За все земные грани - Оливия Финчли

Юлиус бросил ручку на стол и откинулся в кресле, глядя на нее широко раскрытыми глазами.

— Для чего?

— Ну ведь у меня есть личная жизнь, — резко сказала Лиз. — Или, по крайней мере, была.

— Я однажды уже сказал, что ты здесь вовсе не пленница. Какие у тебя планы?

— Мне бы хотелось взять два или три дня выходных. Моя подруга пригласила меня…

В этот момент на столе зазвонил телефон. Кросби протянул руку, взял трубку, послушал минуту, нахмурился, затем протянул девушке.

— Держи, — сказал он. — Это тебя.

— Меня? — удивленно спросила Лиз, беря трубку.

— Ну, наконец-то, — раздался в трубке мужской голос. — Я уже целую вечность пытался отыскать тебя!

Это Джек. Ты помнишь меня, надеюсь? Вчера вечером я позвонил Хэлен, чтобы узнать, не слышала ли она о тебе, и она дала мне этот номер телефона!

— Так приятно снова слышать твой голос, Джек! Как твои дела?

— Все хорошо. Я покончил с актерской карьерой.

— О, мне очень жаль. Чем ты теперь занимаешься?

— Работаю в качестве модели. Это хорошо оплачивается, и я могу работать тогда, когда захочу.

Все время разговора Элизабет чувствовала себя очень неловко, так как Кросби продолжал сидеть рядом в кресле и прислушивался к каждому слову. Было не похоже, что у него хватит такта, чтобы выйти из кабинета и дать Лиз спокойно поговорить.

— На корабле, — продолжал Джек, — я был уверен, что еще увидимся. Хэлен сказала, что, возможно, ты приедешь к ней в Монтерей погостить. У меня там есть друзья, у которых я могу остановиться. Может, мы поедем туда вместе на уик-энд?

— Это было бы здорово, Джек, — восторженно ответила Лиз, краем глаза посматривая на Кросби. — Но я должна выяснить, в какой уик-энд я смогу уехать. — Она украдкой бросила взгляд на Кросби и с удовольствием увидела, как его лицо потемнело от раздражения.

— Конечно, — сказал Джек, — в любое время. А как насчет ужина в субботу? Может быть, я смогу собрать кое-кого из нашей группы. Устроим, вечер встречи.

— О, это прекрасно, Джек.

— Договорились. Что ты скажешь, если я заеду за тобой где-то около полудня?

— Отлично! — Девушка объяснила ему, как проехать к дому, и они распрощались.

Когда она положила трубку, Кросби не сказал ни слова, но от его неподвижной фигуры исходили такие волны раздражения, которые говорили громче любых слов.

— Ну и ну! — сказал он наконец, когда Лиз собралась уходить.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в лицо. Юлиус сидел нахмурясь, откинувшись в кресле и скрестив руки на груди.

— А в чем дело? — невинно поинтересовалась девушка.

— Я должен сказать, Элизабет, что очень разочаровался в тебе.

Лиз широко раскрыла глаза.

— Во мне? Почему? Что я сделала?

Юлиус вскочил и начал расхаживать по комнате, затем остановился и ткнул в ее сторону пальцем.

— Собираешься встречаться с этим… этим… — Он потряс головой. — У меня нет слов.

— Простите меня, — нарочито холодно возразила Элизабет. — Я не хотела оскорбить ваши возвышенные моральные принципы. Кроме того, — продолжала она, прежде чем он успел вставить слово, — я не собираюсь встречаться с кем-то. По крайней мере, не в том смысле, какой вы в это вкладываете.

— Ха!

— Что бы это могло значить? — поинтересовалась девушка.

— Вероятно, ты забыла, — продолжал Кросби, — что однажды я уже выручил тебя, когда твой… — он покачал головой, так как, по всей видимости, не смог найти подходящего слова, — приятель напился до бесчувствия!

Шутки шутками, но Элизабет по-настоящему рассердилась.

— И у вас хватает совести, — произнесла она возмущенно, дрожа от с трудом сдерживаемых эмоций, — критиковать мои совершенно невинные поступки, принимая во внимание то безобразие, в которое вы превратили свою личную жизнь! Не понимаю, почему я должна давать отчет о своих поступках, но если я не могу назначить встречу с человеком без того, чтобы это сопровождалось мировым скандалом, то, возможно, пришло время мне оставить работу.

От этих слов глаза Юлиуса широко раскрылись, и казалось, что он серьезно обеспокоен. Потом, с отвращением хмыкнув, он сделал широкий жест рукой.

— Хорошо, — сказал он холодно. — Поступай как хочешь. Если ты желаешь тратить время на красивых мальчишек, которым нечего предложить, кроме молодости и привлекательной внешности, то действуй. Но я не желаю, чтобы крикливые мальчишки и хихикающие девчонки бродили по моему дому!

— Прекрасно, — гордо заявила Лиз. — Я перезвоню Джеку и скажу, что встречусь с ним в городе, так как мне не разрешают принимать друзей здесь, в доме.

— Я этого не говорил! — рявкнул Юлиус. — Конечно, ты можешь принимать гостей. Но я не хотел бы, чтобы они шумели, когда я работаю.

— Слушаюсь, сэр! — отрапортовала Лиз. — Будет выполнено!

В последующие дни во время совместной работы большую часть времени они молчали, но когда им приходилось обращаться друг к другу, они делали это с подчеркнутой вежливостью. Элизабет не могла понять, что заставило Кросби так повести себя. Не мог же он в самом деле, возражать против того, чтобы у нее была какая-то личная жизнь. Многие месяцы она находилась всецело в его распоряжении каждое мгновение и заслуживала время от времени передышки. Конечно, Юлиус питал неприязнь к Джеку, но это была его проблема. Периодически девушка ловила на себе его странный пристальный взгляд, в котором читались различные чувства, и тогда у нее появлялась мимолетная мысль, что поведение Юлиуса напоминает поведение ревнивого любовника.

Лиз собиралась купить новое платье для свидания с Джеком, но Кросби заставил ее так много работать в четверг и пятницу, что у нее не было ни одной свободной минуты, чтобы съездить в магазин и сделать покупки. Значит, ей придется удовлетвориться все тем же вечерним платьем. К счастью, в субботу погода была ясная и солнечная, и, захватив легкий свитер и надев туфли на низком каблуке, Лиз почувствовала себя готовой к свиданию.

Джек подъехал ровно в полдень на красном автомобиле с откидным верхом. Элизабет ждала его на веранде. Ни за что на свете она не хотела бы увидеть поблизости Кросби: до последней минуты девушка была уверена, что он придумает какое-нибудь срочное задание, чтобы удержать ее дома.

Увидев ее, Джек громко засигналил, Лиз быстро схватила сумочку и побежала к машине. Он перегнулся через сиденье и открыл дверцу с широкой улыбкой на красивом лице. Джек выглядел великолепно — загорелый, с белозубой пленительной улыбкой, его густые светлые волосы блестели под лучами солнца.

— Боже, так здорово снова увидеть тебя, Элиз! — воскликнул Джек. — Садись скорей.