Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова

По словам Шамфара, разложение каждой цивилизации начинается с женщин. По-видимому, он слишком пристрастен, отдавая в этом женщинам пальму первенства. Тем не менее подлость и предательство проявляли в то время и самые знатные дамы. Княжество Антиохийское никак не могло защитить свои земли и сдавало мусульманам крепость за крепостью. Дело в том, что Саладину помогала необычная шпионка, открывавшая ему все планы и намерения христиан: Оргвилоза Гаренская, правящая княгиня Антиохийская, супруга Боэмунда III Заики. Она кокетливо заигрывала с великим победителем, надеясь иметь свою выгоду при любых обстоятельствах.

За десять лет брака у Сибиллы и Ги родились две дочери, Алиса и Мария. Но им не дано было сына. Это ослабляло позиции правящей четы, поскольку само имя наследника великих Балдуинов могло сплотить вокруг себя баронов и помочь избежать раскола. А когда осенью 1190 г. при осаде Акры от эпидемии чумы, едва достигнув тридцати лет, умерла королева Сибилла вместе с обеими их маленькими дочками, шансы Ги упали чрезвычайно низко.

Смерть королевы иерусалимской создала острую политическую проблему.

Многие полагали, что поскольку королевский титул достался Ги только благодаря женитьбе на Сибилле, сам он никакими правами на него не обладает. Тем не менее он был избран и коронован, и это делало его легитимным правителем.

Маркграф Конрад Монферратский, брат первого мужа Сибиллы, был человеком бешеного честолюбия и холодной расчетливой отваги. Его выдающиеся политические и военные способности считались общепризнанными. Арабские источники приписывали ему замечательную храбрость, ум, энергию, отмечали, что он исключительно красноречив и владеет почти всеми известными языками. Вместе с тем он представлялся им воплощением зла, дьяволом, князем обмана и преступления, притворщиком и обманщиком во всех делах.

Еще при Мануиле он прославился, сражаясь от имени василевса с полководцами Фридриха Барбароссы. Мужеством, мудростью и политическим искусством Конрад был единственным, кто удовлетворял трудным условиям момента. Он первый понял, что путь переговоров плодотворнее, чем сражения. Однако время мирных решений еще не наступило.

Конрад успешно удерживал Тир — последний оплот христиан. Тир соединялся с материком узким перешейком и был не только весьма укреплен, но и замечателен по красоте местоположения. Хотя он стоял в морс и подобно острову весь омывался волной, в виду его ворот на материке простиралась большая широкая равнина, доставлявшая своим плодородием обильные плоды земли горожанам. На равнине находилось множество источников, из которых била чистая и здоровая вода, смягчавшая чрезмерную жару.

Маркиз смело заявил свое притязание на иерусалимский престол, поскольку он являлся родным дядей почившему малолетнему королю Балдуину V, а Ги де Лузиньян, как он открыто уверял, потерял трон по собственной неумелости.

Тем не менее нобили решили оставить королевский титул Лузиньяну до конца жизни. Наследовать ему должен был Конрад, а пока вступить во владение, наряду с Тиром, Бейрутом и Сидоном. Брат Гвидо, Жоффруа Лузиньян, получал графство Яффу.

Эта несчастная сделка вместо того, чтобы объединить палестинских христиан, стала началом новых неурядиц.

Падение Иерусалима вызвало Третий крестовый поход.

В Европе в это время произошли большие перемены. На английский трон вступил Ричард I; Людовику VII Французскому наследовал его талантливый сын Филипп-Август; в германской империи правил племянник Конрада III, великий Фридрих I Барбаросса. Английский и французский короли, быстро урегулировав свои государственные дела и заключив на время экспедиции мир, встретились в Везеле, где торжественно поклялись защитить Святую землю и снова отвоевать Иерусалим. Знаменитый германский император Фридрих Барбаросса также с воодушевлением принял крест. Ричард погрузился на корабли в Марселе, Филипп-Август — в Генуе, 60-летний Барбаросса отправился в Палестину сухопутным путем.

Памятуя, сколько бед наделало присутствие женщин в прошлом походе, теперь решили их полностью исключить. II.кончили и с другими соблазнами: запретили азартные игры, пышность стола и костюма, любые формы богохульства и пустословия, декларируя во всем евангельскую простоту и добродетель.

Фридрих Барбаросса, самый авторитетный и прославленный предводитель похода, почти достигнув Земли обетованной, трагически и нелепо погиб — утонул в горной речке. По сведениям из одних источников, он, страдая от сорокоградусной жары, желал освежиться купанием. Но сердце уже немолодого человека не выдержало, и бросившиеся ему на помощь соратники смогли вытащить на берег лишь бездыханное тело. По сообщению другого современника, конь сбросил императора, и тот не сумел выплыть. На поиски его тела ушло немало времени. Быть может, не случись этого трагического случая, опытный и мудрый император смог бы удержать молодых королей, Ричарда и Филиппа, от той жестокой вражды, которая привела к расколу крестоносного войска.

Английский и французский монархи считались лучшими друзьями, но их дружба оказалась короткой и непрочной. Всегдашнее соперничество Англии и Франции усугублялось тем, что Филипп был сыном Людовика VII, а Ричард — его разведенной супруги Алиеноры Аквитанской. Кроме того, Ричард должен был жениться на сестре Филиппа, но отказывался это сделать, поскольку она стала, как полагали, любовницей его отца Анри II Плантагенета.

Ричард мимоходом захватил остров Кипр и водрузил свое знамя над Мессиной, по отказал французскому королю в половине завоеванного, что противоречило договору в Везеле. Это глубоко возмущало Филиппа, считавшего Ричарда своим вассалом по землям во Франции. Отношения между принцами катастрофически ухудшались. Звучавшие со всех сторон восхваления храбрости и удачи английского короля оскорбляли короля французского.

Почти всех предводителей похода связывали сложные династические отношения. Филипп принял сторону своего свойственника Конрада[7] — этого было достаточно, чтобы Ричард выступил на стороне дальнего родича Плантагенетов Лузиньяна[8]. Все войско крестоносцев распалось на две части: в одной были французы, немцы, тамплиеры и генуэзцы; в другой — англичане, пизанцы и госпитальеры.

Оба короля почти одновременно тяжело заболели, и оба обвинили друг друга в посягательстве на свою жизнь. Впоследствии Филипп всегда жаловался на коварство Ричарда, утверждая, что едва выжил после принятого яда, но «оплешивел» и почти полностью потерял свою густую, непокорную гребню шевелюру. Он решил вернуться домой, став злейшим врагом английского короля.

Еще одним прямым вызовом Филиппу-Августу явилась женитьба Ричарда на Беренгарии Наваррской, которую привезла в Палестину старая королева Алиенора Аквитанская — враг Франции. Ричард долго уклонялся от женитьбы, но Алиенора указала сыну, что дальнейшее промедление со свадьбой нанесет ущерб чести наваррской принцессы и ее собственной, поскольку именно она выступала гарантом этого брака. Припертый к стенке, Ричард уступил. Беренгария «была благонравная женщина, честная и красивая, без лукавства и коварства… Король Ричард очень любил ее; с того времени, как он был графом Пуату, он томился по ней сильным желанием», — пишет Амбруаз, тем самым вызывая недоумение потомков: если дело обстояло именно таким образом, почему же король столь упорно избегал брака с вожделенной красавицей? «Скорее мудрая, чем красивая», — описывает наваррскую принцессу едкий и насмешливый Ришар Девиз. Этот союз, хотя и не дал потомства, в то время оказался достаточно полезным, благодаря альянсу, который он обеспечивал с Наваррским королевским домом, владения которого граничили с французскими доменами Ричарда.

Свадьба Ричарда изменила к лучшему печальную участь Алисы Французской. Она наконец была освобождена из заключения, в котором держала ее Алиенора, и в 1195 г. была выдана за графа Понтье.

Конрад Тирский, мало уступавший Ричарду в героизме во время осады Акры, не желал терпеть его наглость и самовластие. Он покинул войско крестоносцев и вернулся в свой город.

Крестоносцы отвоевали у Саладина Яффу, но тот прежде разрушил и срыл ее стены. Ричард приступил к восстановлению приморской твердыни, однако это было дело небыстрое. Он вызвал к себе королеву Беренгарию, свою сестру Жанну и дочь плененного Исаака Комнина. Сложился небольшой двор со всеми придворными развлечениями, тем более что пышная осень с ее роскошными плодами давала для этого достойную раму. Впрочем, характер отношений Ричарда с королевой Беренгарией до сих пор ставит историков в тупик. Известно, что он «покинул ложе своей супруги и предпочитал этому запрещенные союзы». С Кипра на Святую землю только что обвенчанные молодые отправились на разных кораблях, за все время брака у них не появилось ни одного ребенка. Супруга его не только не была коронована, когда он вернулся в Англию, но даже не присутствовала на его второй коронации, хотя находилась в стране. Не исключено, что именно Беренгарию подразумевал Львиное Сердце, когда заявлял, что «на его коронации не будет женщин и евреев». Можно сказать, что жизнь царственной четы проходила строго параллельно. Не очень верится английским историкам, утверждающим, что Беренгария наскучила мужу, «потому что никогда ему не перечила».