Лесная тень (СИ) - Фабер Майя

Он вопросительно взглянул на меня, а я растерялась. То, что он проснулся, было хорошим знаком, но ведь и смертельно больным иногда становится лучше, а тот, кто расскажет ему о прошедших днях, будет виноват во всех чувствах, которые у него вызовут подробности. Он думал, что смешались в памяти дни, что они все проходят одинаково, поэтому легко потерять счёт. Я тоже не хотела говорить ему, что стало только хуже. Пусть хотя бы это будет проблемой моей милейшей невестки.

Я уставилась в окно. Серо было и на улице, над Хюрбеном нависли тяжёлые тёмные тучи, но в комнате казалось особенно мрачно. Альба не тратила здесь свечи, наверное, мне тоже было бы уютнее в темноте, чтобы не рассматривать лишний раз его кожу, а Монти в них не нуждался. Я не могла представить ничего страшнее, чем потеря зрения. Даже оторванные конечности можно было худо-бедно заменить, а глаза… Когда на моей руке появилась полоса, я решила, что не позволю своему телу дойти до такого, пока у меня ещё будут силы на действия. Прошло уже несколько дней с тех пор, как она пропала, а я всё ещё не могла порадоваться этому, то не было времени, то казалось невозможным поверить.

В те редкие часы, когда Монти приходил в сознание, ему требовался лишь кто-то, с кем можно было поговорить, кто-то, кто становился тонкой связью с ускользающим от него миром. Надолго у меня не хватало сил, Альба молча злилась, считала, что я должна была помогать больше, или не появляться совсем. Она никогда не стеснялась говорить мне это в лицо.

— Там светлее, — с грустью заметил Монти, проследив за моим взглядом. — Жаль, что сейчас не лето.

Полузасохший цветок на подоконнике тянулся листьями на улицу, поближе к солнцу и, судя по блеклому виду, полностью разделял эти чувства.

— Угу, — согласилась я, пока до меня не дошёл смысл слов Монти: — Стой, ты видишь?

— Стою, — усмехнулся он. — Вернее, сижу. И да, вижу. Не так чётко, как раньше, но сегодня утром появился свет.

Он приподнялся вперёд, словно потянулся ко мне, уселся ровнее. От радости я обняла его, сгребла в охапку и прижала к себе, чуть не рухнула вместе с ним на кровать. Монти смеялся, а мне казалось, что я очень давно не слышала, как он умеет это делать.

— Хочешь что-нибудь? — выпустила я его из рук.

— Пожалуй, — он неловко улыбнулся, словно извинялся за невысказанную ещё просьбу, — можешь вывести меня во двор?

Наверное, я слишком задумалась, пока пыталась понять, что он имел в виду, ведь раньше совсем не хотел показываться людям на глаза, потому что он протянул руку, и поводил ею в воздухе пока на нашёл мою и крепко сжал пальцами. Всё-таки видел Монти не так хорошо, как я размечталась.

— Пойдём.

Я потянула его вверх. Ожидала, что придётся тащить на себе, но стоял Монти на удивление твёрдо. Отпускать я всё равно не собиралась, потому подставила ему под руку плечо. Он берёг меня, опирался совсем чуть-чуть, но я бы понесла, даже если бы он решил усесться мне на шею. Мне хотелось обнять не только его, но и весь огромный мир.

В дверях мелькнула черная юбка Альбы, я знала, что она всегда подслушивала, исключением не стал и сегодняшний день. Это давно не удивляло. Поговорить втроём я не предлагала, она меня никогда не любила, терпела, потому что приходилось, да и только. Что же, я ведь действительно снова перешла ей дорогу, помешала оставаться лучшей во всем, даже в лечении мужа. В следующий раз придётся притащить побольше мяса на ужин, до сих пор взятками получалось довольно легко откупаться.

Медленно, шаг за шагом мы вышли во двор. Пахло влагой и болотом, но дождь ещё не начался. Забор отгораживал нас от улицы, грядки пустовали, ягодные кусты поредели.

— Разве тут не было лавки? — вслух удивилась я, уверенная, что память меня не подводит. Альба когда-то мечтала читать в саду, о чём успела рассказать раз двадцать, пока не получила желанную деревяшку. Так было почти со всем, что стояло в доме.

— Была, — кисло отозвался Монти. — Ты просто редко заходишь.

Не то, чтобы я вообще тут часто бывала, но уж точно не в огороде, тут он был прав. Все-таки казалось странным и оттого печальным — в нестриженных лозах я все ещё могла угадать очертания естественной беседки, земля внутри которой пустовала.

— Пришлось много продать, чтобы расплачиваться с лекарями, — пожал плечами Монти и спустил с меня свою руку. — Это не страшно, я смогу заработать больше, нужно только что-то решить… с одеждой. С такими узорами в люди нельзя. Никто не захочет после меня вещи трогать.

Я хотела пошутить про ведьм, но даже у меня в мозгу это прозвучало слишком кисло. Зато неизвестно откуда снова всплыло недовольное лицо жены Эба. Монти невесело усмехнулся и продолжил:

— Помоги мне сесть на землю.

Получилось у него скорее плюхнуться, завалившись на спину, чем сесть, а моя помощь ограничилась оханьем и попыткой выровнять его настолько, чтобы можно было удержаться в вертикальном положении без спинки.

— Мы вымазались в грязи, — пожаловалась я, нависла над ним в неуютном ожидании, совсем не уверенная, что хочу так сильно пачкать юбку.

Монти повозился вокруг, собрал мокрой земли и со смехом швырнул в меня:

— Теперь — да!

Я взвизгнула и замахала на него руками — вычёсывать всё это богатство из волос придётся очень долго. Вовремя спохватилась и подавила желание толкнуть его в грязь лицом, не знала, насколько хорошо он себя чувствовал. Мне было страшно причинять ему лишнюю боль, хотя, если не считать черных полос, покрывавших большую часть кожи, выглядел он на удивление бодро. Странный узор по-прежнему доходил до век и заползал на них, но взгляд у Монти был цепким, зрачки реагировали на свет, когда он поворачивал голову к солнцу, которое то и дело выглядывало из-за тучи. Всего на мгновение, чтобы снова скрыться за ней. Словно отзываясь, оно погладило Монти тёплыми лучиками по щекам. Он выглядел таким беззаботным и таким счастливым, что у меня от умиления заслезились глаза.

— Если ты продолжишь выходить на прогулки, я куплю сюда новую лавку, — торжественно пообещала я и уселась рядом. Терять моей одежде тоже было нечего.

— И Альба её сразу же выкинет, — засмеялся он.

— Не сразу! Как минимум подождёт пока я не уйду, а может и до ночи, чтобы случайно не встретиться.

Мерзко, но весело посмеиваясь, мы обнялись грязными ледяными руками и остались сидеть, пока последние отблески солнца не скрылись за тучами и не полил надоедливый дождь. Он слишком упорно старался согнать нас с места. Монти рассказывал мне о детстве, о других интересных местах. Я подозревала, что большая часть в его байках была чистой выдумкой, уже не первый раз слушала их, но каждый раз они обрастали новыми, всё более интересными подробностями. Он знал, как сильно мне это нравилось.

— Уже ночь? — с грустью спросил Монти, хотя прошло всего несколько часов, вечер только начинал приближаться.

Я развернулась и всмотрелась в его лицо. Взгляд брата больше не задерживался на мне, проходил насквозь. Я растерянно улыбнулась, дёрнула головой, но он по-прежнему не находил меня.

Действие лекарства закончилось.

— Уже ночь, — бодро сказала я, — дождь же, вот и стемнело резко. Идём домой.

Глава 13

Теперь я была готова на любую сделку, хоть с самим лешим, хотя и раньше подозревала, что ошейник на меня уже накинули и затянули потуже, чтобы вывернуться не смогла. Не хватало только одного маленького доказательства, и я его получила. До слез было обидно лишь от того, что действовало лекарство так мало. Финн сказал, что для моего брата уже стало слишком поздно, но он ошибался, не мог не ошибаться, просто он слишком любил судить до того, как попробует что-то сделать. В глубине души я понимала, что всё не могло быть так просто, и мне оставалось только ждать, какую плату потребует у меня жизнь… и леший, загостившийся в моем доме.

Я кое-как высидела послеобеденные часы в лавке. В одиночестве было скучно, даже черно-белая кошка пропадала где-то по своим делам, чем безнаказанно пользовались мыши и нервировали меня бесконечным шуршанием под полом. Ещё больше раздражало то, что мне хотелось оказаться сейчас совсем в другом месте, пока Финн, которого я ещё недавно так мечтала выпроводить, куда-нибудь не испарился.