Кровное родство. Книга вторая - Ширли Конран

Адам, задумчиво глядя на Миранду, наклонился к ней через стол.

– Я долго, очень долго раздумывал над этим. Я, конечно, понимаю, что тебе никак не хотелось бы лишаться пятнадцати процентов акций „СЭППЛАЙКИТС": такого никому бы не захотелось. Но, с другой стороны, это было условием, на котором я вошел в твою компанию: ты согласилась на то, что, если она когда-нибудь станет открытой, я получу пятнадцать процентов от общего числа акций по номиналу – то есть на сумму пятнадцать тысяч фунтов. И я хочу, Миранда, чтобы ты не отступала от своего слова.

– Но я считала, что это относится только к „КИТС"! – выговорила Миранда. Она была близка к обмороку.

– В документе дословно сказано:,….д/я и / или от любого другого предприятия, возникшего на основе данной компании". Это означает пятнадцать процентов от „СЭППЛАЙКИТС", Миранда. Ты же наверняка прочла этот документ прежде, чем подписать его?

– Но, дорогой мой… – Миранда умоляюще взглянула на Адама.

Он с сожалением покачал головой:

– Это дело не личного характера: оно касается всего твоего бизнеса. Знаешь, что заставило меня принять окончательное решение настаивать на этом? Я понял, что, будь ты мужчиной, Миранда, или не будь у меня с тобой личных отношений, я без малейших колебаний потребовал бы эти акции.

Разделенные столом, они смотрели друг на друга – на этот раз как чужие. Между ними словно бы выросла стеклянная стена. Миранда произнесла спокойно:

– В таком случае, Адам, мне хотелось бы посоветоваться еще с одним юристом.

– Разумеется. Но тебе нужно связаться с Фредди Суонсоном как можно скорее. В конце концов, до выпуска акций в свободную продажу остается только два дня.

– Почему же, черт побери, ты не сказал мне раньше? – взорвалась Миранда.

– Я принял решение только что, – мягко ответил Адам. Он не собирался давать ей возможность принять ответные меры.

Миранда позвонила своему адвокату. Убедившись в том, что ей все-таки придется продать пятнадцать процентов акций „СЭППЛАЙКИТС" Адаму, она сказала:

– В таком случае прошу вас переписать мое завещание, исключив из него всякое упоминание об Адаме Гранте. Акции, предназначавшиеся ему, включите в долю, которая должна отойти моим служащим… Хотя погодите-ка, я придумала кое-что получше! Перепишите долю Адама Гранта на имя Шушу – то есть мисс Дорис Мэнн.

Положив трубку, Миранда вызвала секретаршу:

– Джун, пожалуйста, отмени на сегодня все встречи. И спроси мистера Суонсона, не будет ли он настолько любезен, чтобы подъехать ко мне как можно скорее. Точнее сказать, через час.

Совет директоров компании Миранды, состоявший из десяти человек, недавно был расширен: в него вошли новый председатель, граф Брайтон, и Фредерик Суонсон из „Селигмэн Суонсон", банка, который занимался всеми делами, связанными с созданием „СЭППЛАЙКИТС". Банк предоставил нескольких консультантов, определил цены на акции и разработал устав новой компании, оформленный в виде сорокастраничной брошюры в глянцевой обложке, в которой объяснялась структура компании, говорилось о ее деятельности, положении на рынке и планах на будущее. Как принято в Великобритании, в брошюру были включены также существующие контрактные обязательства. По другой британской традиции, за две недели до объявления „СЭППЛАЙКИТС" открытой компанией основные пункты устава были опубликованы в газетах.

Когда мистер Суонсон приехал в офис Миранды, его провели к особому маленькому лифту, который доставил его прямо в ее кабинет, расположенный на последнем этаже.

Выйдя из лифта, он даже на мгновение остановился, пораженный увиденным. Весь огромный кабинет сиял белизной – включая мраморный пол. Белая мебель, отделанная хромированным металлом, белые расставленные повсюду вазы с букетами весенних цветов. В этом белоснежном великолепии, казалось, не было ни пылинки. В дальнем конце кабинета, на белых столах, над которыми установлены яркие светильники, стояли баночки и коробочки с различными косметическими средствами – они находились на разных стадиях проверни. Сквозь аромат цветов пробивался какой-то легкий специфический запах, отдаленно напоминавший тот, что бывает обычно в школьных лабораториях, но более фруктового оттенка.

Миранда вышла навстречу, чтобы поздороваться.

– Доброе утро, Фредди.

– Что случилось? – спросил Суонсон. Он был доволен тем, как идут дела: „СЭППЛАЙКИТС" процветала. Вся прошлогодняя прибыль „КИТС" пошла на расширение новой компании.

Миранда кратно обрисовала возникшую проблему, думая про себя: как хорошо, что их отношения с Адамом так и остались тайной для всех.

– Почему же Адам тянул до последнего момента? – возмутился Фредди. – Такой опцион[3] в триста тысяч фунтов опрокидывает все твои цифры. Это значит, что наша брошюра и рекламы врут!

– Вначале он не собирался воспользоваться своим правом на него, чтобы не огорчать меня, – не слишком убежденно ответила Миранда. – Но в конце концов решил, что не может себе позволить подобного сентиментального великодушия.

– И, разумеется, это тебя огорчило.

– Честно говоря, Фредди, Адам вполне заслуживает такого вознаграждения. Сомневаюсь, что без него я сумела бы сделать „СЭППЛАЙКИТС" открытой.

– Адам – квалифицированный юрист, – заметил Фредди, – но, тем не менее, поставил свое имя на проспекте, где говорится, что в него включена вся финансовая информация, но на самом деле, оказывается, существует пятнадцатипроцентный опцион, о котором там даже не упоминается и о котором мне никто ничего не говорил. – Он опустился на белый стул, напоминавший по форме цветок тюльпана. – Подсчитал все точно, – негромко, словно сам себе, проговорил он. – Адам приобрел сто девяносто две тысячи тридцатишиллинговых акций общей стоимостью двести восемьдесят восемь тысяч фунтов всего за пятнадцать тысяч. После чего у тебя в руках, Миранда, осталось шестьдесят процентов акций. – Он медленно поднял глаза на нее, оторвавшись от своих вычислений. – Думаю, что мы ничего не сможем поделать с этим. Вся дорогостоящая консультационная работа проделана, вся черная работа тоже, все вымотаны до предела, и уже начали поступать запросы на наши акции. Так что, хотя и с тяжелым сердцем, я не стану предпринимать ничего. Только не следует продавать эти акции Адаму до объявления „СЭППЛАЙКИТС" открытой компанией.

Все в офисе Миранды заметили ледяную холодность, неожиданно наступившую во внешне безупречно корректных отношениях между нею и Адамом. Никто не знал истинной причины этой перемены, но Миранда чувствовала себя одинокой и покинутой.

На следующее утро после разговора с Адамом, во вторник, она развернула отпечатанный на розовой бумаге номер „Файнэншл таймс", поданный ей на подносе вместе с завтраком. Акции „СЭППЛАЙКИТС" поступили в продажу на Лондонскую товарную биржу, и их цена поднялась уже до тридцати трех шиллингов за штуку.