Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I - Борис Галенин

После Октября многие российские масоны эмигрировали во Францию и другие страны, где стали восстанавливать свою организацию. Но некоторые остались в России, отошли от политики и занялись просветительской деятельностью. Условия для таковой они сочли благоприятными.

Среди последних был и генерал А.Н. Куропаткин. На его могиле имеется надпись: «Куропаткин Алексей Николаевич. 1848-1925. Основатель сельскохозяйственной Наговской школы». Открыл полководец эту школу в своем имении Шехурино Холмского уезда Псковской губернии[358], которое большевики у такого замечательного человека не сочли нужным отбирать.

Так что совершенно справедливо было замечено, что «не всех, выходит, бывших генерал-адъютантов императора ЧК ставила к стенке»{489}. Своих не трогала.

И еще в заключение темы.

Автор глубоко убежден, что все сказанное выше останется справедливым, если даже вдруг выяснится, что никаких масонов на свете вовсе не существует. А сам термин ими выдуман для вящей профанации профанов. Тем более что и без масонов события в мире выстраиваются так, как если бы братья-строители существовали и активно в этих событиях соучаствовали.

Но даже в случае своего реального существования масоны представляют лишь небольшой отряд антихристианского интернационала, на который работали и работают масоны, всевозможные оккультные ордена, антихристианские секты и партии, основная часть мирового капитала, многие политики и военные стратеги и немалая часть деятелей науки, культуры и искусства.

Промежуточной целью этого мирового тайновластия на своем пути к абсолютной власти во всем мире является полное изменение человечества, которое путем глобализации и секуляризации должно быть лишено своей неповторимой личностной сути и превращено в гомогенную биомассу, служащую целям небольшой кучки тайных владык. Потребный объем и необходимые свойства этой массы будут владыками своевременно определены и скорректированы.

5.2. Трагедия Белого генерала

Правда европейская. Двойная

Однако вернемся к разговору Скобелева с Верещагиным. Видно, сильно влетел Белый генерал, если вскоре вынужден был нарушить данное слово и 5/17 февраля 1892 года выступил перед парижскими студентами с уже откровенно антигерманской речью. В устах военачальника ранга Скобелева такую речь иначе как провокационной не назовешь.

Известно также, что Скобелев неоднократно встречался с одним из руководителей ложи Великий Восток премьер-министром Франции Леоном Гам-бетта и его помощницей Жюльеттой Адам.

Однако именно после этих встреч происходит резкий переворот во взглядах Скобелева. Поскольку сомнений в его пламенной любви к России нет, то вывод один — познакомившись ближе с масонством, он убедился в его глубинной вражде к России.

Михаил Дмитриевич увидел изнанку деятельности масонского правительства Гамбетта: стремление всеми силами «подстегнуть» космополитически понятый прогресс, коварное использование противоречий между Россией и Германией для их взаимного ослабления или, что предпочтительнее, уничтожения, а формально — для блага Франции.

Скобелев всей душою ощутил, что в поисках путей развития России нельзя отрываться от народной почвы и увлекаться общеевропейскими ценностями в ущерб национальным. Возможно, ему не раз вспоминались слова И.С. Аксакова, который в 1881 году писал:

«На просвещенном Западе издавна создавалась двойная правда: одна для себя, другая для нас… Все западные европейские державы, коль скоро дело идет о нас, солидарны между собой. Гуманность, цивилизация, христианство — все это упраздняется в отношении Западной Европы к Восточному Православному миру».

Когда Россия заговорит по-русски

Уже 4 марта 1882 года Скобелев писал И.С. Аксакову:

«…Наше общее святое дело для меня, как полагаю, и для вас тесно связано с возрождением пришибленного ныне русского самосознания…

Я убедился, что основанием общественного недуга есть, в значительной мере, отсутствие всякого доверия к установленной власти, доверия, мыслимого лишь тогда, когда правительство дает серьезные гарантии, что оно бесповоротно ступило на путь народной как внешней, так и внутренней политики, в чем пока и друзья и недруги имеют основание сомневаться.

Боже меня сохрани относить последнее до Государя: напротив того, он все больше и больше становится единственною путеводною звездою на темном небе петербургского бюрократического небосклона…

Я имел основание убедиться, что даже крамольная партия в своем большинстве услышит голос Отечества и правительства, когда Россия заговорит по-русски, чего так давно, давно уже не было».

Не правда ли, звучит достаточно современно?! И лишний раз доказывает, что структура противоборствующих в России сил за последнее столетие не претерпела существенных изменений. Остается только надеяться, что история все-таки хоть чему-нибудь да учит. 

Парламентаризм убивает…

Радикальные космополитические элементы во французском масонстве набирали силу. Их перестал уже устраивать и Гамбетта, ставший поборником твердой власти, надеясь тем самым восстановить утраченное влияние Франции. В последнюю парижскую встречу он говорил Скобелеву: «Благодарите бога, что нет у вас парламента: если он у вас будет, вы сотни лет проболтаете, не сделав ничего путного».

Скобелев в принципе с ним согласился, полагая, что «парламентаризм убивает свободу, он для славян непонятен».

В 1882 году Гамбетта и его кабинет заставили уйти в отставку. Любопытно, что через несколько месяцев после смерти Скобелева бывший премьер-министр погиб, как было официально объявлено, от «случайного» выстрела при чистке охотничьего ружья.

Аксаков в «Руси» отмечал: смерть 44-летнего Гамбетта также загадочна, как и гибель Скобелева в расцвете сил, и намекал на политическое мщение. Он прибавлял, что через несколько дней после смерти Гамбетта внезапно же скончался от удара лучший из французских генералов Шанзи.

Что это? Цепь случайностей? Или закономерность, объяснимая обострением политической борьбы между различными масонскими течениями?

Видимо, радикалы-космополиты не могли смириться со стремлением Гамбетта к созданию крепкой, сильной государственной власти и обузданию парламента. Весьма опасались эти же силы и Скобелева, мечтавшего о могучей России. 

Не умрет своей смертью…

М.Д. Скобелеву стало ясно, что французским масонам и их российским сторонникам глубоко чужды интересы славянского мира. А сам он, носитель идеи сильной России, — не более, чем игрушка в их руках. Знал он и правила тайного ордена: если масон, являвшийся обладателем секретов, обнаруживал признаки «непокорности», то он физически уничтожался.

Именно поэтому своим друзьям Михаил Дмитриевич неоднократно говорил, что не умрет своей смертью.

Серьезную озабоченность у руководителей радикальных масонских течений вызвал двухчасовой разговор, состоявшийся у Михаила Дмитриевича в 1882 году с новым императором Александром III, взявшим антилиберальный курс.

Ведь Скобелев, по свидетельству генерала Витмера, вышел от царя «веселым и довольным».

Ю.С. Карцов, уже упоминавшийся в Книге I, сообщал, что стремления МД. Скобелева находили отклик в русском сердце императора Александра III. В этом и заключалась опасность, которую представлял Михаил Дмитриевич для европейских и петербургских космополитов.

Последние откровенно жаловались, что теряют свое влияние на Государя. Они также четко сознавали, что М.Д.Скобелев не был, подобно, например, генералу Н.П. Обручеву, теоретиком, одинаково готовым и составить проект активных действий, и отложить его ввиду несвоевременности на неопределенный срок. У Скобелева слово не расходилось с делом, а его патриотизм не вызывал сомнений.

Поэтому братья-масоны и «убрали» Скобелева, способствуя распространению других версий его смерти. 

Повязанность кровью

Вот здесь и был роковой момент, в который разошлись пути двух героев Плевны и Геок-Тепе.

Скобелев увидел антирусскую суть масонства и предпочел смерть сотрудничеству с врагами России.

Куропаткин выбрал жизнь. А приятие им убийства кумира его молодости его новыми единомышленниками определило его дальнейший путь.

Говорить о возможной дезинформации новыми «братьями» человека с таким аналитическим умом, как у генерала Куропаткина, и с его степенью информированности весьма проблематично.