Империя мертвецов - Кэйкаку Ито
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это мой брат, Дмитрий Карамазов.
Я метнул взгляд на Красоткина. Кто там меня заверял, что Дмитрий жив? Но тот и бровью не повел, только сказал:
– Очень рад застать вас в добром здравии.
– Взаимно, – слишком уж спокойно улыбнулся Алексей. – Раз вы здесь, значит, Третье отделение все же решилось.
– Федоров тоже считает, что это чересчур. Он с самого начала был против. И все время взывает к разуму…
– Ну довольно, – оборвал Алексей эту тему с важностью профессора, разговаривающего со своим студентом, и на его лице вновь появилась улыбка.
Я неожиданно понял, что все вопросы, которые я так хотел задать этому человеку, тают. Возникло ощущение, будто меня всего лишь пригласили принять участие в разыгрывающейся сцене. И я как бы со стороны услышал собственный голос:
– Вы говорите про Мертвое царство?
– Да, – закрыл глаза Алексей. Он сделал жест, призывая меня продолжить мысль. Но я не знал, как задать свои вопросы так, чтобы они не прозвучали по-идиотски.
– Британская империя чрезвычайно обеспокоена сложившейся ситуацией. Позвольте спросить, в чем ваша цель?
– В том, чтобы поговорить с вами.
– Почему же тогда не связались с дипломатами, как полагается?
– Ах, если бы это было возможно… Но мой рассказ непрост. Рассказать словами мало. Мне нужно правильное время, правильное место и правильный слушатель. Благодарю, что нашли в себе силы посетить мою скромную обитель. Что ж, откуда мне начать?..
– Это вы омертвили Дмитрия?
– Омертвил… – эхом отозвался Алексей, глядя брату в лицо. – Я дезертировал и увел за собой мертвецов новой модели. Это была часть моего замысла. Но еще я избавился, насколько хватило моей власти, от большей части технической документации… А вы? – обратился он к Красоткину. Тот кивнул:
– Учитель устроил, чтобы к московским «Записям» приняли все необходимые меры. Таким образом, на государственном уровне вопрос временно решен. На переговорах с адептами Звездной Мудрости у нас пока остались рычаги. Экспансионистов очень сложно остановить. Они чересчур внушаемы. Но мы нашли предателя. Вы были правы…
Алексей взмахнул пальцем, и Красоткин, вспомнив, что мы тоже здесь, умолк.
Однако Алексей с тихим нетерпением ждал, что же еще скажет его юный друг.
– Судя по всему, копию передали японскому правительству. Мы слишком расслабились, не принимая всерьез их совсем молодое государство. Скорее всего, это дело рук посла по фамилии Эномото.
– Тут уж мы бессильны, – спокойно кивнул Алексей и задумчиво обернулся ко мне. – Я пока не могу ответить на ваш вопрос.
А, так он помнит, как я, рассердившись, что нас совершенно вычеркнули из непонятного разговора, спросил про мертвеца Дмитрия.
Загадочно улыбнувшись, Алексей добавил:
– Завтра я вам все подробно объясню.
– Терпеть не могу скучную болтовню. Пойдемте уже! – вклинился Барнаби, который давно заскучал. Красоткин бросил на него взгляд, полный укоризны, но Алексей жестом осадил его.
– Да, разговор и в самом деле непростой. Даже ума не приложу, откуда следует начинать. Возможно, от сотворения мира или Адама. Но пожалуй, правильнее всего будет начать с Того Самого.
VIII
«То Самое».
То, что приняло жизнь в конце прошлого столетия.
Существо, очнувшееся в лаборатории Ингольштадта, так и не получило имени.
Все называют его «Тем Самым» Чудовищем Франкенштейна. А со временем имя его создателя перешло к созданиям.
Породивший его одинокий гений, Виктор Франкенштейн, сам испугался собственного творения и сбежал, и Чудовище, облачившись в первые попавшиеся одежды, отправилось скитаться. Оно обучилось речи и письму и обнаружило в карманах пальто, которое захватило с собой, исследовательские записи с подписью Франкенштейна.
Воспылав гневом к породившему без спросу и безответственно покинувшему его создателю, То Самое устремилось по следам Виктора. И потребовало у своего создателя супругу. Поначалу тот согласился, но в последний миг передумал и презрел свое творение.
Чудовище всего-то и хотело, что вести тихую жизнь с супругой где-то вдали от людских глаз, но теперь решило отомстить Виктору, убило его невесту и исчезло. Беглец и охотник поменялись местами, в своей погоне они обогнули всю Евразию и устремились к Северному полюсу.
В этих морозных широтах Виктора обнаружил на льдине и спас полярный исследователь Роберт Уолтон, которому обессилевший Франкенштейн и рассказал в подробностях свою историю, перед тем как испустить дух. То Самое проникло на корабль, увидело его бездыханное тело, постигло, что мир его угаснет вместе с несовершенным создателем, и отправилось на пронизывающий север, дабы самому предать себя огню.
Власти Баварии реквизировали все материалы из лаборатории Ингольштадта, и они стали достоянием будущих некроинженеров. Записи получили название «Собрание Франкенштейна».
Эту сказку печатают даже в детских учебниках.
– Все началось с Того Самого? – сбитый с толку, переспросил я. В моей голове грохнула еще одна дверь, ведущая из мира писательских фантазий в реальный.
– Вам не кажется странным? – тихо спросил Алексей. – Те чудовища, которых знаем мы с вами, сильно отличаются от Того, которое создал Франкенштейн. В публикациях типа вашего «Стрэнд Мэгэзин» его всегда изображают отвратительной тварью, но в записях Мэри Шелли он описан пусть и внушающим ужас, но чрезвычайно разумным. Настолько, что его можно назвать джентльменом. Но главное отличие современных мертвецов от Того Самого Чудовища в том, что оно обладало даром речи.
Я попробовал возразить Алексею, который явно не проводил границы между художественным вымыслом и реальностью:
– Исследователи считают, что письма Роберта Уолтона к сестре, которые якобы опубликовала Мэри Шелли, – ее собственная подделка. В корабельных записях, которые он оставил, нет ни слова о разумном и говорящем чудовище. И про Виктора говорят, что он был весьма изысканным и аккуратным человеком. Эту «историю» включили в учебники, поскольку она хорошо иллюстрирует широкому обществу, что из себя представляют мертвецы. Вам, должно быть, известно, что Мэри Шелли написала свой роман на съемной вилле в гостях у лорда Байрона? Это всего лишь литературная обработка. То Самое – такой же мертвец, как и все остальные.
– Они существуют, – спокойно ответил Алексей.
– Что именно?
– Записи Роберта Уолтона. И там есть свидетельство и о разуме, и о речи мертвеца. Мэри Шелли присочинила от себя разве что отталкивающую внешность Того и характер Виктора.
– Наверняка подделка, – рефлекторно отрезал я.
– Возможно, – тут же уступил Алексей. Но неожиданно Барнаби понимающе кивнул и встал на его сторону.
– А мне это давно покоя не давало. А оно вот, значит, все-таки как. Отец Мэри Шелли – Уильям Годвин. Он
