Сценарист (СИ) - Син Айкава

Мир стал для меня темным и безысходным местом, где правда и справедливость были просто пустыми иллюзиями. Я потеряла веру в людей и в саму себя. Моя жизнь стала бесконечным циклом борьбы и разочарований, и я не видела выхода из этой черной бездны.

Я долго пыталась сдерживать собственные эмоции, гнев и злобу. Я… я действительно пыталась.

Но в один момент всё вырвалось наружу.

— Что придумаешь на этот раз, сказочница? — спросил ехидно один из местных задир. — Кого из твоих родных изнасилуют и изобьют в этот раз?

Он открыто провоцировал меня, как и открыто издевался, да ещё и на глазах всего класса. Раньше я на него и внимания не обращала, но сейчас он явно испытывал собственную жизнь на прочность. Я понимала, что мне нужно быть стойкой и спокойной, но тёмные чувства внутри прямо так и кричали, чтобы я наказала наглеца. Мне приходилось отчаянно сопротивляться этому желанию, ибо я не хотела лишних проблем.

— Чего молчишь? — продолжил спрашивать он. — Не можешь ничего придумать? А я так надеялся на ещё одну драматичную байку! — посмеялся он.

— Отстань от меня. — попыталась отстраниться от него я, но он был крайне упёрт в своём желании.

— Да брось! — махнул рукой он. — Ты же самый настоящий мастер в этом деле! Выдай что-нибудь такое, чтобы у меня аж слеза из глаза пошла!

— Отъебись. — уже более грубо ответила я.

— Ого! Да ты у нас плохая девочка! — насмехался он. — Прямо как твоя мама в ту ночь! Похоже, за это она и получила!

И в этот момент у меня сорвало крышу: я набросилась на него, свалив его с ног, после чего начала наносить случайные удары по его тупому лицу. Меня тут же попытались оттянуть его дружки, но я специально отращивала длинные ногти, чтобы ими можно было воспользоваться, как оружием, так что, как только они меня схватили, я тут же расцарапала их лица, от чего они тут же отбежали от меня, держась за кровоточащие раны на своих рожах. Избавившись от надоедливых мошек, я вновь вернулась к своей первой жертве.

Мои кулаки с гневом и яростью сеяли разрушение, падая на его безмолвное лицо. Я не знала, что меня охватило, но все эти месяцы подавленности и унижений вырвались наружу. Каждый удар был наполнен моей яростью, моим стремлением нанести боль и страдание тому, кто осмелился насмехаться над моей болью. Я не видела ничего вокруг, кроме его искалеченного лица, залитого кровью и слезами, и не слышала ничего, что кричали мне люди вокруг. Мои руки двигались быстро, точно и беспощадно, будто бы у меня уже был опыт в подобном деле. Я не думала о последствиях или о своей безопасности — было только желание наказать его за все, что он себе позволил. Я разрешила себе полностью погрузиться в эту тьму, которая манипулировала мной. Его крики и стоны были музыкой для моих ушей, наполняя меня удовлетворением. Чувство силы и контроля наполнило меня полностью, и я не собиралась останавливаться.

Кровь брызгала вокруг нас, а мои кулаки продолжали наносить беспощадные удары. Я не знала, сколько времени прошло, и не обращала внимания на боли, которые пронзали мои суставы. В этот момент я была властелином этого момента, где месть исказила моё лицо, превратив его в маску, олицетворяющую жестокость.

Когда на меня снизошла усталость, я всё-таки встала и позволила своей жертве перестать страдать от моих атак. В тот момент у меня была сильная одышка, которой я очень сильно поразилась. Никогда не думала, что могу довести себя до такой стадии усталость. Однако, чёрт побери, это было так круто и приятно, что я ни о чём не жалела!

Осмотревшись вокруг, я поняла, что внимание всего класса устремлено на меня. Лица моих одноклассников выражали лишь одну эмоцию — страх. Каждый из них боялся меня, и никто из них не хотел подходить ко мне ближе, понимая, что и на них может выплеснуться мой гнев. Я же всё это время улыбалась настолько широко, насколько могло позволить моё лицо.

Сейчас я впервые за долгое время испытывала настоящую радость.

— Ты… Ты монстр! — закричал мне один из одноклассников, не осмеливаясь подойти ближе.

Взглянув в сторону, откуда доносился голос, я своими тонкими пальчиками прикоснулась к своему лицу, на котором было очень много капель крови, доставшиеся мне во время избиения моей жертвы. Проведя каждым пальцем по своей щеке, я собрала на них достаточно крови, после чего… облизнула, наслаждаясь вкусом красной жидкости, отдающим металлом.

— Монстр, да? — спросила я, высунув язык наружу, показательно облизываясь. — А мне нравится! — заявила я и рассмеялась во весь голос, заставив каждого человека в классе дрожать.

* * *

Ох, сколько же самой разной шумихи было после всего этого: отца неоднократно вызывали в школу, преподаватели каждый день читали мне нотации о том, что не так должны вести себя девочки, а также очень частые скандалы с отцом на почве всех этих событий. Разумеется, я понимала, что моё поведение уж точно нельзя было назвать адекватным в тот момент, но и несправедливым и нелогичным назвать его язык не повернётся. По крайней мере, у меня уж точно.

Как и полагается настоящему монстру, теперь я не могла ни с кем нормально поговорить, ибо каждый человек в школе старался меня избегать. Слухи по этому месту распространялись очень быстро, так что уже через неделю я стала самой настоящей знаменитостью. Не знаю, к счастью или сожалению, но моя популярность была больше негативной, чем позитивной. Находились, конечно, ненормальные люди, в глазах которых я была права, но их процент был намного мал, чем процент тех, кто смотрел на меня, как на самое настоящее чудовище.

Очень милое чудовище, между прочим!

Так вот, с отцом, как я уже говорила, мы стали очень часто ругаться. Впервые он поднимал на меня голос так высоко, а ведь в большинстве случаев он был с трезвой головой, что о многом говорила. Да, быть может, я совсем чуть-чуть перегнула палку в своём своеобразном наказании того задиры, но и терпеть я не могла, ибо он посмел задеть меня за живое — он пытался говорить о моей маме в плохом ключе. Пусть радуется, что вообще жив остался после такого, ибо мне так хотелось его прикончить в тот момент, но усталость успела взять своё, из-за чего мне пришлось оставить его слегка недобитым.

Его лицо очень долго восстанавливалось, даже если учесть то, что на нём каждый день применяли исцеляющую причуду сразу нескольких докторов. И почему мои удары так долго заживают? Я вроде не обладаю такой причудой, которая предназначена для атаки, да и для силовых ударов она не годится, но при этом я смогла избить его намного сильнее, чем те, кто имеет атакующие способности. Не знаю, можно ли этим гордиться, но в тот момент я даже была горда за то, что я так хорошо бью.

Кстати, примерно в это же время моей причуде наконец-то дали полноценное название, объяснив мне принцип её работы. Имя моей способности было «Эпилепсия». Я могла активировать её при помощи своих глаз, которые тут же начинали светиться. Для того, чтобы её эффект полноценно проявился, мне нужно посмотреть определённому человеку в глаза, после чего цвета в его глазах начнут очень быстро меняться, создавая дискомфорт и даже сильную головную боль. Как мне сказал доктор, это способность может даже дать смертельный эффект, если задержать её на одном человеке слишком долго — его мозг может просто перегреться и в буквальном смысле расплавиться. Однако, для того, чтобы долго поддерживать её действие, мне нужно, минимум, раз в минуту смотреть человеку в глаза. Это что-то вроде перезарядки, насколько я поняла. Также, как только я посмотрю своему потенциальному сопернику в глаза и активирую на нём причуду, мне нет нужды и дальше смотреть в его очи на протяжении минуты — цвета в глазах не перестанут резко меняться, если он тут же отвернётся после того, как на нём будет применена причуда.

Конечно, мне было сложно в плане понимания всего этого механизма, но совсем скоро я всё усвоила. Всё оказалось не таким уж сложным, каким я себе это представляла.

На протяжении следующего года моё поведение и моё мировоззрение начало сильно меняться: я стала ненавидеть одно, но при этом любить другое, хотя раньше я последнее терпеть не могла. Кажется, на всё это повлиял мой возраст — период подростковых бунтов. Да-да, как оказалось, это совсем не сказки, что дети резко наглеют во время определённого промежутка, а девочки так вообще пиздец какими агрессивными становятся. Ну, по крайней мере, таковой была я. Все остальные в моём классе, разумеется, были намного спокойнее и рассудительнее, но я то понимаю, что они больше играли на публику, мол «Посмотрите, какая я примерная и хорошенькая! Отношения с мальчиками? Мне рано! Ни-ни!». Тьфу, аж противно стало!