Я - Спартак (СИ) - Рыжебородый Эрик

- Молодец, Тит! – ударив по плечу киборга снова вступил в разговор Крикс, - не будем отсиживаться, убьём всех римлян!

- Давайте их одновременно разобьём! – внезапно предложил Ганик, - тоже разделимся, одни пойдут на север, другие на юг. Тогда ни один римлянин не улизнёт!

- Да вы чего, - не выдержал Помпилий, - нас по частям уничтожат! Римляне спят видят, чтобы мы рассорились и разделились. Спартак, скажи им, так нельзя поступать!

Вождь восставших молчал, позволяя ближайшим соратникам громко спорить, из-за чего их крики и взаимные обвинения были слышны чуть ли не на половину ставшего лагерем войска мятежников. Сурков уже понимал, Спартак ничего просто так не делает, а значит, ему происходящее в данный момент зачем-то нужно. Скорее всего вождь уже принял решение и происходящие споры не имеют никакого значения, как бы ни старались переубедить друг друга разгорячившиеся собеседники.

Наконец, Спартак поднял руку, призвав всех к тишине:

- Мы поймаем консулов в ту же ловушку, которую они хотят сделать нам. Не сомневаюсь, в лагере есть соглядатаи римлян и вскоре враги узнают, что между нами серьёзные разногласия, а потому не удивятся, когда галлы во главе с Криксом отделятся и направятся на юг, в то время как основные силы продолжат путь на север. Консулы обрадуются, что их план сработал и поспешат разбить нас по частям. Ты же, Крикс, сделаешь, как говорил Помпилий, будешь всячески маневрировать и уклоняться от сражения с Геллием, в крайнем случае займёшь позиции на склонах горы Гарган. Они достаточно круты и можно продержаться достаточно долго. Я же в это время основными силами разобью Лентула и вернусь тебе на помощь. Твоя задача – тянуть время!

Сурков восхитился, снова Спартак предложил гениальный план, в котором даже нашлось место для жарких споров лидеров восставших, благодаря которым римские разведчики донесут о противоречиях между мятежниками, невольно введя консулов в заблуждение.

***

Умеет ли машина переживать? Вроде ответ очевиден: нет! И тот скорбный вид, с которым стоял UCU528 перед Спартаком, как нашкодивший сын перед строгим отцом, объяснялся лишь игрой киборга, умевшего подражать человеческим эмоциям. Однако, если глубже разобраться, что есть переживание? На этот счёт имеется множество различных и порой противоречивых мнений. Например, «переживание является именно деятельностью, то есть самостоятельным процессом, соотносящим субъекта с миром и решающим его реальные жизненные проблемы». Разве киборг не вёл в позитронном мозгу расчётный процесс? Не соотносил себя с произошедшим событием? Не пытался, снова и снова решить возникшую проблему, которую не смог решить несколько дней назад.

Спартаку удалось застать Гнея Корнелия Лентула врасплох. Зная, что восставшие разделились и спешат уйти от преследования римлян, консул подгонял своих солдат, стремясь быстрее достичь побережья Адриатического моря и не дать проскользнуть на север армии мятежников. Только не успел Лентул преодолеть Апеннины, как в предгорьях на его легионы, находящиеся на ускоренном марше, напал Спартак, который опередил консула и мог беспрепятственно уйти по направлению к Цизальпинской Галлии, но, план вождя восставших заключался в другом.

Забросав противника дротиками, со склонов на римлян кинулись мятежники. Тибуртинская дорога не была какой-то особо широкой, но вдоль неё имелось достаточное пространство, дабы легионерам хватило места построиться в боевые порядки. И хотя часть римлян погибла в первые минуты боя, остальные сомкнув ряды и укрывшись за щитами дали отпор, наступавшему противнику. Консул грамотно руководил своими людьми, своевременно и правильно отдавая приказы легатам, в результате чего потенциальный полный разгром не состоялся. И хоть римляне потерпели поражение и отступили, но это не было паническим бегством с истреблением. Гнею Корнелию Лентулу удалось сохранить по крайней мере половину своих легионеров. Потри восставших оказались значительно меньше, и Спартак мог бы преследовать консула, чтобы полностью уничтожить его армию, но следовало спешить на помощь Криксу. Потому вождь направил в погоню за Гнем Корнелием Лентулом лишь отряд кавалерии во главе с Публипором, который должен был создавать видимость преследования, дабы консулу не пришло в голову развернуть изрядно потрёпанные легионы в обратном направлении, а продолжать безостановочно бежать в сторону Рима.

Восставшие радовались лёгкой победе, им казалось, что они несокрушимы и с двойной энергией все эти люди устремились на юг, навстречу Луцию Геллию Публиколу.

Спартак прекрасно осознавал взрывной характер своих друзей-галлов Крикса и Ганика, очень полезный, когда надо вести за собой в бой повстанцев, вдохновляя собственным примером, и крайне опасный, если требовалось терпение и необходимость выжидать, хитрить. Сурков называл подобное превышение пределом компетентности, термином знакомым директору фирмы по немногим тренингам, что он посетил. По сути отличных менеджеров низшего звена, поставили на уровень выше, где их способности лично прекрасно выполнять работу и заражать своим энтузиазмом подчинённых являлись вторичными, а важным стало чётко передавать приказы начальства на уровень ниже и контролировать их исполнение, не позволяя ни себе, ни другим отходить от неукоснительного соблюдения технологических процессов. Проще говоря, Крикс и Ганик были отличными командирами роты, но плохими генералами. Именно исходя из подобных соображений, Спартак поручил Тулию приглядывать за галлами, поскольку хоть Тит и не обладал стратегическим мышлением, что тот подтвердил на последнем военном совете, но зато был не только предан общему делу, но и исполнителен.

Примерно в тоже время, как Спартак напал на легионы Гнея Корнелия Лентула, галлы столкнулись с армией Луция Геллия Публиколы. К сожалению для восставших, и к счастью для римлян, местность оказалась заметно ровнее и обширней, чем поле битвы на севере. Легионеры быстро смогли перестроиться в боевые порядки и летевшие в них дротики, копья и камни из пращей, не наносили столь значительного урона, как бойцам Лентула. Видя бесполезность обстрела с дальней дистанции, Крикс приказал галлам атаковать римлян. Консул тут же скомандовал легионерам остановиться, чтобы наиболее эффективно встретить удар мятежников. Восставшие же, не добежав нескольких шагов до зоны поражения пилумами, внезапно развернулись и отступили. Однако, стоило римлянам снова начать движение, как ситуация повторялась: обстрел, притворная атака, отступление. Луций Геллий Публикол, помня про хитроумность Спартака, не спешил, действуя максимально осторожно. Он опасался засады. Ведь консул не знал, что перед ним не все мятежники, а лишь менее трети армии восставших.

Полдня враги «играли» в кошки-мышки, пока галлы не вымотались. Тогда Крикс, в соответствии с планом Спартака приказал занять склоны горы Гарган. Располагаясь на господствующей высоте, гладиаторы спокойно отбивали атаки римлян, уже понявших, что врагов не так много, примерно, как и самих легионеров, а значит, лучше обученные и лучше вооружённые римляне имеют явное преимущество, которое, правда, реализовать оказалось делом не простым. Вождь восставших рассчитал всё верно.

Луций Геллий Публикол осознал свою ошибку: надо спешить, ведь сейчас, возможно, второй консул также ведёт бой, но с превосходящими силами мятежников, и необходимо как можно быстрее разделаться с засевшими на горе негодяями, дабы успеть ударить с тыла по армии Спартака. И здесь, римский полководец использовал ещё одно важное преимущество над противником – железную дисциплину легионеров. После очередной неудавшейся атаки, римляне вместо организованного отступления вдруг бросились в паническое бегство. Галлы, решившие, что одержали победу, кинулись преследовать врага. Напрасно, Крикс и Ганик пытались остановить своих воинов. Не помогало и активное участие Тита Тулия. Лавиной восставшие ринулись вниз на равнину. Подобное нетерпение сгубило в 1066 году англосаксов, когда расположив свои войска на выгодной позиции, они поддавшись притворному отступлению нормандцев, кинулись добивать врага и были смяты тяжёлой кавалерией, в результате чего стало возможным завоевание Британии.