КТО Я? - ЕЛЕНА ПРОКОФЬЕВА

Кое-как высвободившись из-под его тела, я взяла полотенце и ушла в душ. Стоя под струями тёплой воды и пытаясь согреться, я слушала, как в моей голове пульсирует лишь одна мысль: «Уйди. Пожалуйста, встань и уйди».

Вернувшись в комнату, я увидела, как он продолжает лежать на моём диване.

– Саша, вставай.

Пока он одевался, я собрала диван, и тут вдруг зазвонил мой сотовый, я сняла трубку.

– Лена, я не знаю, что произошло, – в трубке слышался взволнованный голос моей мамы. – Обычно ведь всё нормально было, а тут Маша среди ночи как давай плакать. Я её не разбудить не могу, не успокоить. Уже не знала, что делать, но вроде потом, она как-то сама успокоилась. Сейчас вон бегает, всё нормально вроде. Ты во сколько за ней придёшь?

– Ясно. После обеда приду. Пока.

«Как же я могла забыть?! Почему я о ней не подумала?! Ведь она всегда всё чувствовала!» – я мысленно высказывала самой себе своё же недовольство.

– Зачем ты меня подняла? – я на мгновение забыла, что я не одна.

– Чтоб ты встал.

– Зачем?

– Была мысль, что ты уйдёшь, пока я буду в душе.

– Я могу уйти сейчас.

– Уйди.

Надев куртку, он вышел в коридор, я открыла дверь и через несколько секунд закрыла её, выпустив гостя. Вернувшись в комнату, я почувствовала, как у меня поднимается температура.

53

Возвращение домой было каким-то противоречивым: с одной стороны, я была готова свернуть горы и начать всё с чистого листа, с другой стороны, я так и не смогла понять, о чём же думает мой спутник – вид у него теперь всегда был какой-то задумчивый и, несмотря на то, что он спокойно поддерживал мои разговоры о дальнейшей совместной жизни, его оцепенение меня как-то настораживало.

Привезя нас в нашу новую квартиру, куда уже были перевезены все вещи, он поспешил проститься и уехал.

Стоя посреди этой однокомнатной мечты, я не чувствовала, что вернулась домой – эта квартира была чужая. Она была чужая настолько, что мне сразу же захотелось оттуда уйти, но поскольку идти пока было некуда, то я начала разбирать вещи.

Вернувшийся вечером муж только добавил ощущения чужеродности, хотя он, в свою очередь, был просто счастлив здесь оказаться, он чувствовал себя замечательно на новом месте.

Прожив так недели две, я поняла, что чувствую себя как пассажир на вокзале, чей поезд по каким-то причинам так катастрофически задерживается. На следующий день я начала искать квартиру.

Что касается этой «студии», то я сразу решила оставить её мужу. Во-первых, потому, что всегда знала, что у меня будет своё жильё, и оно будет именно таким, каким я захочу его увидеть, а будет ли что-нибудь ещё у моего мужа – я не знала. Второй же причиной стали его родители – они помогали нам за неё рассчитываться, их помощь, конечно, была не существенной, но здесь речь шла не о деньгах. Эти два человека смыслом своей жизни сделали помощь своим детям, они ограничивали себя во всём, откладывая неиспользованные средства и отдавая их потом, то сыну, то дочери. Конечно, цель у них была самая, что ни на есть, благая и они хотели как лучше, а то, что в итоге получалось, они расценивали, как недостаточность своих же возможностей. Таким образом, они взяли на себя слишком много, но с них почему-то никто не хотел снимать лишние обязанности. И именно поэтому я не имела никакого права лишать их последнего, оставляя с полным ощущением зря прожитой жизни.

Сообщив о своём намерении мужу, я услышала, что он не собирается говорить об этом своим родителям, потому как не представляет чем это объяснять. Я поняла, что объяснять придётся мне.

На следующий день, собравшись, мы с Машей сели на электричку и поехали в гости к бабушке и дедушке.

Приехав и немного отдышавшись, я зашла на кухню, где его мама что-то по обыкновению готовила и сообщила, что мы расходимся. Реакция была предсказуемой, немного поплакав, она поинтересовалась, что будет с квартирой, я заверила её, что квартира останется их сыну.

– А ты как же?

Хороший вопрос, но говорить о том, какие у меня планы, я не стала, сказав лишь, что как-нибудь выкручусь – это её удовлетворило.

Не помню, как мы переночевали там ночь: отец был молчалив, мать старалась делать вид, что всё нормально, я тоже сохраняла какое-то молчание, и лишь Маша бегала и создавала вокруг нас живую атмосферу.

На следующий день мы уехали, родители нас проводили, как обычно. Больше я их не видела.

54

У меня есть два способа, которые позволяют мне полностью отключать мозг и ни о чём не думать, даже если мысли снуют туда-сюда толпами: это слушать радио через наушники телефона или пойти в тренажёрный зал. Музыку слушать мне не хотелось, и я отправилась на тренировку.

Мой организм, поначалу кинувшийся в лихорадку, постепенно успокоился, и меня перестало трясти. Переодевшись, я зашла в зал. Привычная последовательность упражнений и тренажёров давала возможность ни о чём не думать, и я провалилась на два часа в какую-то пустоту. Мой тренер, обычно очень внимательный и доброжелательный, сегодня оставил меня в покое, ни разу не подойдя и ничем меня не беспокоя – я мысленно поблагодарила его за это.

Вывалив большую порцию энергии на эти железяки и приняв душ, я почувствовала себя немного лучше и пошла за Машей. Забрав её и вернувшись домой, я занялась обычными домашними заботами, которые, когда нужно, отнимают очень много времени. В голове, независимо от моего желания, постоянно прокручивалась воображаемая плёнка, повторяя до мелочей все события прошлой ночи. Я не чувствовала обиды, я не чувствовала ничего плохого по отношению к этому человеку – я просто пыталась нащупать хоть какую-то почву под своими ногами. Мне казалось, что я где-то зависла и в попытках найти хоть какую-то опору, я просто озиралась по сторонам и пыталась что-то разглядеть в окружающем меня мраке.

Неделя прошла сама собой, я выполняла какую-то работу, разговаривала с кем-то по телефону, отводила Машу в садик и иногда по вечерам ходила на тренировки. Постепенно мрак стал потихоньку рассеиваться и появился тусклый свет и, как-то раз увидев перед собой уже знакомую лестницу, я стала медленно подниматься наверх.

Следующая неделя почти ничем не отличалась от предыдущей, я ступенька за ступенькой поднималась по этому нереально глубокому колодцу и возвращала себе потерянные способности чувствовать, радоваться, о чём-то размышлять.

Я постоянно задавала себе вопрос: «Зачем?». Зачем я пошла туда, куда идти мне не следовало с самого начала? Зачем я продолжала отношения, которые были обречены на быстрый разрыв? Зачем я не выгнала его сразу? Зачем я дошла до самого конца?

Эти вопросы были адресованы именно мне, потому что именно я из нас двоих действовала осознанно. Он, несмотря на всю свою информированность и цепкий ум, был здесь лишь пассивным участником, он мало что понимал в происходящем и ещё меньше понимал в том, зачем всё это было нужно. Никакой ответственности за происходящее на нём не лежало.

Бесконечные вопросы, рождающиеся в моём воспалённом мозгу, не обретя своих ответов, заполняли пространство и мешали видеть суть.

Спустя две недели, я, как обычно по субботам, отправилась на занятие по йоге. Оно всегда доставляло мне какое-то особое удовольствие – это небольшое, но гармоничное пространство способствовало душевному умиротворению и позволяло открыть какие-то иные источники сил.

Идя по парку, я вдруг заметила, что на улице, оказывается, уже настоящая зима – огромные сугробы белоснежного снега лежали повсюду; ели, одевшись потеплее, создавали сказочную атмосферу, а проходящие мимо люди, никуда не торопясь, гуляли по парку, наслаждаясь свежестью и приятным морозцем. И тут я поняла, что мне удалось-таки подняться по этой бесконечной лестнице и, выйдя наружу, я быстренько прикрыла за собой дверь, заперев её на замок, висевший тут же.

Гуляя по парку, я, кажется, впервые за последние две недели почувствовала, как всё моё существо снова наполняется жизненной энергией. Пропавшие вдруг силы стали потихоньку вливаться во все части моего тела и вскоре я вновь ощутила забытое чувство свободы и пьянящей независимости. Эта независимость стала для меня каким-то критерием правильности моей жизни, я как будто бы старалась доказать себе, а заодно и всем окружающим меня людям человеческое могущество и силу духа. Преодолевая одно за другим все препятствия, появляющиеся на моём Пути, я всё больше убеждалась в том, что иду в правильном направлении и, не теряя ориентиров, продолжала двигаться к какой-то неведомой мне цели.

Постепенно осознавая это и обретая забытые горизонты, я вдруг встала, как вкопанная – у меня в голове начали возникать, сменяя друг друга с огромной скоростью, какие-то картинки. Я стояла, не шевелясь, и пыталась присмотреться к ним повнимательнее, и тут я поняла, что вижу свой Проект, свою мечту, которая сопровождала меня всю мою сознательную жизнь, но всё время пряталась от меня за непроглядным туманом. Несмотря на мои тщетные попытки вытащить её оттуда, обрисовать контуры и понять, наконец, что же она из себя представляет, раньше заканчивались провалом. Я всегда чувствовала его присутствие, я всегда знала, что меня ждёт что-то совершенно особенное, но я не могла оценить ни его масштабов, ни его предназначения, ни сроков, когда он станет возможным. А сейчас буквально за несколько минут я увидела практически полную картину всего того, что скрывалось от меня так долго.