Шоколадная медаль - Валерий Цапков

— Мы ему сказали, Али, спроси у Аллаха, какая погода завтра, после чего подожгли огнепроводный шнур…

— Неужели правда?!

Тот замполит внимательно посмотрел в глаза корреспонденту окружной газеты, поскучнел и ответил:

— Уж и пошутить нельзя! У кого хочешь спроси, не было такого.

Он не поверил, пошел в разведроту, пытался вызвать солдат на задушевный разговор. Те охотно рассказывали о героизме товарищей и коварстве «духов» , делая удивленные лица, когда он пытался перевести разговор на тему трофеев, наркотиков, обращения с пленными. Он уже имел блокнот, наполовину заполненный рассказами четвертых лиц о том, что они слышали от третьих лиц о происходящих событиях. Он был в отчаянии, так как летел в Кабул с конкретным планом: столкнуться с мерзостью и грязью войны, после чего разочароваться в родной стране и советских людях и насладиться собственной чистотой и непорочностью. Однако афганская война ему не давалась, он видел пока ухоженную территорию, слышал рассказы, которым вряд ли можно верить.

— А со спекуляцией как у вас обстоит, неужели бакшишников у вас нет?

— Отчего же, есть, — Забельский широко улыбнулся и ногой вытолкнул из-под кровати мешок.

— Деньги?! — вскрикнул лейтенант, он не раз слышал разговоры о том, что те, кто ходит на боевые, имеют кучу денег.

— Сигареты. Мне через неделю в Ташкент за бумагой, новым шрифтом на ваши, кстати, склады. Там ведь, сам знаешь, бакшиш не дашь, ничего не получишь. А у меня линотип на ладан дышит. Я начальнику политотдела это объяснил, а он тут же ко всем сотрудникам и обратился: давайте скинемся по червонцу. Я говорю — там не деньги, а подарки нужны, а их только на афошки купить можно. Он, значит, рукав поправил, чтобы «Ориент» не светился, и говорит, что не знает, где афошки берут. Кто-то предложил: собрать и сдать в дукан сигареты. Однако опять никто не признался, что знает, где можно продать сигареты. В общем, собрали все в один мешок и дали мне, как самому молодому…

Лейтенант приуныл. Из этого разоблачительный очерк не получится.

— Миша, может, ты где спихнешь? — с надеждой спросил Забельский.

— Даже и не знаю где? — тяжело вздохнул Олегов. — Ладно, давай, сколько там?

— Ровно двести пачек…

Вякнула гармонь, это очнулся натурщик на стуле.

— Отлично, Витя, так и сиди, на той же ноте, — оживился мужик в джинсах.

Только сейчас Олегов разглядел, до какой степени пьян художник и его модель. Дружное оживление обоих развеселило компанию. Олегов решил под шумок уйти.

— На воротах наша машина стоит, помоги мешок дотащить, — попросил он Забельского.

— Давай в коридор вынесем, я солдата найду, — предложил тот.

Оставшись в коридоре модуля один на один с мешком, Олегов задумался. И тут же заметил на табличке противоположной двери фамилию того человека, которого он искал. Он приподнял мешок и, качнув им, ударил по двери, на которой в списке из трех фамилий одна была искомая — майор Орлов. Ударив по двери, он снова поставил мешок у стены. Дверь открылась, из нее выглянул круглолицый майор.

— Чего шумишь?

— Я нечаянно. Мешком задел.

— Заноси, — полушутливо сказал майор.

— Да я мимо…

— А в мешке что?

— Да так, сигареты на сдачу.

Майор внимательно посмотрел на Олегова.

— Где-то я тебя видел.

— Исключено.

— В городе, на посту? — с легкой тревогой спросил майор.

— В городе бываю часто, но вас ни разу не видел, — твердо ответил Олегов. Майор успокоился.

— А что ты такой откровенный? Дурак, наверное?

— Сигареты всего политотдела, — с гордостью сказал Олегов.

— Какая честь! А ты что, специалист?

— Крупный, — ответил Олегов, шутливо потупив глазки, предлагая майору истолковывать его слова как угодно.

— Кстати, может, и мои сдашь?

— Давайте… — безразлично произнес Олегов, радуясь удаче.

— Заходи.

В комнате никого не было. Майор достал из ящика под кроватью упаковку сигарет «Ростов» .

— Почем продавать будешь?

— Может, я вам сразу отдам? У меня немного с собой есть…

Майор довольно улыбнулся.

— Не меньше семнадцати!

— Даю по двадцать, — снисходительно улыбнулся Олегов.

— Себе в убыток? — недоверчиво улыбнулся круглолицый майор.

— Просто я хорошо знаю Кабул, — ответил Олегов и достал из кармана пачку купюр по пятьсот афганей. Он достал из нее две бумажки и положил перед майором, — Сдачи не будет?

— Ты знаешь, нет, — озадаченно сказал майор, о чем-то сосредоточенно думая.

— Так я в другой раз за сдачей, — произнес Олегов и встал со стула, давая понять, что ему уже пора.

— Подожди, подожди, ты из какого полка?

— Из резиденции.

— Понятно, так ты говоришь, хорошо Кабул знаешь? — все так же озадаченно спросил майор.

— Интересный город, чего только не увидишь, чего только не услышишь…

Тон, которым эту фразу произнес Олегов, должен был побудить майора задать вопрос, с которого можно будет выйти на нужный разговор.

— Ну, например?

— Например, говорят, что на следующей неделе пойдем на северо-восток от Джелалабада.

— Врешь!

— Чел-Дохтаран.

Майор изумленно посмотрел на Олегова.

— Этого никто не может знать.

— В дивизии-может быть, а в городе знают.

— И что?

Олегов достал зажигалку с серебряной инкрустацией, которую индус дал ему специально для

такого случая, и прикурил.

— Смеются.

— Почему? — недоверчиво спросил майор.

— Говорят, что караван с оружием пройдет на шесть часов раньше в десяти километрах севернее.

Майор покивал головой, подумал минуту, затем спросил:

— А может, дружок, сразу к особистам тебя?! Что-то ты много знаешь. Да и откуда ты под моей дверью появился?

— Как? — с деланным изумлением спросил Олегов. — Вы ведь меня позвали, чтобы сигареты продать! К тому же я вспомнил, где вас видел. Помните, вы останавливались на пятом посту «фанты» попить.?

Майор покрылся пятнами, но взял себя в руки и ничего не сказал. Олегов вздохнул, встал, взвалил мешок на плечо и пошел к двери.

— Эй, а зажигалка!

— А-а… — Олегов снисходительно махнул вслед рукой и взялся за ручку двери.

— Как твоя фамилия?

— Олегов, — Олегов уже приоткрыл дверь.

— Учти, я не верю ни одному твоему слову! — крикнул майор вслед. Олегов приоткрыл за собой дверь, бросил мешок у стены и сел на него. После прохладной комнаты теплый ветерок коридора приятно согревал.

— Миша, что ж ты на них сел, товарный вид потеряют!

Забельский в сопровождении солдата шел по мрачному коридору.

— Да ладно, Колька! Слушай, может, я тебе сразу деньги отдам? Тут на четыре тысячи будет.

— Это даже проще, а то времени в обрез. Кстати, вот и краска, здесь баночка синей, красной, черной и зеленой. Других мы не держим, разводить надо бензином.

— Для замполита просто праздник. Ладно, пока!

Олегов весело шел, сжимая под мышкой полиэтиленовый пакет с баночками из-под «си-си» , заполненными типографской краской. Следом за ним с мешком на спине шел солдат. Машина, которая должна была отвезти его в полк, где-то каталась, попутных не было. Олегов отправил солдата назад, дав ему в порыве щедрости три пачки сигарет. Прождав минут двадцать, он увидел стоявшую метрах в ста афганскую легковую машину с солдатом за рулем.

— Подвезешь?

Солдат что-то залопотал в ответ. Олегов приоткрыл мешок и показал ему.

— Бакшиш аст? — заинтересованно спросил солдат.

— Бакшиш, бакшиш, — заверил его Олегов, приоткрыл дверку и забросил мешок, затем и сам залез, плюхнувшись на заднее сиденье.

— Комендатура! — четко произнес он.

Солдат кивнул головой и тронул машину с места. Машина весело мчалась по широкому проспекту, чуть притормаживая на перекрестках с круговым движением. А не махнуть ли к индусам, вдруг подумал Олегов и увидел в воображении перед собой азиатку с русской кровью, которая так дивно поет и так легко краснеет… Он с сожалением глянул на часы и хлопнул водителя по плечу, как только они подъехали к повороту, где нужно было сворачивать к комендатуре. Это был тот самый круг, где он вчера выпрыгнул из машины, пробираясь на виллу. До полка оставалось сто метров.

Машина остановилась, он вылез, на прощание хлопнул водителя по плечу. Тот показал на мешок, делая удивленное лицо.

— Курить вредно! Возьми себе! — весело крикнул Олегов и с чувством хорошо выполненного дела пошел к воротам полка.

Г ЛАВА 22

Вот уже неделю, как Олегов не ел ни лука, ни чеснока. Их ели все и много, не замечая, как друг от друга несет чесночным духом. Олегов же неделю пытался вырваться в город, доложить индусу о выполнении задания, а главное — увидеть Гаури. Поэтому он и исключил из своего рациона то, что могло бы отпугнуть девушку. Замполит роты, всего лишь раз заступивший на пост ВАИ вместо Олегова, что-то там натворил, полк вообще перестали ставить на этот пост, а Олегов за неделю успел дважды заступить помощником дежурного по полку, выезжая за пределы полка лишь рано утром, в темноте вывозя на дежурной машине полковой мусор на окраину Кабула.