Они под запретом (СИ) - Салах Алайна

— Я наверное сегодня пас, — говорю я как можно более бодрее и беззаботнее. — Поздно. Поеду домой.

Так я решила еще в начале празднования. Не смешивать цель своего визита с потребностью побыть с ним подольше. Инесса в купальнике в качестве избранницы Арсения — это слишком, а если допустить мысль, что она останется здесь ночевать… Нет, я не могу.

— Уверена? — взгляд Луизы теряет свою веселость, становясь цепким.

— Да. Вы идите. Я допью чай и вызову такси.

Я вижу легкую растерянность в глазах сестры. Она явно не знает, как поступить правильнее: продолжать быть радушной хозяйкой и спуститься с остальными вниз, либо же остаться здесь со мной. Определенно между нами установилось стойкое потепление. Это ведь повод радоваться, правда?

Они уходят, а я остаюсь наедине с остывающей чашкой чая. Отчим еще час назад поднялся к себе в кабинет работать. Сказал, что когда долго сидит с молодежью, чувствует себя старым. Обманывает конечно. Ему с нами тоже становится скучновато. Лучше бы и правда привел свою женщину.

На кухне Лидия гремит тарелками, загружая их посудомойку. Я снимаю блокировку с экрана и открываю приложение такси. Заношу над ним палец. Да, так будет правильнее. Сколько можно?

— Остальные спустились вниз?

Вздрогнув, я оборачиваюсь. В гостиную зашел Арсений. В руке зажат телефон, лицо не выражает никаких эмоций.

— Да, пошли в спа.

— Ты будешь сидеть здесь? — взгляд на чашку в моей руке.

— Я поеду домой, — и улыбнувшись, добавляю: — Хватит.

С небольшой задержкой Арсений кивает. Ну а чего я ждала? Он ведь все честно сказал мне в лицо. Ему с ней хорошо. Это и есть ответ.

Я встаю и забираю со стола телефон. Такси можно подождать и на улице. Арсений продолжает стоять на месте, точь в точь повторяя ночную картину, увиденную мной в прихожей.

Я хочу его обойти его, но по слабовольной случайности вдохнув аромат его одеколона, останавливаюсь. Лидия по-прежнему гремит посудой на кухне, а других свидетелей нет.

— Сегодня я поняла, что желаю тебе счастья. Мне просто требовалось попробовать все, понимаешь? Чтобы потом не корить себя за не сделанное. В моем случае только так получилось принять, — я роняю с губ застывшую улыбку, но собравшись, улыбаюсь снова. — Как-то так.

Я вижу как раздуваются его ноздри, а как натягивается на груди свитер, будто Арсений глубоко вдыхает.

— Очень мило с твоей стороны.

Я чувствую укол разочарования от такой скупой реакции. Как всегда думала, я думала, что ничего не жду в ответ, а на деле… Хотя, если быть честной с собой, то едва ли в этой ситуации Арсений способен сказать что-то, чтобы меня порадовало. Если только в его планы не входит прижать меня к себе и никогда больше не отпускать.

— Мое такси наверное приехало, — говорю я после затянувшейся паузы и в качестве доказательства демонстрирую ему выключенный экран телефона. — Я пойду.

Арсений отступает, позволяя мне пройти. Глаза зудят, кажется, в тысячный раз. Хватит, хватит. Ну чего ты ждешь? Рядом ходит Лидия, наверху Петр, внизу Луиза и Инесса… Пора перестать ждать сказку. Когда отпускаешь — отпускай.

На улице как назло идет дождь, издевательски аккомпанирующий моему состоянию. Я будто шагнула в новый мир, где любовь к нему должна перестать быть смыслом моей жизни. Осталось только обрести новый. Луиза, Петр, Катя, Татьяна, Радмила, новая квартира, ремонт, школа живописи, работа, — беззвучной скороговоркой повторяю я, ловя разгоряченным лицом холодные капли. — Не так уж и мало, чтобы продолжать жить дальше.

Дома царит идеальный порядок, так что уборку приходится исключить из списка отвлекающих дел. Находясь в состоянии ожидания, я успела до блеска вычистить все кухонные поверхности, отполировать зеркала и стекла, и перестирать шторы.

Заставляю себя переодеться и сажусь за ноутбук. Отвлечься, отвлечься. Сайт с дизайнерскими светильниками… Нет, не то… Итальянские кухни… Пожалуй, можно. Я листаю страницу за страницей с изображением фасадов, дверных ручек, столешниц, но перед глазами стоит как приклеенная стоит картина его лица.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Очень мило с твоей стороны». Как мне разозлиться на него настолько, чтобы изжить из своей памяти? Как убедить себя в том, что если Арсений меня не любит, то и мне нужно перестать? Очевидно, что так это не работает. Увы, Арсения не стал в моих глазах плохим просто потому, что вы выбрал не меня.

Отчаявшись найти подходящую кухню, я включаю сериал. Легкий и позитивный, чтобы окончательно не погрузить себя на дно. Беспрестанно улыбающиеся актеры выглядят так будто надо мной издеваются. Сегодня явно не мой день.

Звонок из прихожей отдается в груди острым тычком. В мою дверь редко звонят и лишь однажды без предупреждения. В груди поднимается неясное волнение, от которого начинают немного трястись руки и бурлит в животе.

На секунду я застываю у зеркала, чтобы оглядеть себя. Вердикт неутешителен. Косметика почти смылась, лицо бледное.

Бросая вызов осторожности, в глазок я не заглядываю. В моем состоянии хочется именно так. Вдруг я увижу, что там стоит сосед, те, кто продают книги или распространяют дешевую технику. А так лишнюю секунду ожидание чуда побудет со мной.

Распахиваю дверь и сразу же отступаю назад. Легкие за мгновение превратились в горстку пепла, грудь ломит. Я больше не умею дышать.

Кажется, дождь так и не кончился, потому что на его волосах поблескивают капли воды, а свитер покрыт неровными темными подтеками.

Рот с трудом выполняет свою функцию — он будто заморожен.

— Привет…

Арсений переступает порог. Почему-то хмурится, будто зол на меня или расстроен. Я обхватываю плечи руками, чтобы помочь разрастающемуся шару эмоций удержаться в теле. Чувствую, что он совсем рядом: слышу его дыхание и запах с ароматом мяты и дождя, но поднять глаза не могу.

— Что ты за дурочка такая, а? — его ладони ложатся мне на талию, дергают так, как делает только он. Губам становится горячо — это потому что их задевает его рот. — Всю душу мне измотала.

Мое всхлипывание идет из самых недр души, потому что происходит то, чего, я думала, больше никогда не будет. Арсений меня целует.

26

Мы целуемся, кажется, вечность. Сплетение наших губ каждую секунду трансформируется во что-то новое: от взрыва в отчаяние, от поиска умиротворения к жажде, от потребности убедиться, что это не сон, в наслаждение… И снова по зацикленному кругу, много раз.

Арсений все так же обнимает меня за талию, разве что ладони запущены под футболку. Сколько мы так стоим? Минут десять — не меньше. За это время мы могли бы давно заняться сексом возле одной из стен или опробовать комод, однако ни один из нас не предпринимает ни единой попытки перевести события в физиологии. Сейчас между нами все ощущается по-другому, необычно и… правильно.

На первый план вышли иные ощущения, а возбуждение — это лишь фон. Слишком сильна сенсация: я его отпустила, но Арсений все еще здесь. Я не хочу предполагать, делать выводы или записывать победу на свой счет. Все это лишнее, второстепенное. Главное, Арсений здесь, а значит поиск нового смысла жизни откладывается на неопределенный срок.

— Будешь чай или кофе? — прерывисто хриплю я, отрываясь от его губ. Подбородок, натертый его щетиной, приятно зудит, конечности ощущаются ватными и немного кружится голова.

Это рискованный вопрос. Потому что остается шанс, что в ответ на него Арсений помотает головой и выйдет за дверь, оставив меня одну.

Его глаза чернильно-синие, взгляд затуманенный. Кивок головы и звук сбрасываемой обуви. В бушующем коктейле собственных эмоции я отчетливо распознаю вспышку радости. Он остается, а значит мое личное чудо продолжается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Приходится напрягаться, чтобы переставлять ноги и ненароком не завалиться на стену в коридоре. Появление Арсения и наш поцелуй забрали у меня даже больше сил, чем я предполагала.

По пути на кухню к мозгу сочатся обрывки закономерных вопросов: А как же Инесса? Что все это значит? И значит ли?