Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

Солнце давно зашло. Сумрак сменился ночной тьмой, но мы так же идем, потому что главное, что сейчас нужно, — это дойти до Тарты, где Ирма обещает корабль. Там будут еда, горячее питье и тепло, а сейчас только холод и снег, который топчут уставшие ноги.

Темнота нисколько не мешала, особенно вампирше. Для нее что день, что ночь — все едино. Я мог бы обратиться к воровской магии, а Велдон — к черному колдовству, дабы видеть в темноте. Но когда вокруг все покрыто снегом, легко обойтись без особых умений.

Кажется, скоро полночь. Силы на исходе у всех, кроме вампира, и хуже всех бедолаге Велдону. Годы инквизитора не предрасполагают к столь длинным переходам.

— Скоро привал, — объявила Ирменгрет. — Ищите удобное место.

— Смотрите! — вдруг воскликнул Томас Велдон. — Там!

Монах указывал вперед, где вместо безжизненного зимнего леса сквозь полутьму были заметны покрытые листвой деревья. Что за черт! Настоящие листья, и совсем рядом! Хорошо видно, что там на земле трава, а не снег.

— Чтоб я сдох! — воскликнул Бран. — Старик! Как ты первым углядел? Идешь-то последним!

— Ты не узришь многое, — сказал монах, процитировав священный текст, — что доступно иным.

— Лучше скажи, святой отец, — парировал Бран, — что там такое?

— Мне неведомо.

— Осколок прежних эльфийских владений, — произнесла Ирменгрет. — Доводилось слышать об этом, но никогда не верила в существование чего-то подобного. Считала, что это пустые домыслы.

— Там опасно? — спросил я и, помрачнев, выдавил: — Для нас…

Для нас — людей после войн, что уничтожили царства эльфов. Для нас, кто хуже, чем просто люди.

— Не знаю, — пожала плечами Ирма. — Лучше обойти это стороной.

— От греха подальше?

— Называй как хочешь, Николас, — сказала вампирша. — С лешим тебе повезло, но ты ведь не знаешь, что ждет там? Там может быть нечто, лишенное разума. Что-то такое, что не внемлет твоему красноречию. — Ирма усмехнулась и добавила: — Два раза подряд нам не повезет.

— Нужно проверить, — произнес Бран. — Там должно быть теплее. Трава на морозе не растет.

Война, Велдон и я переглянулись. Предвестник привел весомый довод для риска. Мы замерзли, а ради возможности согреться можно пойти на многое. Тем паче мы не ощущали опасности. Лишь Ирма говорит об осторожности, но холод ее не беспокоит. Мертвецу не замерзнуть.

— Будем бдительны! — Вампирша поняла, что отговаривать остальных бесполезно.

Я вытащил из ножен бракемарт. Бран кивнул мне и тоже обнажил шпагу. Ирма права. Осторожность не помешает.

— Заходим на траву первыми? — предложил мне Война. — Монах и Ирменгрет идут сзади. Чтоб прикрыть!

Я не возражал. Вдобавок обратился к магии вора. Под перчатками закололо кончики пальцев. Я моргнул и в следующий миг смотрел на лес ночным зрением. Тьма, что чернела за деревьями в полусотне шагов, отступила гораздо дальше. Как будто снова день без солнечных лучей с небом, полностью затянутым тучами, и вся действительность окрасилась серыми тонами. До отступившей границы мрака я видел все в мельчайших подробностях.

— Старик, — Бран обратился монаху, — хоть сейчас-то колдовать будешь?

— Если потребуется помощь, — со льдом в голосе ответил Велдон.

Я первым подошел к зеленой траве. Что-то внутри не позволяло сделать следующий шаг.

— Может, обойдем? — Бран поравнялся со мной.

— К черту! Устал как собака!

Я переступил невидимую границу. Готовый вскинуть саблю в любое мгновение, готовый к бою — но ничего не изменилось… Нет! Лес стал иным.

— Ты чувствуешь? — Я покосился на предвестника, который тоже шагнул на траву.

— Тепло. — Война выругался и довольно засопел, вдохнул воздух полной грудью. — Пахнет, как летом!

Война прав. Чертовски прав! Запах летнего леса, и тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков. Мы ступали по невысокой траве, с подозрением глядя по сторонам. Только все так же тихо и спокойно. Даже ветра нет, как и прохлады. Тут по-настоящему тепло.

Пройдя несколько футов, покрутились на месте, вслушиваясь в округу. Глядели по сторонам, выискивая угрозу.

— Никого, — произнес Бран, опуская шпагу.

— Никого и ничего, — согласился я.

Мы дали знак Ирме и Велдону, что опасности нет. Вместе углубились в странный островок прежнего леса. Вампир и монах, что еще держался за магию, были настороже дольше, чем я или Бран, но в конце концов и они сдались. Монах отпустил магию, а за ним и я. Смотрю на мир обычным взглядом.

— От эльфов тоже ничего нет, — задумчиво произнесла Ирма. — Ни памяти, ни призраков. Ни злости, ни жажды мести, ничего, что могло бы напомнить о них!

— Тем лучше. — Бран подошел к высоченному дубу, ветви которого широко раскинулись в стороны. — Не люблю, когда пытаются меня сожрать.

— И мы не враги этому лесу, — сказал я. — Сегодня обходимся без костра.

Никто не возражал. Все понимали, что деревья боятся огня. Мы чужаки, которых гостеприимно приняли, и мы не станем обижать хозяев. Не сговариваясь, разместились под дубом. Просто упали на траву. Я и Бран завернулись в плащи. Велдон лежал на спине, накрыв лицо капюшоном и сложив ладони в молитвенном жесте.

Ну его! Сказать бы, что негоже поминать людских богов под сенью эльфийских деревьев, но не хотелось даже рта открывать, а глаза закрылись сами собой.

— Покараулю, — голос Ирмы пробился сквозь накатывающий сон, — я не устала.

Я провалился в пропасть сна…

Проснулся. Помнил, где остановились на привал, и плохо понимал, что именно происходит со мной сейчас. Но почувствовал. Я знал!

Над нами нависла смертельная угроза!

Глава 14

ТИШИНА И ПОКОЙ

Я… дерево? Как? Не ощущаю себя, но вижу со стороны. Молодое дерево недалеко от дуба с раскидистыми ветвями, которое растет буквально на глазах, пускает вглубь земли корни — и это я. Новое дерево эльфийского леса, что отвоевывает у Запустения утраченное. Нечасто к старому дубу заходят разумные души, но все они остаются здесь, отдавая свою плоть и кровь на преображение. Забыть себя прежнего и навсегда, навеки превратиться в новое дерево волшебной рощи, где всегда тепло и тихо, где всегда лето.

Рядом со мной три других новых деревца — Велдон, Бран и Ирменгрет.

— Кровь и песок!

Глаза открылись. Я был собой и лежал на плаще там же, где заснул, и часто-часто дышал неглубокими вдохами. В голове гудит, и плывет взор, а тело будто ватное, не мое. Не хочет меня слушаться.

— Проклятый пепел!

Брань помогла. Протрезвила. Я смог повернуть голову, чтоб узнать, что с моими компаньонами. Они здесь. Неподвижны, лежат на траве под ветвями большого дерева и как будто спят. Ирма тоже кажется уснувшей, но она же была на часах и уверяла, что не устала… Вампиры не устают.

Я заскрежетал зубами, зарычал, чтоб заставить себя пошевелиться. Дабы собственные руки и ноги послушались меня.

— Чтоб мне сдохнуть! — Я ругался, потому что это помогало.

Получилось перевернуться на бок, потом встать на четвереньки и, наконец, подняться. В голове прояснилось, но странная слабость не отпускала. Меня качнуло, и пред взором вновь четыре деревца, что только-только принялись в эльфийской роще. Это мы!

Заморгав глазами, я фыркнул и встряхнул головой, отгоняя прочь наваждение! Что со мной?

— Ирма! Бран!

Они не слышат меня.

— Велдон! — Я закричал.

Но инквизитор тоже не пошевелился.

Мне становится хуже, вновь качает. Если сейчас упаду, то уже не поднимусь. Тяжелеющие с каждым ударом сердца веки сомкнутся окончательно, и я растворюсь в тишине и покое, а душу отдам эльфийской роще. Стану новым деревом, каких вокруг десятки. Они когда-то тоже были душами смертных.

Я пытался злиться, но не получалось. Я засыпал, стоя на ногах, и отчаянно боролся со слабостью и сном, который скоро одолеет меня и превратит в дерево, и это не бред. Отнюдь не бред! Это реальность, изувеченная Запустением. Крохотный пятачок эльфийского леса сохранился. Вначале только один наполненный древней магией перворожденных дуб. Он начал свою борьбу, когда все прочее пало перед Запустением.