Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

— Постыдство! — хрипло воскликнул отец Томас.

Монах вскочил на ноги и, повернувшись спиной к обнаженной Ирменгрет, поспешил убраться от костра.

— Чего пялишься? — Вампирша скривилась, глядя на предвестника. — Не про твою честь!

Бран ухмыльнулся и прикрыл двумя пятернями глаза, да растопырил пальцы, и, ничуть не стесняясь, продолжил пялиться на красивую обнаженную женщину. А Ирма и не думала отворачиваться или прикрыться чем-нибудь, когда несколько мгновений разглядывала кучку из орденской одежды.

Кажется, я был красный как рак, хоть давно уже не мальчик. Ирма обладала роскошными и лишенными даже намека на что-то лишнее формами. Ее грудь просто идеальна, а… Но не будем об этом.

Насмешливо поглядывая на разинувших рты мужчин, рыжеволосая красавица неторопливо облачилась в солдатскую одежду приспешника Низверженного.

— Как предчувствовала, когда разделалась с ним, — сказала она, закончив с переодеванием. — Это одежда одного из арбалетчиков, который охранял орденского мага. Помните того обделавшегося от страха колдуна?

Я помнил и еще долго не забуду то, что показала Ирма.

Рядом появился монах. Усевшись на корягу, на прежнее место, он откинул капюшон рясы. Злой как собака! Велдон косился то на вампира, то на меня и Брана, однако молчал. Не произносил ни слова. Остальные тоже притихли, ожидая, что вывалит инквизитор.

Ирма и Бран посматривали на церковника с насмешкой. Я — с равнодушием: достали его душевные метания. Истинное чадо Матери Церкви в компании высшего вампира, предвестника конца времен и меня. Того, чья душа черней, чем у Ирменгрет и Брана, вместе взятых.

Я вздохнул. Но и Томас Велдон хорош! Он здесь, со мной и остальными, сугубо добровольно. Что злится тогда?

Инквизитор снова натянул капюшон и достал из-под одежд нательное Распятие на оборванной веревочке. Положил на ладонь, внимательно разглядывая его.

— Знаете, что это? — негромко спросил монах.

— Конечно, — ответил Бран.

Предвестник был серьезен, но не Ирма. Сложив руки на груди, вампирша чуть склонила голову набок и наблюдала за монахом. Предвкушая что-то донельзя забавное, как будто он пообещал исполнить шутовской номер. Стало обидно за Велдона. Не знаю, почему проняло сочувствием к нему, но Бран тоже не смеется. Я с раздражением посмотрел на Ирменгрет. Поймав мой взгляд и почувствовав мой настрой, вампир отвернулась.

Что за женщина! Она не глядит сейчас на костер только для того, чтоб не показывать свою насмешку. Шла бы тогда в лес.

— Это Распятие, — продолжил отец Томас после недолгого молчания. — Оно со мной много-много лет, но что теперь? Что, Гард?

— Что? — Я не понимал, о чем меня пытает Велдон.

— Я изменился. В несколько последних дней уместилась целая жизнь. Вторая моя жизнь! — Церковник горестно покачал головой. — Я прознал, что был спящим. Во мне спал иной Томас Велдон! Приспешник Возвратившегося бога, который ждал пробуждения для услужения Низверженному…

Томас Велдон опять замолк, но скоро продолжил, зарычав от охватившего его гнева.

— В меня вселили Неакра! — Церковник сорвал с головы капюшон, явив око безумного чернокнижника. — Он навеки со мной! Но не это страшно! Страшно то, что обращаюсь к его силе и памяти все чаще и чаще.

Левый глаз Велдона наполнился не меньшей злобой, чем око Неакра.

— Теперь вы! Я с вами! Я подле вас и вместе с вами! Проклятыми душами!

Инквизитор обвел меня, Брана и Ирму взглядом, и неожиданно буря внутри его угасла.

— Да что там вы!.. Я сидел подле самого Люцифера! Рядом с дьяволом! И видел в нем союзника!

Монах крепко сжал Распятие.

— Кто я теперь?.. — зашептал он.

Велдон вскинул кулак с зажатым в нем серебряным крестом и вдруг закричал:

— Говори, Гард! Говори! Нужно ли мне по-прежнему Распятие либо выбросить его прочь?!

Кровь и песок! Что на него нашло! Я, да и Бран с Ирмой тоже ошарашенно уставились на Томаса Велдона.

— Гард! Говори!

Взгляд монаха пронзил меня насквозь, достав до самой души.

— Говори!

— Распятие… — произнес я, — его нужно оставить.

Велдон шумно выдохнул и спрятал серебряный крест под рясу. Затем накинул капюшон и согнулся, сидя на коряге, чуть ли не пополам.

А из леса послышался волчий вой.

Глава 12

ЗВЕРИНЫЙ ВОЙ

— Волки? — Бран оглянулся.

Звери тянули тоскливую песню где-то далеко-далеко за нашими спинами.

— Может, и волки. — Я вскочил с коряги, уставившись на деревья, за которыми вдалеке слышался вой.

— Кто ж, как не они? — пожал плечами Бран. Предвестник потерял всякий интерес к волчьему вою.

Но волки ли там?

Проклятый пепел! Я вздрогнул, когда память вернула меня в ночь на дороге в Арнийском Сумеречье. Я стал невольным свидетелем жуткого пиршества. Стая похожих на волков существ рвала мертвых наемников вице-короля Загорья. Тогда, охваченный леденящим душу страхом, я не смел пошевелиться лишний раз. Чтоб не выдать себя!

Я был другим, и та ночь — как из прошлой жизни. Помыслилось о моих нынешних спутниках — высший вампир, предвестник конца времен и инквизитор, коему открыта магия давно умершего чернокнижника. А я — ключ дьявола к этому миру.

Рука чудовища в черной перчатке крепко стиснула рукоять сабли в ножнах.

Сейчас все иначе. Лучше гончим не оказаться на моем пути.

— Николас, — окликнула меня Ирма.

Она подошла, держа в руках черный орденский плащ.

— Это тебе, — улыбнулась вампирша, — подарок.

Ирменгрет протянула плащ.

— Мне холод нипочем, — сказал она, — а тебе пригодится.

— Спасибо. — Я был искренне благодарен и мигом накинул черную плотную накидку на плечи. Так гораздо лучше.

Глаза ее светились от удовольствия.

— Одним «спасибо» не отделаешься. — Ирменгрет вновь рассмеялась и шутливо подставила щеку для поцелуя.

Ирма настойчиво пытается быть ближе со мной. В прямом смысле слова. Я люблю Алису, а Ирменгрет нежить! Самый настоящий мертвец! Высший вампир!

Я поймал пронзающий насквозь взгляд инквизитора. Он смотрел на меня из-под капюшона рясы. Обвиняющий в смертном грехе взор левого ока вызвал в ответ только злость. Какой еще грех будет страшнее моих, Велдон?

Смех Брана вырвал из мрачных мыслей.

— Ирма! — воскликнул он. — Что-то наш Николас мнется! Давай-ка лучше я тебя обниму да поцелую!

Война подскочил ко мне и Ирменгрет с глумливой ухмылкой, распахнув для объятий руки.

— Отвали. — Вампирша отмахнулась от предвестника.

Показалось, что в ее голосе прозвучала досада. Я ожидал, что Ирма продолжит играть со мной, но она направилась к Томасу Велдону.

— Тебе тоже подарок, святой отец, — произнесла она. Удивительно, но вампирша говорила с монахом без обычной для себя колкости.

Что она затеяла?

Инквизитор поднялся и уставился на костер, глядя мимо нее.

— Мне от тебя ничего не нужно.

— Вот как? Даже там, на башне, ничего не было нужно?

Велдон молчал. Я заметил, как сжались его кулаки, которые затем спрятались в рукавах рясы. Инквизитор на дух не переносил Ирменгрет, не желал находиться с ней рядом. Готов был терпеть Войну, они даже сидели друг подле друга, и это не вызывало его гнева. С Ирмой все иначе, она для Томаса Велдона истинное исчадие ада.

— Воды в рот набрал, старик? — Тон вампирши сменился.

— Оставь его, Ирма, — вмешался Бран. — Он же исцелил тебя, и только потом ты вытащила нас с той проклятой башни.

— Знаю, и не мешай мне, — огрызнулась вампир и, порывшись в карманах, достала полоску черной ткани. — Это тебе, старик. Прежнюю повязку ты, видно, потерял.

Монах по-прежнему молчал и смотрел на огонь. Что у него на душе? Высший вампир, воплощение зла и тьмы, предлагает подарок!..

Остальные тоже не произносили ни слова. Безмолвие затягивалось. Я чувствовал, что монах закипает, что сейчас он взорвется. Ирма же внешне сохраняла полное спокойствие. Она стояла, протянув Томасу Велдону черную полоску.