Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

– А тот бурый сок со дна цветка не попал на него?

– Нет, здесь только клей. Очень много клея.

Бедолага… Но, главное, что он жив, цел и относительно хорошо себя чувствует.

Когда с последним ошмётком цветка было покончено, я посмотрела на полысевший и грязный бок пса и смогла только сказать:

– Зато те щупальца не успели дотянуться до него и присосаться к плоти. Как думаешь, те цветы растут здесь, чтобы охотиться на крупных животных вроде водного мангуста и обезьян?

Стиан осторожно подошёл к соседнему дереву, поднял с земли палку и аккуратно потыкал её концом по сердцевине цветка, чем привёл щупальца в активное движение.

– Кажется, это паразит, – заключил он, – видишь, все деревья здесь рассечены у основания и выглядят больными. Похоже, что цветок поднялся из почвы наверх и пророс через древесину, из-за чего она треснула и разошлась в стороны. Но он всё же не даёт дереву погибнуть. На начальном этапе он пил из него соки, а когда расцвёл и распустил свои лепестки, то начал сам подпитывать дерево плотью и кровью своих жертв. Клейковина на лепестках явно призвана ловить добычу, сок на дне околоцветника – переваривать плоть, а ножки на диске – всасывать этот раствор внутрь цветка и дерева. Если бы кто позволил мне дать название этому творению природы, я бы окрестил его демонической лилией. Ей это название как раз в пору.

– Как думаешь, она может поймать человека и выпить его?

– Вряд ли, этот клей рассчитан на владельцев шерсти. Ты ведь смогла отклеить руки от цветка. Это потому, что у тебя гладкая кожа и цветку не по силам тебя удержать.

– А если бы я прилипла голой спиной и не смогла бы отползти в сторону, даже цепляясь ногтями за землю?

– А ты не ходи по лесу с оголённой спиной.

– Сейчас не время шутить, Стиан,

– А я и не шучу. Одежда и рюкзаки нас и вправду уберегут от этих демонических лилий. А вот если бы в силки такого цветка попал островитянин, я не готов предсказать исход событий. Мне кажется, люди этих мест избегают. Недаром же Ирфан предостерегал нас и отговаривал идти в лес хищных орхидей.

– Но мы пошли. А теперь сними уже с Гро намордник и не надевай его больше, раз из нас троих он самый уязвимый.

– Да, ты права.

И он опустился на колени перед Гро, чтобы избавить его от пут. Я думала, на радостях пёс поднимет оглушающий лай, захочет выговориться обо всём, что у него накипело, но вместо этого он только благодарно лизнул Стиана в подбородок и тут же побежал вдоль поляны прочь от нас.

– Куда он? – забеспокоилась я.

– Не знаю, но нам точно следует идти по этой тропе.

– Тропе?

Кажется, он прав. То, что я поначалу приняла за поляну, было протяжённым участком вытоптанной земли. Череда деревьев с коварными цветками аккуратно расположились по бокам в трёх метрах друг от друга, а по центру росли лишь мелкие травинки, будто только они и успевали выбиваться из-под земли, но кто-то их быстро затаптывал.

Ещё ни разу на этом острове я не видела троп. То, что прорубал для нас Стиан, к утру зарастало так, что нельзя было отыскать место, откуда мы пришли накануне. А здесь же всё выглядит так, что по этой тропе каждый день марширует целый полк. Или…

– Ты думаешь, эта тропа халапати? – догадалась я.

– Скорее всего. Кто, кроме исполинских птиц может растоптать демоническую лилию и даже не заметить этого?

Мы всё шли за бодро бегущим вперёд Гро, а по обочинам нам то и дело встречались лопнувшие, смятые и разорванные цветы-звероловы. Кажется, их и вправду кто-то раздавил и даже не заметил.

– Куда халапати могут идти по этой тропе? – спросила я.

– Не знаю. Но думаю, там в конце, что-то очень важное для них.

– И их там очень много, да? Туда они бежали и курлыкали?

– Возможно. Главное, не спугнуть их, когда мы туда доберёмся. Будем подходить тихо.

– Тихо? А как же Гро?

– Поверь, при виде животного в пять раз выше него, он подожмёт хвост и прибежит к нам, даже ни разу не гавкнув. У него уже был подобный конфуз с лесным медведем на Полуночных островах. А халапати, если я верно её себе представляю, намного крупнее самого крупного лесного медведя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Даже не знаю, со спокойствием мне принимать его слова или всё же стоит насторожиться. Я-то думала, что Гро – бесстрашный охотничий пёс. А он, оказывается, не настолько смел, чтобы связываться с опаснейшим северным хищником. Хотя, с тушей весом в полтонны я бы тоже связываться не стала… Надеюсь, халапати не плотоядная и ей хватает островных фруктов для пропитания. Проклятье, надо мне было подумать об этом раньше – прежде чем мы ступили на эту тропу. А ещё лучше – до того, как высадились на остров.

Тропинка петляла из стороны в сторону, но всё же вывела нас из леса. Я даже не особо удивилась, увидев озеро. Это же логично, что огромные птицы протоптали себе дорогу именно к водопою. А куда же ещё? Только к озеру, чтобы как верблюды приникать к живительной влаге и пить, пить, пить.

Никаких птиц мы здесь не увидели. Зато вся водная гладь у берега была покрыта листами больших кувшинок. Очень больших – два метра в диаметре не меньше. У них даже края были загнуты так, что эти листы напоминали своим видом гигантские тарелки с бортиками.

Я тут же взяла на заметку необычные растения и поспешила к берегу, чтобы отмыть руки и только потом взяться за камеру.

Гро уже плавал в воде, явно желая отмыть бок после объятий демонического цветка, я же надолго занялась помывкой рук – цветочный сок был слишком густым и успел застыть на моих ладонях, да и собачья шерсть оказалась слишком липучей, что так просто и не смыть.

Когда я разобралась с последней шерстинкой и подняла голову, то Гро на водной глади не увидела. Я тут же подскочила на месте и начала оглядываться. Где он? Что случилось? Он же не утонул? А если эти кувшинки тоже хищные и подводный стебель уже ухватил Гро за лапу и утянул на самое дно?..

– Стиан! – окликнула его я, страшась, что он мне не ответит, но тут за моей спиной раздалось спокойное:

– Да?

– Где Гро?

– На озере.

– Но его там нет!

– Разве? А ты присмотрись к кувшинкам.

Пришлось мне последовать этому странному совету. Я долго присматривалась к надводным листам, пока в одном из них не увидела лежащего на боку пса. Первой мыслью было – проклятый листок тоже оказался хищным, вот и ухватил липкой стороной лакомую добычу. Но я взглянула на морду Гро, на то, как он сладко и с ленцой зевнул, потом, потянулся всем телом, едва доставая лапами до краёв листа, чем привёл кувшинку в движение. Лист медленно закрутился по часовой стрелке, вместе со своим пассажиром, а потом взгляд пса упал на нас, и он приветливо забил хвостом по листу.

– Сколько весит Гро? – стало любопытно мне.

– Обычно килограммов сорок. Но это когда мы дома, и я могу исправно давать ему мясо с рыбой. Сейчас пару-тройку килограммов он должен был растерять.

– Сорок килограммов, – только и оставалось повторить мне. – И лист выдерживает такую махину. Это просто невероятно.

– Пока Гро отдыхает, сфотографируй его, – посоветовал Стиан. – Будет сразу виден и масштаб здешних кувшинок, и их грузоподъёмность.

Так я и поступила. Но для этого мне пришлось взобраться на ближайшее дерево, чтобы с высоты двух метров поймать живописный кадр. И даже не один. Когда Гро набрался сил и спрыгнул с листа, чтобы выбраться на берег к любимому хозяину, я заметила движение на противоположном берегу озера. Через телеобъектив я поймала умильную картину: стайка обезьян уселась у кромки воды и, погрузив лапки в воду, вылавливала проплывающие мимо листья, небольшие орехи и лёгкие плоды. Зверьки так воровато оглядывались и посматривали в нашу сторону, что я поняла – они только и ждали момента, когда неведомый для них зверь выйдет из озера чтобы продолжить заниматься собирательством. Но миг спокойствия был недолог – Гро всё же вспомнил, что он грозный охотничий пёс и тут же облаял всех, кто посмел посягнуть на облюбованное им озеро. Обезьяны с визгом тут же сбежали, похватав всё, до чего смогли дотянуться, но я к этому моменту успела снять всё, что хотела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})