Вор и проклятые души - Куц Сергей "Корвин Флейм"

— Кто стоит за мной? Прознал?

Я продвинулся вперед на два новых шага и закричал:

— Дьявол!

Леший распрямил шею и начал медленно мотать головой-черепом.

— Что сотворит с тобой Люцифер, если ты убьешь нас здесь? Что он сделает с твоими детьми?

Гончие припали на передние лапы либо уселись на задние. Их черные глаза смотрели на меня и только на меня! Я тот, кто лишал их законной добычи и веселья! О! Мы лакомая добыча! Необычная! Не такая, как другие! Но мы можем уйти! Твари почувствовали смятение, что охватило хозяина леса — и одновременно их хозяина тоже.

— Он здесь! В Орноре! Во плоти! Его гнев настигнет тебя! — Я орал что есть силы, чтоб перекричать поднявшийся ветер, и оказался сильнее стихии. Леший слышал каждое мое слово.

— Уйди! Оставь нас, и тебя никто не тронет!

Мне вторил вой. Разочарованный вой, полный обиды. Гончие подняли к серому облачному небу морды и выли. Выли и выли. Все время, пока леший медленно опускал руки. Сучковатые палки коснулись мокрого снега. Искры внутри сгустков тьмы в глазницах оленьего черепа погасли.

Леший повернулся к нам спиной, опустив череп. Сгорбив плечи, он двинулся обратно в лес, волоча за собой палки, которые совсем недавно мнились ему мечами.

— Проклятый пепел!.. — пробормотал я и шумно выдохнул.

Гончие тоже уходили. Поджав хвосты, как побитые собаки.

Понуро опустив к земле морды. Скоро их силуэты скроются за серыми стволами деревьев.

Опустив оружие, я уселся прямо на снег. Что это было? Что я сейчас совершил?

— Ты возложил на себя длань сатаны и прикрылся его именем, — рядом оказался инквизитор.

Я не смотрел на него. Тошно от его цитирований.

— Опять Священное Писание? — произнес я.

— Его текст всегда к месту, — ответил Велдон. — Особенно в твоем случае.

Чертов святоша! И без него плохо!

— Ну ты дал! — Предвестник присел на корточки подле меня и хлопнул по плечу. — Я думал, что нам конец.

Бран сплюнул и выругался.

— Я ведь уж привык к себе нынешнему! Не хочу вновь быть младенцем да вспоминать по капле о своем прошлом.

Война расхохотался. Смеялся он искреннее, заразительно. Я тоже ухмыльнулся и заулыбался еще больше, когда взглянул на хмурую физиономию Томаса Велдона. Монах не находил в словах Войны ничего смешного.

А вот и Ирма! Вампирша обошла нас великосветской походкой и присела в реверансе.

— Спасибо! — Ирменгрет опустила очи долу.

Она не во дворце и не в платье. Она тоже смешна! Я засмеялся в полный голос и упал на спину, глядя в чужое и неприветливое, затянутое тучами небо. Я жив и могу сражаться за любовь только потому, что принял дьявола.

Николас Гард проклят, и вместе со мной еще три проклятые души. Подошли ко мне, чтоб высказать, что думают о том, как спровадил прочь лешего. Но это сделал не я. Сатана!

— Не хватало еще, чтоб он оказался рядом… — сквозь смех пробормотал я.

— Здесь.

Что? Я вскочил. Истеричный смех мгновенно оставил меня. Оглядываясь, видел только своих озадаченных спутников.

— Слышали?

Они ничего не слышали и не видели. Но я отчетливо разобрал простое слово. Голос принадлежал дьяволу, и я ощутил его присутствие.

— Что случилось?

— Ничего. Мне показалось.

Бран махнул рукой, обронив что-то о глупом рыбаке и дырявых сетях — какой-то бред, Ирменгрет недоверчиво поглядывала на меня, но молчала. Томас Велдон зашептал молитву. Монах догадался, что произошло, но он глупец. Если бы молитвы могли помочь, хотя бы ему…

Ладно. Надо двигаться дальше.

— Они ушли. — Я вернул бракемарт в ножны и заткнул за пояс охотничий нож. В этот раз обошлось без схватки.

— Ни одной гончей поблизости, — заявила Ирма. — Я чувствую это.

— В прошлый раз твой нюх подвел, — вставил Бран. — Твари окружили, а ты прознала про то вместе со всеми. Когда гончие показали себя.

Ирма сложила на груди руки и, сузив глаза, сказала:

— Леший. Ты забыл про него?

— Не знаю ничего про лешего, — ответил Бран.

— А зря! Когда он с ними, гончих не учуять. Это его лес! Он здесь хозяин!

Я со злостью посмотрел на предвестника и вампира. Начинается новая перепалка, теперь между ними.

— Хозяин леса ушел, — сказал я. — Что нам делать? Куда мы идем?

— К Тарте, — взглянув на меня, Ирменгрет забыла, что раздражена сомнениями в ее талантах, о чем высказался Бран, — чтоб сесть на корабль и убраться из Запустения.

— Найти корабль, капитан которого согласится взять нас на борт, будет очень трудно, — заметил я.

— Мы уже говорили об этом, — сказала Ирма. — Такой корабль будет, и это моя забота.

— А пожрать будет? — Бран почесал бородку. — Это волнует меня все больше и больше.

— Если поймаешь кого в лесу, — ответила вампир, — то пожрать будет. Моя сумка с сушеным мясом осталась в Волчьем доме. Не думаю, что вернуться туда — это хорошая идея.

— Тогда давайте к Тарте. — Я подвел черту. — Сколько до реки?

— К концу второго дня дойдем.

— Веди нас, Ирма.

Мы продолжили путь по Запустению. Лес казался безжизненным, пустым и мертвым. Но это было обманчивое впечатление. Мы часто пересекали следы зверья или шли вдоль них по тропам. Бран то и дело ворчал, что неплохо бы подстрелить зайца, а лучше двух.

— Чем стрелять будешь? — каждый раз интересовалась Ирменгрет. Ни лука, ни арбалета, ни пистоля или аркебузы у нас не имелось.

— А может, ты слетаешь за птицей на своих крыльях? — Бран осклабился после очередного укола вампира.

— Слетай сам!

— У меня крыльев нет, — нарочито с притворной горечью в голосе ответил Бран.

— Тогда сбегай, — отмахнулась Ирма, — ногами. Ноги-то есть!

— Ноги есть, — вздохнул Бран, — а зайца нет.

Я покачал головой. Не верится, что это Война! Грозный всадник апокалипсиса.

— Старик!

Бран не унимался. Предвестник обернулся, чтобы увидеть молчаливого Томаса Велдона, который шел последним, уткнув взор в снег перед собой.

— Старик, — вновь позвал предвестник, — наколдуй еды.

Монах ступал дальше, не отрывая взгляда от земли, и будто ничего не слышал. Бран разочарованно махнул рукой и отвернулся, бросив напоследок:

— К черту тебя, святой отец.

Инквизитор вздрогнул, чего предвестник не видел. Хотел бы я знать, что больше его задело — упоминание черта или сана из прошлой жизни. Мы никогда не будем жить как прежде. Мы другие, и Томас Велдон тоже изменился, как бы он ни сопротивлялся этому.

Я опасался, что туман съест тонкий слой снега, однако к полудню основательно подморозило, и грязи под ногами не было. Изо рта при дыхании вырывается пар. У всех, даже у Ирмы, но она ведь мертвец! Я догнал вампиршу, шедшую первой.

— Ты дышишь?

— Что? — Ирменгрет непонимающе заморгала.

— Дышишь. У тебя пар. Как у нас, у живых, а ты…

— Ах, вот о чем ты! — расхохоталась Ирма. — Я высший вампир! Я как живая. Если захочу, то ничем не отличаюсь от вас, живых. А я хочу!

Она очень красива. Огненно-рыжие волосы, подвернутые ресницы, карие глаза, чувственные губы… Почему думаю об этом? Я отвернулся, чтоб ушло наваждение. Ирменгрет коснулась моего плеча. Когда заговорила, в ее голосе зазвучали мурлыкающие нотки:

— Могу такое, на что не каждая живая способна.

Я посмотрел в ее глаза, чувствуя, что вот-вот утону в них. Отвернувшись, спросил:

— Долго еще до Тарты?

Ответ на этот вопрос мне, конечно, известен. Я вновь посмотрел на Ирменгрет.

— Два полных дня пути от Волчьего дома. Полдня мы прошли.

Взгляд Ирмы будоражил во мне кровь. Только моя избранница — другая. Алиса.

— Мое место около Велдона, — сказал я. — Пойду к нему.

— Иди, Николас, — Ирма кивнула, — иди.

Мы двигались на восток. Это был долгий, монотонный путь, который растянулся на весь день. Мы шли, почти не раскрывая рта, чтобы обменяться парой-тройкой фраз. О чем говорить? Нужно добраться до большой реки, а все остальное потом. В том числе и разговоры о дальнейших планах.