Измена. Его правда (СИ) - Тверская Вика

- В смысле? - спрашивает испуганно и напряженно.

- Что для меня это не просто интрижка. Что у меня могли быть к тебе чувства… Были и все еще есть.

Наконец ловлю его взгляд. Он растерян. И удивлен. И, возможно, напуган. Но ничего, я умею ждать. И тебя, мой дорогой, я тоже дождусь. И твоего очередного договора с щедрыми жителями Арабских эмиратов. У них много планов и огромное количество денег.

Клиент номер один готов. На очереди клиент номер два.

***

Марина спускается по лестнице и в шоке отшатывается назад, едва увидев меня. Не-не, только не убегай. Мне и тебе нужно сказать кое-что важное!

Надеюсь, у нее хватит ума не закатывать мне публичных скандалов, да еще на рабочем месте. Я-то пришла с миром. Мысленно смеюсь с себя, но настрой у меня такой.

Вскидывает голову и направляется к выходу. Щеки заливает яркий румянец, но она делает вид, что ничего необычного не произошло.

Догоняю ее уже на выходе. Не реагирует на мои окрики, но у машины я ее все же перехватываю.

- Как ты смеешь подходить ко мне? - цедит сквозь зубы, пытаясь обойти меня и открыть дверь авто.

- Марина, послушай! Пожалуйста! - смотрю умоляющим взглядом и для убедительности складываю руки на груди. - Он же мучается. Ты даже не представляешь, как.

- И представлять не хочу, - зло отвечает.

- Отпусти его, прошу!

- В смысле, отпусти? - непонимающе переспрашивает.

- Ко мне… Я знаю, что безумно виновата перед тобой и вашей семьей… Но ничего не могу с собой поделать. Это любовь, ты же сама видела.

- Я видела тебя на его столе. А вот любовью там и не пахло. - Ее голос дрожит, но она держится с достоинством. - Изменой, предательством - да. Но не любовью.

- Прости меня, пожалуйста, - шепчу и незаметно щипаю себя за запястье. На глазах наворачиваются слезы. - Прости, я не знала, что все зайдет так далеко, и мы полюбим друг друга.

- Мы? - Широко распахивает глаза и смотрит удивленно. Ее рот раскрывается и закрывается, но сказать она ничего не может.

Что ж, мой выход завершен.

Закрываю глаза руками и изображаю бурные рыдания, попутно пропуская ее к машине. Она садится, но ключ зажигания не вставляет. Так и сидит, замерев с ошарашенным взглядом.

“Рыдая”, ухожу.

Клиент номер два готов.

Глава 34. Ярослав

Блин! Какого хрена ей надо! Как она вообще узнала, что я сегодня здесь? Чувства у неё. У всех чувства. Если ударить кулаком в кирпичную стену, вот это будут чувства, яркие и незабываемые.

Кого я меньше всего хочу сейчас видеть, так это Кира.

Она вызывает чувство стыда. Чужой человек, видевший меня в таком виде, состоянии, в таком… Ладно, короче… Значит чувства… Ну давай поженимся скорее, чё? Какие нахрен чувства! Я женатый человек. У меня ребёнок. Потрахаться – это вообще не про чувства!

Серьёзно? Не про чувства? А про что тогда? Про информацию или политику, а может, про экономику? Идиот! Какой же я идиот! Зачем ты припёрлась, сука? Очень хочется ударить кулаком в эту самую кирпичную стену, а ещё больше – в эту намакияженную грустную рожу.

Я вдруг усмехаюсь, вспоминая как моя бабушка называла странных, несимпатичных и немножко полоумных женщин кырами. Типа, вот же кыра… Кира, конечно, симпатичная, но, при ближайшем рассмотрении, это совершенно чужое тело со своими изъянами, соками и запахами.

Она уходит, а я остаюсь сидеть на скамейке и смотрю ей вслед. Красиво идёт, как балерина. Пришлось выскочить из офиса. Как представил, что она туда придёт, когда там Анютка, даже тошно стало. Да и вообще, чтобы хоть кто-то видел нас вместе. Чего я хотел вообще узнать, почувствовать, я не знаю… ощутить?

Что типа она стонет не так, как… как… другие, скажем? Или пахнет иначе, а может быть у неё между ног что-то совсем другое? Не щель, а… раковина, полная жемчуга? Нет, что я такое говорю, дело не в этом! Ну конечно, не в этом, анатомия у неё обычная, а вот душа! Точно, у неё охрененно тонкое душевное устройство, она понимает меня без слов, мы думаем, дышим и… чувствуем, ну конечно, мы чувствуем одинаково! Тьфу!

Мы за всё время и получаса, наверное, не провели с ней в разговорах. Я не представляю, что она за человек, и она не имеет ни малейшего представления о моём внутреннем мире…

Один только раз была в моей жизни встреча. Случайная встреча в поезде… Не красивая, но очень милая девушка… Да нет, красивая, конечно… Да, красивая… И вот тогда я почувствовал, да, тогда это было нечто, как пуля в сердце, я почувствовал, что мы с ней на одной волне, что мы, может быть, действительно две части одного целого, что наши сердца могли бы… Ну, короче, у меня и тогда даже мысли не возникло изменить Маринке. А сейчас-то что?

Что случилось сейчас? Как всё это понять? Наверное, никак… Мы просто отдалились, замкнулись в своих раковинах. Острота чувств пропала и осталась только рутина, замотанность и неудовлетворённость. Отчуждение, разные интересы… Ничего общего.

И кто в этом виноват? Ну, не я же! Я к ней и так и этак, а она меня просто игнорила. А может, завела кого-то? Нет, это вряд ли… Хотя… Бред! Что у меня в голове! Наверное, крыша едет…

Нет, есть у нас то, что мы оба любим больше всего. Это Анютка, и сейчас она там в офисе с Эллой, а я сижу здесь с Кирой и слушаю о её чувствах. Слушаю и сгораю от стыда. Неужели это всё со мной происходит?

Когда я стал таким бессердечным? Я даже и подумать никогда не мог, что человек, пошедший на такое… Секс с начальником на работе, что ни говори, это большое нравственное потрясение. Надо ведь переступить через стыд, через самоуважение, через нормы морали. Так вот, человек переступил через себя ради меня, потому что у него, то есть у неё, сраные чувства, а мне, оказывается, плевать.

Плевать. И я ничего не чувствую, кроме собственной утраты. Потому что понимаю, что потерял то, что никогда больше иметь не буду. Я усмехаюсь. Если не встречу ту девушку из поезда, ту, типа мою вторую половинку.

Ладно, надо идти. Я возвращаюсь в офис и всю дорогу думаю о своей жене. Представляю её лицо, её тело. Вспоминаю, как она стонет… Я пытаюсь ощутить ту боль, что она чувствует. Бедная… Не хотел бы я оказаться на её месте. Мне очень хочется прижать её к груди, зарыться в рыжие волосы, вдохнуть её аромат. Ведь было же у нас всё хорошо когда-то.

Как бы вернуться в то время… И никогда из него не выходить. Застрять навсегда. В Судаке, точно! Наверное, это было самые счастливые дни.

Мы сняли дом рядом с морем и две недели наслаждались друг другом. Ходили на пляж, на рынок, пили вино, объедались фруктами и трахались, как кролики. Почему нельзя вернуться туда и застрять в тех днях?

Вообще-то, тогда мы не дождались бы рождения Аньки… Значит нужно было бы застрять через два года после того, в Ницце… Или… Всё, стоп! Я не хочу больше думать, меня мутит от мыслей. И от себя самого тоже мутит.

Я заканчиваю дела и забираю дочь. Мы идём гулять, заходим в любимое кафе, набираем сладостей и делаем вид, что у нас всё как раньше, всё как обычно. Вернее, это я делаю вид, а Анютка просто наслаждается моментом.

Я вдыхаю знакомые ароматы кофе, корицы и свежей выпечки. Такие тёплые, уютные и родные, принадлежащие только нам, только нашей семье. Я с наслаждением вслушиваюсь в звон ложечек, гул голосов и радостный щебет дочки.

И эта радость, это удовольствие, это счастье отзывается чудовищной болью в груди, и я едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться в голос, сидя за любимым столиком в кафешке, куда раньше мы ходили только втроём.

Наверное, и Кира сейчас сидит и страдает, испытывая далеко не радостные чувства. И по-человечески мне её жаль и даже совестно, что это всё из-за меня, но я не хочу сейчас думать о ней. Хрен с ней, с Кирой, лишь бы она только…

По спине пробегает холодок. Лишь бы она только не додумалась идти к Марине со своими чувствами. Нет, она не пойдёт… Наверное… Зачем бы она пошла к Марине, как бы она вообще ей в глаза смотрела? Нет, глупая мысль, разумеется она не пойдёт.