Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова

Низкие интриги при дворе Балдуина IV производили общее смущение.

Заключив с Саладином краткое перемирие, бароны Иерусалима спешили ради благоденствия королевства поскорее выдать замуж старшую сестру их больного короля за самого могущественного князя. Сама Сибилла замуж не рвалась: ей нравилось быть желанной, но не хотелось быть связанной.

Видя свободное поведение своей матери, принцесса вела жизнь далеко не монашескую. Едва сбросив траурные одежды, она сбежала к блестящему, неистовому двору своей кузины Эстефании Керакской, которая вдовела второй год и знала, как развеять грусть, соответствующую этому положению.

История сохранила упоминания об увлечении Сибиллы Балдуином Ибелином, который был выше, красивее и незначительнее своего брата Балиана. Но браку молодых людей воспротивилась графиня Агнесса, не простившая Ибелинам женитьбу Балиана на вдове короля Амори, Марии Комнине.

Современникам запомнился и роман Сибиллы с Анри Бургундским, который не подошел ее семье и баронам, предполагавшим у графа наличие узурпаторских побуждений.

Сибилле приписывали и других любовников.

Но она не была ни Мессалиной, ни Клеопатрой: ее образ жизни просто соответствовал своему времени, когда землетрясения, затмения луны и солнца казались очевидными признаками близкого конца света. Чрезвычайная распущенность нравов наводила страх на благочестивых людей, а высшая власть имела представителей только в лице князей и королей-неудачников.

Брачные переговоры велись со многими знатными вельможами, когда несчастный Балдуин IV, страшась быть совершенно устраненным от дел правления, неожиданно вмешался и в слепой поспешности дал сестре в мужья графа Ги (Гвидо) Лузиньянского.

По-видимому, Ги, хотя и храбрый рыцарь, был выбран Балдуином из-за его полного несоответствия королевскому сану во всех остальных отношениях. Случись чудо, отступи болезнь — и Ги не будет ему соперником в борьбе за власть.

Сибилла отчаянно сопротивлялась, не желая становиться женой такого незначительного человека, но брат был непреклонен.

Так пересказывают минувшие события многие современные исследователи.

Однако существует и иная версия, которая особенно нравится женоненавистникам.

Когда рука Сибиллы оказалась свободной, иерусалимские бароны, монархи Европы, а также византийский император стали предлагать своих ставленников. Женщина, даже возведенная на вершину власти, оставалась женщиной, и даже женщиной прежде всего. Сибилла, слабая, неразумная и легкомысленная, как все представительницы слабого пола, быстро пресытилась любовной связью с Анри Бургундским и пленилась красивой наружностью специально выписанного из Европы молодого дворянина Ги де Лузиньяна. Он был младшим братом любовника ее матери, Амори, коннетабля Иерусалимского королевства. Потеряв от страсти голову, она с помощью графини Агнессы заставила Балдуина IV, страдающего от невыносимых мучений, дать согласие на брак, печальные последствия которого он уже предвидел.

Так как же все было на самом деле?

Можно предположить, что король настаивал на браке сестры, а она, желая свободы и стремясь к короне, намеренно выбрала в супруга миловидного добродушного рыцаря — одного из предложенных братом. Легко управляемый муж устраивал принцессу больше, чем какой-нибудь другой повелитель, например жестокий и не склонный к сантиментам Конрад Монферратский.

Свадьба состоялась на Пасху 1180 г. Сразу же Ги, как член правящего дома, был назначен регентом королевства (бальи).

Граф Раймунд был возмущен, тем более, что он надеялся остаться правителем государства. II. женской линии он происходил от Балдуина II, и многие палестинские бароны уже готовы были приветствовать новую, Сен-Жильскую, династию. Обманутый в своих надеждах, со скорбью видя, в каких руках оказалось управление Святой землей, Раймунд удалился в Тивериаду, владение, доставшееся ему через брачный союз с Эшивой Галилейской[6].

Большинство его сторонников сначала отказывались видеть в Ги регента, называя его авантюристом, но потом признали свершившийся факт и отпали от графа. Тогда он открыто перешел на сторону Саладина и стал править Тивериадой под его рукой. Однако после поражения христиан вблизи его владений он снова вернулся к единоверцам и руководил формированием войска.

Скоро выяснилось, что между Балдуином и Ги с каждым днем возрастает вражда. Все ясно видели, что король ищет повода, на основании которого можно было бы расторгнуть брак Лузиньяна с его сестрой. Балдуин и Ги вместе находились в городе Петры, осажденном Саладином, и доброжелатели нашептали об этих планах короля его зятю. Тот спешно бросился в свой город Аскалон и оттуда приказал жене, которая оставалась в Иерусалиме, не медля отправиться к нему до того, как король вернется в столицу. Ги опасался, что Балдуин больше не отпустит к нему Сибиллу и добьется развода. Больной король помчался к Аскалону, чтобы самолично забрать сестру. Но отстранение от власти сделало из того, кого считали слабовольным авантюристом, расчетливого мятежника: Ги не открыл перед Балдуином ворота города.

Оскорбленный король объявил наследником иерусалимского престола сына Сибиллы от Гильома Монферратского, Балдуина, называемого Балдуинчик, под регентством Раймунда Триполийского.

Сибилла совсем не интересовалась ребенком и с самого рождения почти его не видела. Теперь он стал соперником в борьбе за трон.

С мужем Сибилла часто ссорилась и тогда уезжала от него в один из своих замков.

Тем временем прокаженный король, живая развалина, умер в возрасте 24 лет, окруженный партиями, оспаривающими друг у друга верховную власть. При телесной слабости он обладал железной волей и недоступным простым смертным достоинством и душевным величием.

Раймунд Триполийский стал регентом при 4-летнем Балдуине V, сыне Сибиллы и Гильома Монферратского. Но на регентство претендовали мать и отчим маленького короля, на стороне которых выступали тамплиеры — враги Раймунда.

Этому имелись причины.

Магистр тамплиеров, Жерар де Ридфор, младший сын в семье, подобно Рено Шатильону, прибыл в Палестину как рыцарь-завоеватель и поступил на службу к Раймунду. Тот пообещал ему какой-нибудь фьеф, как только появится свободный. Жерар нацелился на Ботрон, владетель которого, Гильом Дорель, болел, а его единственной наследницей была дочь Лючия. Но граф Раймунд сильно нуждался в наличных средствах и как сюзерен Ботрона «продал» Лючию вместе с наследственным наделом итальянскому купцу Пливено из Пизы, получив от него столько золота, сколько весила невеста (ок. 60 кг).

Ридфор в досаде вступил в орден тамплиеров, но затаил к Раймунду непримиримую ненависть. Теперь он открыто поддерживал его врагов. Однако пока перевес сил был на стороне Раймунда. Ребенка-короля Балдуина V привезли из дома бабушки Агнессы де Куртене в Наблузе и короновали в храме Гроба Господня — в одеждах, которые были ему велики, и короне, слишком тяжелой для его головки.

Он был способный ребенок, внимательно выслушивал все, чему его учили, скоро знал наизусть небольшие речи, которые ему требовалось говорить, и произносил их безупречно. Для своего возраста он был слаб, тучен и болезнен.

После смерти графини Агнессы, последовавшей вскоре после кончины Балдуина IV, жизнь этого маленького мальчика была не нужна никому, кроме Раймунда Тринолийского.

Балдуинчика перевезли в Акру, где климат считался более мягким, чем в Иерусалиме. Его поселили во дворце Борегар под охраной тамплиеров.

В это время на исторической сцене вновь появился «бывший князь и позор Антиохии» Рено де Шатильон. Освободившись из темницы Алеппо, где провел 16 лет, он прибыл в Иерусалим, который испытывал такую острую потребность в воинах, что сразу же получил в управление от баронов важную трансиорданскую сеньорию вместе с рукой овдовевшей во второй раз Эстефании де Милли, одной из богатейших наследниц королевства. Эта сеньория простиралась от Мертвого моря до залива Акаба; таким образом, Рено стал крупным землевладельцем в долине Хеврона и к востоку от реки Иордан. Через владения Рено шли все сирийско-египетские торговые перевозки, а также пролегал путь паломников, направляющихся к святым местам ислама. У Рено возникла смелая мысль: завоевать Мекку, захватить находившуюся там мусульманскую святыню, поместить в замок Крак-де-Шевалье, а затем допускать поклоняться ей только за сокровища. Однако эта мысль не встретила понимания даже у его преданных соратников, которые сочли ее слишком авантюрной.

Из-за неприступных стен разбойник Шатильон совершал нападения на купцов и других путешественников и однажды захватил караван, в котором ехала женщина из семьи Саладдина. Этот враждебный акт стал поводом для нарушения султаном ранее заключенного перемирия.