Создатель звезд - Генри Денкер

Я разыграла изумление и обиду. Закричала: «Мистер Мартинсон!»

Затем он заговорил. Быстро. О том, что он сходил по мне с ума еще до смерти жены. Что он думал, мечтал обо мне, о моих грудях, черных волосах, ягодицах, обтянутых форменным платьем официантки. Он обязательно должен был получить меня. Должен был. После этого заставить его сделать мне предложение оказалось делом несложным. Наша свадьба была самой большой в Техасе. До ее окончания я не позволила ему прикоснуться к себе.

Впоследствии я получала в среднем по пятьсот пятьдесят тысяч долларов за каждый половой акт. Думаю, это мировой рекорд для женщины. Я обещала после всех принесенных мною жертв сделать себе какой-нибудь подарок.

Она сидела в темноте, глядя Джефу в глаза.

— Ты — именно то, что я хочу преподнести себе.

— Что ты имеешь в виду, черт возьми? — спросил он.

— Я хотела тебя. Хотела, чтобы ты оказался здесь. Хотела узнать, соответствуешь ли ты моим мечтам. Я не ошиблась. Ты — превосходный мужчина. Не знаю, кто тебя учил. Жена, другая женщина или все прочие женщины. Но одна близость с тобой стоит двух тысяч совокуплений с Клитом Мартинсоном, во время которых он использовал меня.

Теперь ты можешь рассердиться. Или просто слушать меня. И думать. Потому что тебе есть о чем думать. Особенно после номинации твоей жены. Я знаю, твои семейные дела обстоят не очень-то хорошо. Даже если бы я не выяснила это, я бы догадалась. Я поняла все, увидев твое имя в списке звезд, которых ТКА могла направить сюда для выполнения этой работы.

— Работы? — возмущенно повторил Джеф.

— А как бы ты это назвал? «Личное появление»? Мы поторговались о цене. Ты согласился, прилетел сюда, сыграл свою роль и получил гонорар. Мы называем это работой, мистер. Я заподозрила, что у тебя появились проблемы, когда стало сложным получать твои картины для экрана. У меня есть договор с распространителем из Далласа. Мне присылают первую копию фильма с участием Джефа Джефферсона. В последнее время новых картин не было. И твое имя упоминается в прессе только в связи с твоей работой в Гильдии киноактеров. И я сказала себе — они не могут ладить. Если она поднимается вверх, а он скатывается вниз. Теперь, после ее номинации…

Дорис не закончила фразу. Она ждала его реакцию.

— И ты решила… Хитрая самоуверенная стерва! Кто дал тебе право думать, что если у меня появились проблемы, я… кем ты меня считаешь?

На ее лице снова появилась едва заметная самоуверенная улыбка.

— Ты же здесь, верно? — тихо сказала она.

Он испытал сильное желание ударить Дорис по ее красивым губам. Но она не отпрянула от него.

— Тебе не будет плохо, — продолжила она. — Подумай об этом. Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Ни о карьере, ни о возрасте.

Он жестко посмотрел на нее, но она выдержала его взгляд.

— Мы — отличная пара. Прекрасно смотримся вдвоем. Подходим друг другу по возрасту. В постели. Мы можем стареть вместе. Достойно. Комфортно. Я получила бы то, о чем всегда мечтала. А ты обрел бы покой и финансовую стабильность. Это весьма важно для актера, разменявшего пятый десяток.

Она коснулась рукой его бедра. В первый момент он испытал желание отодвинуться. Но ее сексапильность привлекала его сильнее, чем деньги. То, что Джоан отвергала, эта женщина хотела, причем с жадностью. Приятно, когда тебя хотят. Он сдался, позволил ей трогать себя. Наконец он снова вошел в нее — с большей легкостью, чем в первый раз.

Она предавалась любви с жаром, неистово. Была горячей, влажной, агрессивной. Или такой она становилась только с ним? Может быть, она вела себя так с любым понравившимся ей мужчиной? Сейчас это не имело значения. Она хотела его. Он хотел быть желанным. Это всегда было достаточным оправданием секса.

Проснувшись, он обнаружил, что находится один. Он приподнялся в изумлении на незнакомой круглой кровати. Увидел в дальнем углу комнаты Дорис. Она была в знакомом ему красном бархатном халате. Она слегка раздвинула шторы и смотрела на рассвет. Джеф встал с кровати и подошел к ней. Она заметила его приближение, но не повернулась. Он обнял ее. Она схватила его руки, прижала к своим грудям. Ее крупные соски поднялись, отвердели, однако она продолжала смотреть в окно.

— Я ненавижу Техас. Эту жару и пыль. Ветер и снег. Но, кажется, я буду всегда скучать по техасским рассветам.

Он внезапно понял, что она говорила так, словно он уезжает с ней. Внутреннее сопротивление заставило Джефа замереть.

— Подумай об этом, — сказала она, не сомневаясь в том, что его окончательное решение будет положительным.

Он промолчал, и она добавила:

— Из безработного актера ты можешь превратиться в одного из самых независимых мужчин на свете. Тебе не придется ждать телефонного звонка. Листать голливудские газеты в поисках информации о запланированных съемках. Узнавать у Доктора, рассматривают ли твою кандидатуру. И позже — почему тебя отвергли. Ничего этого не будет. Тут есть о чем подумать.

Она почувствовала себя победительницей, когда его пальцы сжали ее груди. Но она также знала, как опасно одерживать победу над мужчиной. Особенно с помощью неоспоримой правды.

— Это лучшие аргументы в пользу того, чтобы стать жиголо, какие мне доводилось слышать, — сказал он.

Она повернулась к нему.

— Я говорю о браке, мистер!

Дорис казалась такой искренней, обиженной, что он пожалел о своих словах.

— Как ты ни называй это, суть остается той же.

— Называй это как хочешь. Только скажи «да».

Он отвернулся от нее, в темноте добрался до кровати, отыскал одежду и собрался одеться.

— Бритвенные принадлежности в ванной. Там есть все необходимое, — сказала Дорис.

Он направился в ванную, но она крикнула:

— Не эта!

Он нашел вторую дверь, шагнул туда и обнаружил мужскую ванную, облицованную голубым кафелем. Морской мотив присутствовал в полотенцах и оформлении медицинского шкафчика. Джеф взял безопасную бритву, нанес на кожу дорогую ароматную пену для бритья и начал бриться.

Глаза Джефа были прикованы к их отражению в зеркале. Мягкие, нежно-голубые, обезоруживающие мальчишеские в более раннем возрасте, с годами они потеряли выразительность. Возле них появились морщинки, зарождающиеся «мешки». Все это можно ликвидировать с помощью операции. Кожу лица подтягивают с той же легкостью, что и струны скрипки. Волосы можно ежемесячно подкрашивать.

Однако все эти меры временные. Вскоре человек начинает походить на пятидесятилетнего юнца с неподвижным лицом и выжженными волосами. Лучше всего, как она сказала, стареть достойно. Постепенно переходить на роли более зрелых персонажей. Он решил, что, вернувшись сегодня в Лос-Анджелес, он позвонит Доктору, устроит с ним долгое совещание вдали от офиса ТКА, и обсудит новый подход к карьере Джефа Джефферсона.