Детские игры - Уоррен Мерфи

— Ты прав, папочка. В этом городе царствует жестокость, поэтому нам пора сматываться отсюда. Я звоню Смиту.

Однако, поискав глазами телефон, который он перед уходом оставил на столике, Римо ничего не обнаружил.

— Где телефон, Чиун?

— Что? — переспросил Чиун, опять отворачиваясь к окну.

— Те-ле-фон!

— Ты имеешь в виду прибор, трезвонящий всю ночь, не давая пожилому человеку насладиться, редкими мгновениями ниспосланного свыше покоя после дневных трудов? Прибор, вмешивающийся в...

— Да-да, Чиун, ты правильно меня понял. Я имею в виду телефон.

— Его больше нет.

— Что ты с ним сделал?

— Первое вмешательство в мой покой я ему простил, но во второй раз я решил навсегда покончить с его звоном.

— И?..

— Он в мусорной корзине, — пояснил Чиун.

Римо заглянул в корзину. На белом пластмассовом дне виднелась горка сероватой пыли — все, что осталось от нежно-голубого аппарата с клавишным набором.

— Славно сработано, Чиун!

— Я не просил его звонить. Я не отдавал распоряжения слуге внизу регулярно названивать к нам в номер.

— О! — только и вымолвил Римо.

— Вот именно. Тот, кто это учинил, вполне заслужил, чтобы его отдубасили на улице.

— Могу я сесть? — напомнила о себе Сашур Кауфперсон, все еще стоявшая в дверном проеме.

— Разумеется, — сказал Римо. — Стул там, на кушетке. Только не устраивайся слишком удобно.

— Почему?

— Потому что ты отправишься вместе с нами. К генералу Хапту.

Глава 12

Так, не поставив в известность доктора Смита, Римо, Чиун и сопротивляющаяся Сашур Кауфперсон устремились во взятой напрокат машине в Северную Каролину, в Форт-Брэгг. Они прибыли на место ближе к полудню. Новый военный полицейский, охранявший въезд в гарнизон, решил, что белый молодой человек с суровым лицом и пожилой азиат, которых генерал Хапт заклеймил как тайных убийц, — далеко не то же самое, что белый молодой человек с суровым лицом, пожилой азиат и симпатичная особа с пышной грудью, и поэтому пропустил всех троих на охраняемый объект после беглого ознакомления с пропуском Римо, предъявитель которого фигурировал в качестве полевого инспектора из армейской инспекционной службы.

Генерала Уильяма Тэссиди Хапта гости нашли под навесом, где полководец проводил смотр своих войск, позируя фотографу из гарнизонной газеты по случаю месячника чистой формы.

Перед генералом Хаптом выстроилось человек сорок личного состава. Один взвод был вооружен карабинами М-16 и увешан гранатами, другой сгибался под тяжестью портативных ракетных установок. Еще четверо солдат держали огнеметы.

— Вы, с огнеметами, марш на противоположный фланг! — скомандовал генерал Хапт.

На нем был безупречный полевой мундирчик цвета хаки, штанины были заправлены в начищенные до блеска десантные полусапожки, на голове красовалась белая каска с двумя золотыми звездами. На поясе у военачальника висел револьвер 45-го калибра, коричневая кожаная кобура которого идеально гармонировала с цветом обуви.

— Строй будет выглядеть симметричнее, если на одном фланге разместить людей с огнеметами, а на противоположном — с пусковыми установками.

Четверо огнеметчиков дисциплинированно отправились на правый фланг. Майор, командовавший огнеметным взводом, мучительно соображал: не потому ли его перемещают в самый конец, чтобы он не попал в кадр? Что он натворил? Надо будет следить за генералом Хаптом в оба — вдруг он и впрямь угодил в генеральский черный список?

По центру строя располагались бойцы с холодным оружием, базуками, обслуживаемыми расчетом из двух человек каждая, минометами, винтовками и автоматическим оружием.

Капитан, стоявший во главе четверых молодцев с базуками, спросил:

— Генерал, нам тоже перейти на фланг?

Майор-огнеметчик украдкой ухмыльнулся. Понятно, почему этот простак остается всего лишь капитаном — ишь как рвется в невыгодное положение!

— Нет, — последовало генеральское слово, — оставайтесь на месте. Теперь подразделения с громоздким вооружением размещены по флангам, а с менее громоздким — посередине. Картина приобрела гармонию. Получится, наверное, неплохо.

— Майор, долго нам еще таскать эту тяжесть? — спросил своего командира сержант, взмокший под огнеметом.

— Не волнуйтесь, капрал, еще несколько минут — и вы отправитесь в родной отдел кадров перебирать бумажки.

— Надеюсь, — пропыхтел сержант. — Кстати, я не капрал, а сержант.

— Ах, да, правильно — сержант.

— Не пойму, зачем на меня все это понавешали, — ныл сержант.

— Причина проста, — ответил майор. — В вас шесть футов росту, ваш вес — сто девяносто фунтов. Генералу потребовались для фотографии как раз такие здоровяки. Греко-римский идеал! Вполне возможно, что картинка разойдется по всей стране — плакаты в призывных пунктах и все такое.

— Раз так, то мне полагается гонорар за позирование.

— Боюсь, что нет, сержант Это армия, как никак!

— Я все равно обращусь за разъяснением в профсоюз.

— Так, ребята! — крикнул генерал Хапт, поедая глаза ми войско. — Приготовились!

Повернувшись к человеку из гарнизонной газетенки — капралу в габардиновой форме, вцепившемуся в допотопный фотоаппарат «Спид График», генерал осведомился, как смотрится строй.

— Прекрасно!

— Как вы собираетесь снимать?

— Экспозиция — 5,6, выдержка — 100.

— Здесь маловато света, — заметил генерал Хапт.

— Дадим подсветку по флангам строя.

Хапт, немного поразмыслив, сказал:

— Хорошо, капрал, действуйте. Но для верности все же сделайте пару снимков при выдержке 50.

— Слушаюсь, сэр.

— Откуда будете снимать?

— У вас из-за спины, генерал, чтобы получился весь строй.

— А я попаду в кадр?

— Только ваш профиль — частично.

— Ладно, тогда встаньте слева от меня. Слева мой профиль смотрится лучше.

— Послушайте, генерал, — раздался голос из строя, — долго еще? Винтовка становится все тяжелее!

— Вот-вот, — подхватил другой голос. — И вообще мне пора составлять график работы гарнизонного магазина на следующую неделю. Я не могу вечно тут торчать!

— Все готово, ребята. Потерпите еще чуточку.

Римо, Чиун и Сашур наблюдали за войсковыми учениями, стоя в дверях.

— Это он? — спросил Римо у Сашур.

— Он самый. Я узнала бы его голос из тысячи.

— Отлично, — кивнул Римо.

— Осторожнее, сын мой, — напутствовал его Чиун.

Римо зашагал по отдраенному до блеска полу и остановился у генерала за спиной. Фотограф, уже прильнувший к видоискателю, разразился проклятиями. Кто это лезет в объектив, когда у него уже все готово для съемки?

— Генерал Хапт, — позвал Римо.

Генерал обернулся. Выражение боевого рвения, которое он умело напустил на свою физиономию, мигом исчезло.

— Вы! — только и вымолвил он.

— Да, я. У меня к вам небольшое дельце в связи с несколькими убийствами.

Внимательно посмотрев на Римо, генерал отпрыгнул и, вырвав у фотографа аппарат, запустил им в Римо. Если бы он попал, то противник был бы нейтрализован. Он знал на собственном опыте, что такие штуки способны причинить боль, потому что в свое время его ударили тяжеленной камерой, принадлежащей агентству «Ассошиэйтед Пресс», — неприятное было ощущение!

Однако генерал промахнулся.

— Призовите на помощь своих подчиненных! — крикнула Сашур Кауфперсон из дальнего угла, куда она отбежала от Чиуна, чтобы полюбоваться развязкой.

Однако генерал Хапт уже прибег к единственному оружию, с которым умел обращаться, — он стал пятиться от Римо, взывая к замыкающему строй майору:

— Вызовите кого-нибудь из боевого подразделения!

— Боевые подразделения в увольнении, — отрапортовал майор. — Помните, вы сами поощрили их за второе место в армейском соревновании по чистке башмаков?

— Верно. Черт побери! — воскликнул Хапт.

Он уже был прижат к стене. Римо стоял перед ним.

— Пустите в ход войска! — надрывалась Сашур Кауфперсон.

— Войска! — крикнул генерал Хапт. — Помогите своему командиру! — Едва он успел вымолвить эти слова, как большой, указательный и средний палец Римо вошли ему под ключицу.

На фланге майор, отвечавший за портативные ракетные установки, обратился к соседу-капитану:

— Думаете, надо вызвать полицию?

Капитан пожал плечами.

— Не знаю, пройдет ли полиция в расположение. Сами знаете — федеральная собственность! — Капитан повернулся к молоденькому лейтенанту из военно-юридической службы, который потел в полной выкладке пехотинца, сжимая в руках карабин М-16. — Фредди, допустят ли городскую полицию на территорию гарнизона?

— Без специального разрешения командующего — ни в коем случае.

— Благодарю вас. — Капитан перевел взгляд на генерала Хапта, который корчился у стены с искаженным от боли лицом. — Не думаю, что он стал бы сейчас подписывать бумагу, дозволяющую городской полиции вступить на территорию гарнизона.