Создатель звезд - Генри Денкер

Повернувшись назад, чтобы улыбнуться людям, сидевшим в ложе за его спиной, он снова увидел высокую темноволосую молодую женщину с еле заметной улыбкой на лице. Она посмотрела на него оценивающе, одобрительно и отчасти насмешливо. Она словно бросала ему вызов, испытывала его. Джеф снова ощутил жар в паху.

Он повернулся к арене. Следующие пять часов он будет улыбаться, наблюдать за происходящим глазами знатока, аплодировать, голосовать. Джефа ждали бесчисленные соревнования, нагонявшие на него скуку.

Он думал, что ему удастся скрыть свою апатию, пока на втором часу зрелища кто-то не подал ему высокий холодный бокал бербона и легкий завтрак.

Спиртное не удивило его. Это было приветствием. Но насмешливый женский голос заставил Джефа резко обернуться.

— Вам это необходимо! — сказала молодая дама; она словно почувствовала, что он скучает. Когда он взял бокал, их руки соприкоснулись. Ее пальцы были холодными, но Джеф снова ощутил волну тепла, подкатившую к его паху.

Он повернулся к арене, чтобы судить выступления.

Опускающееся солнце зажгло облака, плывшие по темнеющему синему небу. Их кисейные края постепенно становились темно-пурпурными.

Джеф периодически посматривал на небо, спрашивая себя, когда же все это кончится. Последние соревнования завершались; скоро назовут победителей, вручат призы, состоится церемония закрытия родео. Он взглянул украдкой на часы. Он может опоздать на последний рейс. В любом случае самолет сделает четыре посадки между Амарильо и Лос-Анджелесом. Он окажется дома лишь около полуночи. Возможно, даже позже.

Куда ему спешить? — мрачно подумал Джеф. Джоан к этому времени уже успеет вернуться домой, выпить пять-шесть порций спиртного, съесть тщательно продуманный обед и лечь в постель. Она была весьма тщеславна в отношении своего тела, придерживалась строгой диеты во время съемок и в промежутках между картинами. Ей не приходило в голову, что если бы она ограничивалась одним бокалом за вечер, она могла бы есть больше и не набирать лишнего веса.

Но Джоан всегда была такой — педантичной, ограниченной, негибкой. Эти качества избавляли от необходимости думать. Они защищали ее от аргументов, базирующихся на здравом смысле. Особенно когда ей предлагали то, что она не хотела делать. В этом смысле она обладала типично голливудским менталитетом. Она усваивала или придумывала теории и фразы, позволявшие ей казаться интеллектуалкой. Она мало читала, мало знала, относилась с энтузиазмом только к двум занятиям — съемкам фильмов и поглощению джина.

Именно джин, его запах, сделали их сексуальные контакты редкими. Это были именно сексуальные контакты. Не любовное слияние, не страстный союз мужчины и женщины, даже не борьба. В их интимных отношениях отсутствовали сильное желание и большая враждебность. Их секс напоминал ее еду, поддерживавшую жизнь, но не позволявшую поправиться. Запах джина, исходивший от Джоан, не только мешал заниматься с ней сексом, но и позволял Джефу оправдывать собственные романы, участившиеся в последние годы.

Он нуждался в оправдании, поскольку не мог избавиться от последствий своего сурового методистского воспитания. Ему с детства внушали, что такое грех. Он слышал об этом в церкви и от своей строгой матери. Любая музыка, кроме церковной, воспринималась ею с опаской. В детстве мать редко обнимала Джефа. Он помнил лишь один раз, когда она сделала это: маленький Джеф заболел воспалением легких, и доктор сделал самый мрачный прогноз.

Когда он подрос, лет с одиннадцати, он стал спрашивать себя, позволяет ли мать отцу приближаться к ней. Иногда он подслушивал по ночам. Но никогда ничего не слышал.

Ее методистское пуританство и резкий запах мыла — самые прочные воспоминания о матери — сохранились у Джефа и поныне. Поэтому ему приходилось находить оправдания любой своей внебрачной связи.

Один довод в его защиту был истинным: он начал погуливать, лишь когда Джоан всерьез запила. Он так и не узнал, почему она пристрастилась к спиртному. Однако ирония заключалась в том, что, вопреки этому обстоятельству, она обогнала Джефа в плане карьеры. Она становилась звездой первой величины. В то время как он сидел без работы.

Судьи обратились к Джефу, чтобы в последний раз узнать его мнение. Теперь ему осталось дождаться церемонии награждения и вручить чек победителю.

Он оглянулся, желая увидеть темноволосую девушку. На этот раз оказалось, что она исчезла. Сделав вид, что ему необходимо потянуться, он встал и повернулся назад. Да, ее не было ни в ложе, ни возле нее. Она просто ушла.

Черт возьми, сказал он себе, родео затянулось! Очевидно, она устала ждать и ушла! Он даже не знал, как ее зовут, и не имел удобной возможности это выяснить. Джеф снова посмотрел на часы. Он еще успевал на последний самолет.

Объявили последние результаты. Победитель подошел к судейской ложе; Джеф вручил чек. Исполнив последнюю обязанность, он освободился.

Переодевшись, Джеф взял чемодан и поспешил на стоянку ждать лимузин. Однако к нему подкатил большой белый «роллс-ройс». Это было не «Серебристое облако» — модель, которую он часто видел в Беверли-Хиллз на стоянках у супермаркетов, — а огромный, длинный, элегантный автомобиль с затемненными стеклами, защищающими пассажиров от жаркого техасского солнца и любопытных взглядов. Джеф уже собрался отойти в сторону, когда дверь машины открылась. Высокая, улыбающаяся темноволосая женщина подалась вперед с заднего сиденья.

— Садитесь, — пригласила она.

— Я спешу в аэропорт, — возразил он, чувствуя себя идиотом.

— Я отвезу вас, — судя по ее улыбке, она наслаждалась не только его смущением, но и своей смелостью.

Раздраженный Джеф положил чемодан в машину и сел в нее. Дверь захлопнулась, автомобиль тронулся с места. Джеф повернулся к женщине. Она с улыбкой разглядывала его. Это не понравилось Джефу. Указав на шофера, актер спросил:

— Он знает, куда ехать?

— Знает.

— У меня мало времени, — он взглянул на часы.

— Это не проблема, — сказала она.

— Скоро улетает последний самолет.

— Последний рейсовый самолет, — уточнила она. — Он делает несколько промежуточных посадок. Вы можете пообедать здесь и попасть в Лос-Анджелес раньше него.

— Каким образом?

— На моем самолете, — ответила она.

Заметив его недоверие, женщина добавила:

— Это ДС-6. Вы сможете вернуться в Лос-Анджелес до полуночи. Если захотите.

Похоже, она была уверена в том, что он этого не захочет.

— Вы весьма самоуверенны.

— Когда у человека есть миллиард долларов, он может быть весьма самоуверенным.