Дети проходных дворов - Руслан Белянцев

— Поели дыньки…

— Что делать будем?

— Дыни кушать.

— Классика жанра. Отставшие от поезда, как в кино! — смеюсь я.

Нам почему-то совсем не страшно и даже не тревожно в этой ситуации. Видимо, выпитое пиво действует как антидепрессант. В нас растет уверенность, что ситуация решится.

В шлепанцах, шортах и с дынями под мышкой мы вваливаемся в дежурку привокзального милиционера.

— Значит, отстали от поезда? — повторяет за нами дежурный, шевеля своими пышными чапаевскими усами. — Ничего, мы вас тут на работу устроим не пропадёте. — веселится он окидывая нас взглядом. — Пропитание вы на первое время уже купили.

— Дяденька милиционер, вам весело, а нам не очень. — говорим с укором мы.

— Николаич, тут четыре пацана от поезда отстали, задержи пока пассажирский. — говорит он в трубку телефона. — Из вагона… Какой вагон у вас?

— Восьмой.

— Из восьмого они. Да. Спасибо, Николаич.

— У вас деньги с собой есть? — спрашивает он нас, повесив трубку.

— Есть.

— Бегите к выходу, там сразу такси стоят. Скажите, что отстали от пассажирского, Иван Василич послал. Вас до следующей станции довезут. Только быстро! Что вы тут стоите? — притопнул он ногой.

— Ага, спасибо, держите дыню!!! — кричим мы на ходу милиционеру.

— Ой, да заберите вы её, у меня свои на грядках поспели! Будьте здоровы! — отмахнулся он.

Ехать пришлось совсем не долго, минут пятнадцать. Таксист остановил авто возле самых путей.

— Не поняла, вы как это отстали от поезда? — удивилась наша классная. — Вы же в ресторан пошли?

— Да, мы тут… вот вам дыни.

— Ну, даете! Засуньте эти дыни себе куда подальше. Чтоб из вагона ни ногой! Хорошенький отдых намечается. — рассердилась она, но дыни потом ела вместе со всеми. Константиновна уже не молода. Проработала в школе лет двадцать пять. Нашим классным руководителем стала, когда мы перешли в десятый. Она довольно демократичная и понимающая женщина, живущая школой, своих детей у нее нет. Она поздно вышла замуж. В молодости она была кокетливой модницей. В школу по сей день ходит в красных высоких сапогах на тонюсенькой высокой шпильке. Всегда с прической и макияжем. Мы любим её.

Всю ночь мы не спим. Бродим по вагону, курим, общаемся и играем в карты.

Ранним утром поезд прибывает на Симферопольский вокзал. Наша сонная делегация грузится в автобус и мгновенно засыпает. Открыв глаза, я вижу, как все проходят к выходу. Беру свою сумку и направляюсь за остальными. Под ногами оказывается совершенно иная почва. Растения на ней сухие, вьющиеся, похожие на цепляющихся за землю слепцов, раскинувших сюрреалистические щупальца. Воздух густой, влажный с многочисленными запахами высыхающих трав. Горизонт с одной стороны изломан громадинами гор, покрытых зеленью, со скалистыми прогалинами. На входе в лагерь висит табличка "Каскад" и изображены два пионера-горниста.

Нас селят в корпус на третий этаж в большую палату на 16 человек. Это как раз количество наших парней. В соседней палате размещается столько же наших девчонок.

— Добрый день! Я ваша вожатая. Меня зовут Ольгой. — обращается к нам очень красивая брюнетка, старше нас по виду лет на пять-шесть.

— А вы нам сказки перед сном читать будете? — обращаемся мы к ней своими басистыми голосами.

— Вам? Сказки? Посмотрим. — говорит она с поддельной серьезностью. — сейчас пойдем в столовую. Вас покормят. Заодно покажу дорогу на пляж. Можете захватить с собой плавки и полотенца. Надо сказать, что сказки Оля пару вечеров нам все же рассказывала. Это было, что-то по мотивам Экзюпери. Мы слушали ее спокойный голос и действительно засыпали как малые дети.

Территория лагеря была довольно большая. Вся поросшая ухоженными кипарисами. С множеством лавочек и беседок, с большой спортивной площадкой и стадионом.

Мы купаемся весь вечер в море. Нами, в силу нашего возраста, уже никто особо не командует. Мы сами определяем, когда нам ходить на пляж, сколько купаться и в котором часу ложиться спать. Константиновна живет в соседнем корпусе. Молодая пионервожатая помогает нам решать бытовые вопросы, но не вмешивается в наш распорядок жизни. У нее своя программа отдыха. К ней приходят ее сокурсники, уже довольно взрослые ребята и уводят ее на ночные прогулки с гитарой, шашлыком и купанием.

В первый же вечер мы устраиваем дискотеку на четвертом открытом этаже корпуса, который именуется всеми "солярием". На полу этого этажа уложен щебень, стоят лавочки, столик и имеется большой навес, с виноградной лозой, создающей тень.

Миссию организатора берет на себя парень с нашей параллели по имени Славик. Он выглядит взрослее всех нас, довольно крупный, веселый и общительный.

С нижних этажей подтягивается еще около 30 человек парней и девушек нашего возраста из других городов.

Напитком вечера служит "Жигулевское" пиво, покупку которого Славик позаботился организовать. Он сразу же замечает самую высокую грудастую блондинку, живущую этажом ниже, и тихо заявляет свои права и намерения на ее счет. Делает он это не грубо и вполне деликатно, поэтому никто не против подобных его претензий. Развитые формы блондинки вобщем-то, кроме него никому из нас "не по зубам". На такую нужен матерый и сильный охотник.

К часу ночи к нам поднимается делегация, состоящая из начальника лагеря, вернее начальницы, нашей классной и вожатой Оли.

— Вы знаете, что отбой был два часа назад? Младшие отряды давно должны спать, а из-за вас никто не может отдохнуть нормально. Устроили дискотеку! В пятницу будет вам дискотека, а сейчас марш по палатам! — напускает строгости начальница. Константиновна смотрит на нашу вечеринку без малейшей тени удивления. Но положение обязывает ее быть на стороне начальницы. Вожатой вообще мало интересно происходящее на крыше и она откровенно скучает, пребывая здесь по долгу службы.

— Так вы тут еще и пиво пьете? — увидела начальница строй из пустых бутылок, выстроенный нами под лавочкой. Для нее, привыкшей нести пионерскую идеологию в юные массы, пиво мало ассоциируется с отдыхом школьников, несмотря на их последнее лето в этом статусе.

— Все завтра домой поедете! — резюмирует она.

Константиновна грозит нам наигранно кулаком и уходит следом за начальницей, чтобы провести с ней мировую беседу и рассказать о том, какие мы на самом деле замечательные и интересные личности.

Мы расходимся. Девчонки убирают бутылки. Всем неприятно и немного тревожно.

— А фиг там они нас отправят назад! Где они обратные билеты на нас всех найдут в разгар сезона? — комментирует Славик и снимает общее напряжение, в том числе и с самого себя. Мы ухмыляемся и остаемся курить на крыше.

На следующий день мы сидим на длинном бетонном волнорезе. Когда хочется купаться, мы просто прыгаем с него, плаваем, а потом взбираемся по его покатому носу, держась за веревку, привязанную кем-то для удобства.

Саня не купается. Он не умеет плавать. С оттенком зависти он смотрит, как мы бесстрашно уходим в прыжке под воду руками вперед. Вода чистая и прозрачная. Ныряющих видно хорошо.

— Саня, давай к нам! — кричим мы игриво ему из воды.

Он отмахивается некоторое время. Потом неожиданно встает, подходит к краю волнореза. Высота от поверхности воды до бетонного края около полуметра.

— Пацаны, если что, вытащите? — спрашивает он.

— Конечно! — смеемся мы, совершенно не подозревая о серьезности вопроса.

На лице Сани проносится масса эмоций. Он ведет внутреннюю войну с самим собой и я понимаю, что он действительно сейчас прыгнет. Вода скрывает его от нас на несколько долгих секунд. Наконец, его мокрая голова появляется над поверхностью воды. В глазах отпечатывается ужас. Его тело попало в непривычную среду. Саня пытается выбраться из нее и отчаянно молотит руками и ногами. Мы бросаемся к нему, и он цепляется за нас всеми возможными способами. Обхватив меня и Славика, он начинает тащить нас под воду. Мы ныряем и вырываемся. Я пытаюсь поддержать его, одной рукой держа под грудь, как держат над водой маленьких детей, но Саня снова топит меня. Невероятным усилием он самостоятельно доплывает до стены волнореза. Я впервые вижу, как человек может лезть на одних руках по вертикальному бетону. Саня цепляется кончиками пальцев за край волнореза, там его пытается подхватить Серега. Но их мокрые руки скользят и расцепляются. Саня опять летит в воду, выныривает и додумывается перевернуться на спину. Как ни странно, на спине он проворно начинает плыть к берегу, мы устремляемся за ним.

— Мля, кажется чуть не утонул. — говорит Саня, лёжа на спине.

— А мы, кажется, совсем не умеем спасать людей в воде. — чешем затылки я и Славик.

На следующий день Саня опять поплыл. Не спеша, потихоньку, возле берега, но он все-таки поплыл.