Паутина прошлого - Дмитрий Корсак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Поймать устроителя одной чертовщины и освободить людей. Пробьешь геолокацию, где их держат? За полчасика управишься?
– Вике-е-ентий Сергеевич! – взвыл Цеце. – Какое полчасика! Если он все правильно сделал, вообще ничего не получится.
Брагин уже хотел наехать на Цеце: люди гибнут, а он выделывается как муха на стекле, – но в дверях храма показался Фишман.
Отфыркиваясь, точно мокрый пес, судмедэксперт стянул дождевик, вокруг него на полу тут же образовалась лужица.
– Ну? – поторопил старого приятеля Брагин.
Фишман не торопился с ответом. Он брезгливо свернул накидку, снял мокрые перчатки и начал протирать ладони дезинфицирующим раствором. Брагин терпеливо ждал.
– Не криминал, – наконец изрек Фишман. – Пока больше всего похоже на приступ астмы. Медкарту бы ее, я бы сейчас тебе все рассказал. Но пока пошлешь запрос, пока поликлиника прочухается, уже и сам бы съездил… А почему у нее на одежде с двух сторон написано «Вор»? Она домушница или катала? А с виду такая щупленькая, невзрачная, безобидная…
– А это ты у него спроси, – Брагин кивнул на Артема, – он с ней в одном классе учился. И видел пару дней назад.
Фишман с интересом повернулся к Артему, но Брагин не дал им пообщаться:
– Это еще цветочки. Помнишь Машу Юбереву? Так она сейчас тоже сидит взаперти в точно таком же комбинезоне, а на груди у нее надпись «Негодяй».
– Юберева, Юберева… – пробормотал Фишман, воздев глаза к потолку, где над арочным сводом висела икона Божьей матери в окружении ангелов. – Знакомая фамилия…
– Я с ней работал по одному делу лет девять назад, – напомнил Брагин. – Девушку в особняке на Кожевенной убили, ты вскрытие делал. Потом меня в Ростов услали, она без меня заканчивала…
Он вдруг осекся, замолчал на мгновение и схватился за голову. Артему показалось, что подполковник сейчас лишится остатков и без того редкой шевелюры, настолько сильно он запустил руки в волосы.
– Чтоб я провалился! – безумными глазами Брагин смотрел на Артема.
– Да что случилось-то?
– Приступ острого психоза, у следователей это бывает, – пошутил Фишман, но на него никто не обратил внимания
– Вспомни, пожалуйста, – обратился Брагин к Артему. – Одиннадцатый класс, самый конец мая, последний звонок, в тот день произошло какое-нибудь чепэ?
– Да, девчонку убили из параллельного класса, – кивнул Артем.
– И?
– Что «и»?
– Кто убил, помнишь?
– Мой одноклассник, Серебряков. При чем тут это?
– Понимаешь, я все вспомнить не мог, откуда знаю фамилии Лапушкина и Хухолева, причем именно так, вместе, рядышком. Только сейчас сообразил, когда с Фишманом заговорил. Он, кстати, экспертизу по тому убийству проводил. А знаешь, как звали следователя? Юберева Мария! Та самая, что сейчас сидит в апартаментах номер четыре с надписью «Негодяй».
– Так, может, и первый номер как-то связан с этим убийством? – подал мысль Артем.
– Знаешь, что мы сейчас сделаем? – Брагин приобнял его за плечи. – Поедем-ка ко мне.
Спустя час Артем сидел на небольшой, но вполне уютной кухне подполковника. На столе дымились две большие кружки кофе, рядом с ними Брагин положил затертую бумажную папку с копиями материалов своего старого расследования.
– Вот, все собирался на досуге разобраться с этим убийством – я ведь это дело вместе с Юберевой вел, да не довел до конца, услали меня в Ростов. Девять лет руки не доходили, теперь, значит, оно само до меня добралось. Ты кофе-то пей, остынет, и бумаги просматривай, вдруг вспомнишь этого парня. Тебя же тогда не допрашивали?
Артем покачал головой:
– Нет.
– Ну вот и я о том. Ну и вообще, вдруг чего увидишь свежим взглядом да поймешь, что за мерзавец их там держит. И, главное, где.
Брагин отхлебнул кофе, вынул из папки фотографию красивого, но старого особняка, лежащую первой, и нерадостно заметил:
– Сдается, пришло время делиться тайнами.
Часть II. Нераскрытое убийство. 2011 год
1
Звонок мобильного вспорол сонную тишину квартиры. Брагин протянул руку и, не открывая глаз, нащупал на тумбочке вибрирующий аппарат.
– Слушаю.
– Разбудил? – осведомился шеф.
– Нет, – зачем-то соврал подполковник.
– А голос сонный. Ладно, поднимайся. Съезди, посмотри, что на Кожевенной стряслось. По идее, Юберева должна, только она трубку не берет… Опять всю ночь пеленки меняла. Уволю к чертовой матери…
В тоне полковника Шипова отчетливо сквозило раздражение, и Брагин понимал почему: вернувшаяся из декрета Маша Юберева не справлялась. Ей бы работу попроще, без трупов, грязи и перестрелок, с нормированным графиком «с десяти до пяти», но она считала, что войдет в рабочий режим. «Я справлюсь, я – следователь», – гордо заявляла она. Только ведь если ты следователь, то будь готова к службе «дни и ночи», а пока справляться приходилось другим.
– Ау-эу, – пробормотал в трубку Брагин, давя зевок. Он все никак не мог проснуться. – Что там? Убийство?
– Вот ты мне и скажешь, убийство или цирк с конями, – сварливо пробурчал шеф и отключился.
Еще раз зевнув, уже открыто, не стесняясь, Брагин потянулся и откинул одеяло.
Комнату заливал солнечный свет, сквозь открытую форточку доносился одуряющий запах черемухи, чирикали воробьи – конец мая в Петербурге выдался на редкость теплым.
«Мог бы спать еще полтора часа», – мрачно подумал подполковник, взглянув на часы. И так лег черт-те когда. Конечно, сорок пять – не возраст, но работать сутками напролет, как в молодости, уже не получалось – время от времени организм сбоил и просил пощады. «Что же ты творишь, хозяин?» – возмущался он тяжестью в желудке и ломотой в спине. А Машка все-таки достукается, терпение у шефа не безгранично, посадит бумажки перебирать. С этой мыслью Брагин направился на кухню. Открыл холодильник, окинул взглядом стройные ряды яиц в пластиковых сотах, аккуратный брусок ветчины, бутылку молока и с сожалением захлопнул дверцу – времени на омлет уже не оставалось. Но отказаться от кофе он не смог. Достал джезву и распечатанный пакет молотой арабики. Сыпанул щедро, долил воды и поставил на огонь. Лишь когда по кухне поплыл густой кофейный аромат, Брагин почувствовал, что окончательно проснулся.
Серый костюм с белой рубашкой, приготовленные с вечера, висели на дверце шкафа, начищенные ботинки ждали на своем месте в прихожей. С аккуратной одеждой неприятно контрастировала помятая физиономия с набрякшими от недосыпа веками, отразившаяся в зеркале. Брагин провел расческой по волосам и с сожалением взглянул на застрявшие в зубьях пряди. «Если так пойдет дальше, скоро облысею», – мрачно констатировал он. Рассовав по карманам ключи, телефон, бумажник и пропуск, он на мгновение задумался, перебирая в памяти, не забыл ли что, затем кивнул своему отражению в зеркале. Подхватил кожаную папку, захлопнул дверь квартиры и потрусил вниз по лестнице – вместо зарядки, на которую никогда не оставалось времени.
Утренние пробки еще не образовали тромбы на улицах города, новенькая «шевроле» шла легко, послушно, и настроение Брагина заметно поднялось. Вовсю светило солнце, Петербург в майской зелени выглядел на редкость свежим и доброжелательным. В таком городе не может случиться ничего плохого, но интуиция считала иначе, а ей Брагин привык доверять.
Он уже собирался свернуть с Косой линии на Кожевенную, когда дорогу перегородил полицейский «уазик»; чуть дальше пристроилась «скорая помощь». Пришлось выйти из машины и проделать последние метры до поворота пешком.
