Шесть имен кота-демона - Чжан Юнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И Цзин несколько раз кивнул, подтверждая, что Чжи Сюань говорит правду.
– Скверно. Очень скверно! – Чжан Чжо горько усмехнулся.
В этот момент снаружи послышался шум, и в зал, словно вихрь, ворвался молодой монах.
– Настоятель, эти солдаты обезумели, они хотят обыскать храм! – молодой монах был вне себя в ярости.
– Как вы смеете?! Как можно так поступать со святыней?! – Чжи Сюань поспешно поднялся, его лицо покраснело от злости.
– Чжи Сюань! – И Цзин окрикнул своего ученика и посмотрел в сторону Ли Доцзо. Тот же довольно похлопал себя по груди:
– Да, я заранее отдал приказ все обыскать! Настоятель, коты-демоны украли у меня серебро. Есть те, кто видел, как стая котов проходила мимо этого храма, а затем испарилась в воздухе. Деньги могут быть тут! Мы обязаны их найти.
Ли Доцзо был весьма умен, поэтому вместо «провести обыск» он сказал «мы обязаны их найти». И Цзин снова посмотрел на Чжан Чжо. Тот опустил голову и похлопал себя по бедрам, бормоча:
– Скверно! Ох, как скверно!
– Чжи Сюань, пусть ищут, – низким голосом сказал И Цзин.
– Учитель! – Чжи Сюань был так зол, что стиснул зубы. – Храм Цзяньфу не простой храм! Недопустимо, чтобы войско оголтелых солдат все тут перевернуло вверх дном! Они грубы и неотесаны!
– Ты постоянно твердишь, что у нас нет права обыскивать храм. Может, ты боишься, что мы найдем то, что ищем? Быть может, ты и есть кот-демон? – рассмеялся Ли Доцзо.
Горячность молодости не позволила Чжи Сюаню сдержаться. Он сердито выпалил:
– Мы монахи, что служат в храме Цзяньфу. Наши сердца открыты, и мы честны! Разве может среди нас скрываться демон в обличье человека? Нет! Вы порочите нашу честь!
– Довольно! Требуется обыск – что же, проводите, – отрезал И Цзин. – В конце концов, военачальник Ли здесь по делу государственной важности. Наша совесть чиста. Мы не крали серебро. Чего не скажешь о тех котах…
И Цзин несколько раз усмехнулся: разговор казался ему абсурдным. По его приказу монахи храма перестали преграждать солдатам путь, и более четырехсот вояк с факелами в руках группами по три-пять человек начали стекаться во внутренний двор.
Весь храм был тщательно осмотрен, но в залах ничего не нашлось.
Шангуань Ваньэр, Авата-но Махито и другие спокойно ожидали новостей, а Чжан Чжо играл в облавные шашки с И Цзином. Примерно через час или два солдаты, обыскивающие храм, стали один за другим возвращаться и докладывать. В храме было много залов и дворов, поэтому тщательный обыск отнимал много времени. После долгого ожидания пришли новости, которые разочаровали Чжан Чжо и остальных: никаких следов серебра и ни одного кошачьего волоска найдено не было.
– Что?! Неужели ничего не нашли?! – взревел Ли Доцзо.
– Ничего не нашли!
– Хорошо искали?
– Прошерстили каждый чи!
– Везде искали?
– Везде! Обошли каждый зал, каждый двор. Никаких зацепок! Однако…
– Однако?
– Позади вас есть двор, который, со слов монахов, обыскивать запрещено, поскольку никому не позволено входить туда без разрешения Ее Императорского Величества! Мы осмотрели всю территорию, кроме этого двора.
Ли Доцзо вздохнул и повернулся к И Цзину:
– Настоятель, мы что, и правда не можем обыскать тот двор?
Рука И Цзина остановилась в воздухе. Он сжал облавную шашку и сказал со сдержанной улыбкой:
– Да, не можете.
– Почему же? – Чжан Чжо с непроницаемым выражением лица уставился на доску.
– По причинам, которые я не могу вам раскрыть, никому не позволено входить туда без разрешения Ее Императорского Величества, – не терпящим возражений тоном отрезал И Цзин.
– Настоятель, а что, если… – Чжан Чжо поднял голову, и на его губах появилась хитрая улыбка. – Что, если мне очень нужно войти?
Сам двор был небольшим и немного обветшалым. Стены, которые раньше были белоснежными, побурели, облупились и заросли мхом. Карнизы обвивала засохшая трава, с тихим шелестом колыхавшаяся на ветру. На темной черепице покоился плотный слой золотистых листьев гинкго. А в центре двора возвышалось дерево, ветви которого раскинулись, словно зонтик. Белый ствол его был таким гладким, будто отполированным. В целом двор казался настолько непримечательным, что Чжан Чжо не мог понять, почему И Цзин настаивал никого сюда не пускать. Деревянные двери, ведущие во двор, были открыты, и через них виднелся пруд с лотосами.
– Придворный историограф, я могу разрешить вам обыскать любой уголок храма, который пожелаете, но этот двор – единственное место, куда даже вы не сможете войти. – И Цзин встал перед дверьми и решительно сложил руки. Весь его вид говорил о том, что он не позволит кому-либо проникнуть внутрь.
– Может, там кто-то скрывается? – Чжан Чжо посмотрел на И Цзина так, словно перед ним возник призрак.
– Да, это так. Там скрывается один человек.
– И что же плохого в том, чтобы с ним встретиться?
– Этот человек очень знатен. Даже Ее Императорское Величество должна по прибытии покинуть повозку и войти с почтением, не говоря уже о вас.
– Правда? Тогда я должен выказать свое почтение!
– Боюсь, это невозможно!
Чжан Чжо и И Цзин молча смотрели друг на друга, и никто из них даже не думал двинуться с места.
Чжан Чжо кинул взгляд на двор и вдруг закричал:
– Интересно, кто же этот почетный гость? Чжан Чжо, он же Чжан Вэньчэн, пришел выказать свое почтение!
Его крик прозвучал так пронзительно и высоко, словно Чжан Чжо был не человеком, а гусем. Вот хитрец! Авата-но Махито и Шангуань Ваньэр не удержались и прыснули.
– Придворный историограф, знайте свое место! – И Цзин начал выходить из себя. Он шагнул вперед, чтобы оттеснить Чжан Чжо.
– И Цзин, разреши им войти.
Во дворе раздался басовитый громкий смех. Этот глубокий раскатистый звук проникал в самое нутро. Чжан Чжо навострил уши, жадно прислушиваясь.
Тот самый человек! Сердце Чжан Чжо невольно дрогнуло.
И Цзин был известным монахом на пороге семидесятилетия. Если человек во дворе назвал его по имени, значит, он выше по положению, чем И Цзин. Чжан Чжо не мог вспомнить никого во всем мире, кто имел бы право обращаться к этому монаху так просто.
– Хорошо, будь по-вашему! – Услышав приказ, И Цзин повернулся ко двору, поклонился и, обернувшись к Чжан Чжо, растянул губы в кривой улыбке: – Проходите!
Под кроной листвы сидел человек. Сильные и крепкие корни тысячелетнего дерева гинкго выступали из-под земли, подобно кольцам тела свернувшегося дракона. Поверх них лежал матрас, на котором сидел, скрестив ноги, старый монах, рукава его халата развевались от дуновения ветра.
Облаченная в широкое пурпурно-золотое монашеское одеяние, его массивная фигура напоминала каменный монумент, возвышающийся над землей. Квадратное лицо, большие глаза, выпуклый лоб, большие уши и длинная белоснежная борода, ниспадающая на грудь, – так выглядел старый – нет, даже древний – монах, представший перед Чжан Чжо. Он не казался устрашающим, но излучал могущество. Сбоку от старого монаха на ветке дерева висела ветхая картина, под которой лежал тигр с белым лбом! Старик и тигр, будто зависшие между небом и землей, молча, но проницательно смотрели на Чжан Чжо.
Чжан Чжо втянул в себя холодный воздух и подумал: «Этот старик не так-то прост! В мире миллионы монахов, но лишь немногие из них имеют право носить пурпурное одеяние, так как это императорский подарок!»
– Приветствую вас, патриарх! – Чжан Чжо приблизился к нему и поклонился в знак приветствия. Тигр, лежащий рядом со старым монахом, лениво открыл глаза, посмотрел на толпу, медленно встал и издал рык, от которого людей бросило в дрожь.
– Это всего лишь кошка, – засмеялся старик и, махнув рукой, приструнил тигра: – Успокойся. Перед нами важный и благородный человек.
Тигр покорно опустил голову и сел, прижавшись к монаху и устремив взгляд на потревоживших их покой людей.
– Ты ведь тот самый Медный ученый, верно? – старик сузил глаза и посмотрел на Чжан Чжо. На его лице появилась благосклонная улыбка.
– Перед лицом патриарха все мои имена меркнут, – скромно потупил взор Чжан Чжо.
– Ты знаешь, кто я такой?
– Будда в фиолетовых одеждах, наставник императора в обеих столицах. Следует выколоть
