Открытые сны Раскаяние - Мира Львова

раскусил меня. Молодец, — усмехнулась Ярослава.

Они вышли из лифта, попрощались с Васечкиным и пошли к дверям. В кармане завибрировал телефон.

— Опять этот неизвестный номер. Вы никому про меня не говорили?

— Нет, — ответил он, но, увидев недоверчивый взгляд, поспешно продолжил. — Честное слово! Я никому ничего не рассказывал.

Она пожала плечами и сбросила звонок.

На парковке у больницы их ждал старенький автомобиль, попыхивая выхлопной трубой.

— Дверь сильнее дергайте, а то клинит, — предупредил Дмитрий Сергеевич. Ярослава с наслаждением вдохнула морозный воздух и посмотрела наверх, на ночное небо. Находясь в мире Константина, она совсем забыла, что на улице зима.

В машине пахло цитрусовым освежителем воздуха и пылью. Дмитрий Сергеевич вырулил с парковки.

— Может, вас к родителям отвезти, чтобы были под наблюдением?

— Нет, хочу домой.

— Ну, домой так домой, — пожал он плечами. — Адрес говорите.

— Весенняя, десять.

— Это тот новый двухэтажный дом? — Дмитрий Сергеевич надавил на газ, выскочил на дорогу и влился в поток машин. — Я бы тоже хотел там жить. У вас окна на город выходят или на парк?

— На город. Вид — изумительный, особенно когда стемнеет.

— Представляю…Я хочу задать вопрос, но не настаиваю на ответе, — он мельком взглянул на нее. — Зачем все эти договоры? Почему вы скрываете то, чем нужно гордиться?

Ярослава повернула к нему голову.

— У меня есть встречный вопрос. Что бы вы делали, если бы не подписали договор с таким жестким штрафом?

— Написал бы о вас хвалебный пост на своей странице, — улыбнулся он.

— В том-то и дело. Городок у нас маленький, я бы быстро стала белой вороной. Мне такая слава ни к чему. Хочу жить спокойно.

Он понимающе кивнул и решил сменить тему:

— А вы где-нибудь работаете?

— Нет. Официально не работаю. Да и неофициально тоже. «Погружение» не считаю работой. Это часть моей жизни.

Светофор на перекрестке загорелся красным светом, и Дмитрий Сергеевич встал в очередь ожидающих машин.

— Что делаете в свободное время?

— Занимаюсь волонтерством в детском доме.

— М-м-м. Что конкретно делаете? — заинтересовался он

— Играем, гуляем, разговариваем. Они моя отдушина. Не видела детей несколько дней и очень соскучилась.

— Навестите завтра, — загорелся зеленый, и машина медленно тронулась.

— Нет, я очень устала. Сначала надо восстановиться. Дети все чувствуют.

Тепло, исходящее от кресла, расслабляло. Чтобы не уснуть в машине, она принялась изучать светящиеся витрины, мелькающие за окном. Телефон снова завибрировал.

— Алло.

— Это я, — послышался радостный голос Ильи. — Наконец-то ты на связи. Я жутко переволновался.

Ярослава не знала, что ответить, и просто молчала.

— Ты сейчас где?

— В машине.

— Куда едешь?

— Домой.

— У тебя уставший голос. Все хорошо?

— Да. Но мне названивают с незнакомых номеров, — пожаловалась она и тут же пожалела.

— Хочешь, я приеду к тебе? — с надеждой спросил он.

— Нет. У меня все хорошо. Пока.

Она засунула телефон в карман, но он вновь завибрировал. Незнакомый номер. Дмитрий Сергеевич остановил машину у ее дома и принялся отстегивать ремень безопасности.

— Провожу вас.

— Нет, не надо. Я дойду, — поспешно ответила она. — Спасибо.

Ярослава вышла из машины и направилась к двери, на ходу вытаскивая ключи. В подъезде было темно и неуютно. Появилось чувство тревоги, и она усилием воли заставила себя двигаться быстрее, хотя ноги, казалось, были налиты свинцом. Постоянно оглядываясь, она отперла квартиру и юркнула за дверь.

— Фух, — шумно выдохнула, провернула ключ несколько раз и выглянула в глазок. Никого. Своим ощущениям Ярослава доверяла, поэтому быстро разделась и прошлась по темной квартире, чтобы удостовериться, что никого нет. Затем подошла к окну и через узкую щель между шторами посмотрела на улицу. Несколько человек, нагруженных сумками и пакетами, шли по заснеженному тротуару. Машины сновали, слепя фарами. Ничего необычного.

Телефон завибрировал вновь.

— Алло. Кто это? — настороженно спросила она.

— А, — собеседник не ожидал ответа и замешкался.

Ярослава терпеливо ждала.

— Здравствуйте, Ярослава! — воскликнул мужской голос. — Наконец-то дозвонился до вас.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Я — Кулик.

— В смысле, кулик?

— Кулик Павел Федорович. Работаю в НИИ Варавина. Слышали? Но это и не важно. Я очень хочу с вами встретиться. Завтра в десять устроит?

Ярослава опешила от такой настойчивости и чуть не согласилась, но вовремя пришла в себя.

— Откуда вы меня знаете?

— Не важно. Один человек рассказал. Так как насчет завтра?

— Никак. Не звоните больше, — сухо ответила она и выключила телефон.

* * *

— Павел Федорович, Олег звонил, — послышался из телефона взволнованный голос Ивана. — Говорит, приехала домой. Что будем делать?

Профессор сидел в кресле и рисовал на клочке бумаги спиральку, чтобы успокоиться после разговора с Ярославой. Выдержка покинула его, когда она осмелилась грубо закончить разговор и выключить телефон.

— Надо брать, — тихо ответил он и принялся яростно зачеркивать спиральку.

— Не понял. Что будем делать? — повторил он.

— Ванюша, приезжай и всё обсудим. Не по телефону.

— Понял. Выезжаю.

Профессор аккуратно положил телефон на стопку книг и принялся рвать бумажку на клочки.

— Вот стерва! — выругался он и передразнил. — Не звоните больше. Тебя забыл спросить! Ну, ничего — ничего. Посмотрим, как ты запоешь, когда попадешься, птичка.

Он резко встал и охнул, болью отозвалась коленка.

— Мне бы еще здоровья.

Профессор, хромая, подошел к шкафу и достал из выдвижного ящика деревянную шкатулку. Смахнул рукавом пыль и открыл. В черный пенопласт был вложен пистолет, а рядом маленькие капсулы с транквилизатором.

Через несколько минут во входную дверь громко постучали. Павел Федорович заспешил открывать.

— Быстро ты, — похвалил он раскрасневшегося от мороза Ивана.

— Рядом был, — Иван скинул дубленку на стол Лиды и прошел за профессором в кабинет.

— Узнаешь? — Павел Федорович кивком показал на шкатулку,