Шахразада. Рассказы - Нагиб Махфуз

— Господин Амр, пожалуйста, приступите к работе.

Вдруг ему пришло в голову, что белые ботинки — неподходящая обувь для швейцара, слишком модные и дорогие. Скорее всего, они ему подарены. Но кем и когда? Конечно, может быть, это и не так, но проверить надо. И он решил опять воспользоваться зубным врачом. В лифте он, как бы невзначай, заметил швейцару:

— Какие красивые у тебя ботинки.

Тот посмотрел на него невыразительно и никак не отреагировал. Амр снова стал спрашивать:

— Готовые или на заказ?

— Такие можно заказать у Амина Али, проезд Дайлами.

Этот ответ и в то же время уход от ответа только усилили подозрения Амра.

Проезд Дайлами находился всего в двух шагах, и Амр быстро отыскал мастерскую сапожника. Поздоровался и сказал:

— Я хочу заказать белые ботинки на коричневой подошве.

Хозяин усадил его на плетеный стул и начал снимать мерку. Амр счел момент самым подходящим:

— Я видел похожие ботинки у швейцара дома № 11 по улице «26 июля», и они мне очень понравились. Он-то и посоветовал обратиться к тебе.

Сапожник ответил спокойно:

— Среди моих клиентов нет швейцаров.

Сердце Амра радостно забилось: его предположения верны. Он продолжал допытываться:

— Значит, старик получил их в подарок от кого-то из твоих клиентов.

— Может быть.

— Часто заказывают такие?

— Очень редко. Ваш заказ — третий за последние два года.

С замирающим сердцем Амр спросил:

— А те двое других, кто они?

— Один — чтец Корана, а другой… Забыл, сейчас посмотрю.

Сапожник достал толстую замусоленную тетрадь и начал ее перелистывать. Амр нетерпеливо заглядывал ему через плечо.

— Вот… Хисам Файзи… Наверное, служащий. Здесь записано только его имя.

Через некоторое время Амр вышел из мастерской сапожника, повторяя про себя: «Хисам Файзи, Хисам Файзи…»

Теперь он наверняка найдет убийцу. Им окажется тот человек, что приходил в контору. А ему останется только встретиться со следователем и рассказать все, что знает. Или еще лучше, послать письмо со всеми подробностями случившегося.

Он узнал адрес — улица Митвалли. Рядом с переулком Бикры. Это оказалось тихое безлюдное местечко с двух- и трехэтажными домами, где незнакомый человек сразу же привлек к себе внимание.

Амр посмотрел на окна квартиры Хисама Файзи и заметил на балконе очаровательную девушку лет двадцати двух. Вот с такой хорошо бы связать свою жизнь навсегда, думал он, не сводя с незнакомки восхищенных глаз. Тихая, кроткая, нежная, она являла собой полную противоположность Лютфии, пленившей его своей страстностью и жизнелюбием. И в то же время она — жена или сестра убийцы.

В соседней с домом лавке гладильщика маленькая старушка, очевидно хозяйка, с интересом наблюдала за ним. Он решил зайти и расспросить о семье Файзи.

Женщина недоверчиво посмотрела на него своим единственным глазом, потом указала на балкон и сообщила:

— Это Даулят, сестра Хисама Файзи.

Наверное, она приняла его за тайного воздыхателя. Он поблагодарил ее и собрался уходить, но старухе, видимо, хотелось поболтать:

— Хорошая семья. Ты знаешь их?

— Нет.

Похоже, старуха взяла на себя роль сводни. Вся ее недоверчивость исчезла, и она выразила готовность содействовать молодому человеку. Вдруг она дернула его за рукав:

— А вот и Хисам, идет в кафе.

Амр резко обернулся. Мимо проходил высокий полный мужчина с длинными усами. Никогда прежде Амр не видел этого человека. Все его планы рухнули. Тайна происхождения ботинок так и осталась тайной. Он вновь вернулся к той точке, с которой начал.

Как бы он хотел, чтобы все это скорее кончилось, чтобы вздохнуть наконец полной грудью. Тогда можно будет всерьез подумать о женитьбе. После долгих размышлений он решился написать письмо следователю. «Я тот, кто приходил к Лютфии Джауда с вином и коробкой конфет. Я единственный человек, который знает правду», — начал он. Письмо получилось длинное и подробное, но подписи своей он решил не ставить и вообще не отправлять его, пока не убедится, что сделал все возможное для того, чтобы найти убийцу. Кроме того, надо бы перепечатать все на машинке, ведь глупо посылать следователю образец своего почерка.

В газетах не появлялось об убийстве ничего нового, и сослуживцы уже начали забывать об этом страшном событии. Только дядюшка Сулейман продолжал бросать на Амра многозначительные взгляды и однажды, подавая ему кофе, заметил:

— Вы плохо выглядите сегодня, устаз Амр.

Кровь ударила ему в голову, но он сдержал свой гнев и холодно произнес:

— Все хорошо, слава Аллаху.

В тот же день он купил пишущую машинку и огорчился, что они подорожали за последнее время. Ведь ему очень пригодятся деньги, если он собирается жениться на Даулят Файзи. Он посмотрел на свои белые ботинки и улыбнулся, вспомнив, что из-за них он нашел Даулят. Амр задумался, и действительность в его голове смешалась с фантазией.

Вот он сталкивается в дверях сапожной мастерской с человеком в белых ботинках и говорит сапожнику:

— Сделай мне такие же.

— Теперь их редко заказывают, они слишком дорогие, — улыбается Амин Али.

После недолгих колебаний Амр спрашивает:

— А кто это был у тебя только что?

— Хисам Файзи, служит в каком-то министерстве, мой постоянный клиент, как и вы, устаз.

— А девушка?

— Это его сестра Даулят.

— Ты, наверное, знаешь их адрес?

Сапожник усмехается:

— Улица Митвалли, 14…

Амр очнулся, сел за пишущую машинку, напечатал письмо, положил его в конверт и опустил в почтовый ящик.

В первый раз за все это долгое время он почувствовал облегчение.

Он сидел в конторе, углубившись в бумаги, как вдруг знакомый голос заставил его резко поднять голову:

— Где госпожа Лютфия?

В дверях стоял тот самый юноша, который приходил в контору на следующий день после преступления. Его неожиданный приход вызвал всеобщее изумление, а вопрос смутил всех. Амр почувствовал себя наэлектризованным с головы до ног. Вот он, таинственный злодей. Даже ботинки не переменил. Где он был? Зачем пришел? Что значит его вопрос? В одну секунду Сулейман запер дверь и встал за спиной юноши, а заведующий спросил:

— Вы кто?

Вместо ответа пришедший повторил:

— Где госпожа Лютфия?

— Зачем она вам?

— Это вас не касается.

— И все же, кто вы?

— Неважно.

— А почему вы разыскиваете ее в конторе, а не зайдете к ней домой?

— У меня нет ее адреса.

— Разве вы не знаете, что случилось с госпожой Лютфией?

— А что с ней могло случиться?

— Она убита десять дней назад.

На его лице отразилась растерянность.

— Убита?! — пробормотал он.

— Вы не читаете газет?

— Нет.

— Вам придется встретиться со следователем.

— Мне? Зачем?

— Его интересуют все, кто был знаком с покойной.

Юноша долго молчал, постепенно приходя в себя от неожиданной страшной новости, потом спокойно произнес:

— Ну что ж, я готов говорить с ним.

Вот он, хладнокровный убийца, реальное воплощение ночных кошмаров, стоит перед ним в своих белых ботинках. В какую игру он играет?

Дядюшка Сулейман взял на себя роль следователя, и через некоторое время контора узнала, что зовут юношу Махмуд аль-Гыр, и что он таксист. Когда-то, еще до замужества, Лютфия заключила с ним своеобразный договор, в результате чего в ее распоряжении всегда была машина, а сама она иногда приходила к шоферу в гараж. Этот «контракт» она сохранила в тайне, чтобы избежать лишних вопросов, и не оставила домашнего адреса. Зато назвала свою контору и велела искать ее там в случае непредвиденных обстоятельств. Он так и поступил. И когда в назначенный день она не пришла, он отправился в контору. Не найдя ее там, он поехал в Александрию и провел там неделю. И вот теперь он снова здесь, чтобы встретиться с ней. Все это он повторил в полиции. У него взяли отпечатки пальцев и отпустили.

У Амра голова пошла кругом. Такого поворота дела он не ожидал. Он понял, что попал в лабиринт, из которого нет выхода, и очень пожалел о том, что написал письмо следователю. А рассказ таксиста — правда, в этом нет сомнений. В его душе проснулась задремавшая боль. Разве не говорил он Лютфии в минуты откровения: «Я презираю тебя за твои махинации». А она отвечала с убийственной невозмутимостью: «Можешь оставаться при своем мнении, все равно ты любишь меня». Он тогда сказал в бешенстве:

— Но ведь ты продаешь себя негодяю с машиной!

— А ты все равно меня любишь!

Он молчал, а Лютфия смеялась:

— Пускай мои дела и мое замужество тебя не беспокоят. Сердце мое принадлежит тебе одному.