Исламское государство. Армия террора - Майкл Вайс

РАЗРУШЕНИЕ СТЕН

Стабилизации ситуации в Ираке не способствовало и то, что в 2012–2013 гг. АКИ провела кампанию «Разрушение стен», в ходе которой было совершено восемь дерзких нападений на иракские тюрьмы для освобождения бывших боевиков организации.

Джессика Льюис Макфейт из Института по изучению войны разделила период реализации этой кампании ИГИЛ на четыре фазы. К первой отнесены четыре атаки на тюрьмы, в том числе нападение на тюрьму «Тасфират» в Тикрите, произошедшее в сентябре 2012 г. В результате этой операции было освобождено 100 заключенных, почти половина из которых, как предполагалось, были боевиками «Аль-Каиды», ожидавшими исполнения вынесенных им приговоров. Целями второй фазы операций стали объекты, расположенные вдоль Зеленой линии, разделяющей собственно Ирак и полуавто-номный Курдистан. Эта операция, несомненно, проводилась для того, чтобы извлечь выгоду из обострения политической и экономической напряженности между Эрбилем[18] и Багдадом. Третья фаза характеризовалась возвращением к тактике использования начиненных взрывчаткой автомобилей в Багдаде и прилегающих регионах; теракты были направлены против иракских сил безопасности и объектов, расположенных в местах компактного проживания шиитов. При этом джихадисты стремились использовать в своих целях еще один раскол, наметившийся в иракском обществе: обостряющиеся разногласия между правительством аль-Малики и протестующими против него суннитами, вдохновленными «арабской весной», но главным образом побуждаемыми к действиям творящимися в стране беспорядками. Протестующие вышли на улицы не только в Фаллудже, но и по всей стране. Четвертая и заключительная фаза началась с середины мая 2013 г. Ее целью было терроризировать шиитов и, устроив очередную вспышку межконфессиональной вражды, вернуть шиитских боевиков. В период действия кампании «Разрушение стен» почти половина совершаемых сериями взрывов автомобилей (по несколько терактов одновременно) приходится, по данным Льюис Макфейт, именно на эту фазу, совпавшую по времени с суннитскими протестными выступлениями. Ее кульминацией стало освобождение в июле 2013 г. из тюрьмы «Абу Грейб» 500 заключенных. В то время как, по данным администрации Обамы, число подрывов террористов-смертников в Ираке в среднем возросло в 2011 и 2012 гг. до пяти и десяти в месяц соответственно, в период, охватывающий три последних месяца кампании «Разрушение стен», этот показатель подскочил до 30 в месяц32.

К концу лета ежемесячно погибало более 700 иракцев, что вновь создало все условия для подъема суннитского повстанческого движения, переходящего в джихадистский экстремизм. В конце декабря в ответ на рост числа убийств со стороны ИГИЛ аль-Малики предпринял рейд сил безопасности в Эр-Рамади, чтобы положить конец антиправительственным протестам. Но отправленные им войска отступили ввиду угрозы сопротивления племен. В день празднования нового, 2014-го, года ИГИЛ захватила Фаллуджу и объявила, что та становится Исламским эмиратом, предназначенным защищать суннитов от аль-Малики33.

«Аль-Малики оттолкнул суннитов настолько, что им пришлось восстать, — говорит Рик Уэлч. — Они пытались добиться реформ, но не смогли. Была задета племенная честь, мысли о мести не давали им покоя. Ответственность за этот кризис лежит на аль-Малики».

7. ПОД ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ АСАДА

СИРИЯ И «АЛЬ-КАИДА»

Возрождение ИГИЛ в Ираке совпало с захватом ею значительной территории в соседней Сирии. Этот факт режим Башара Асада пытался использовать для того, чтобы выставить себя жертвой международного терроризма. Однако у него ничего не вышло, поскольку существуют неоспоримые доказательства того, что Сирия помогала АКИ держаться на плаву до вывода американских войск из Ирака. Ар-Ришави, лидер движения «Пробуждение» в провинции Аль-Анбар, незадолго до смерти сказал репортеру газеты The New York Times: «Это все дело рук Сирии. Сирия творит страшные дела»1.

Так оно и было. Целый разноголосый хор, состоящий из американских военных, «Сынов Ирака», бывших дипломатов и чиновников спецслужб, бесчисленных сирийских повстанцев и даже членов правительства аль-Малики, кто осуждал, а кто восхвалял режим Асада за спонсорскую поддержку джихадизма. Процесс распространения ИГИЛ на территории Ирака и Сирии невозможно понять без анализа долговременного сотрудничества Дамаска с организациями — предшественницами Исламского государства.

ИСЛАМИЗМ ХАФЕЗА

В прошедшем столетии мы не раз становились свидетелями того, как светский иракский баасизм шел на соглашения с исламизмом для того, чтобы использовать его революционный потенциал. В Сирии все совершалось по тому же сценарию.

В 1979 г. там начался подъем движения «Братьев-мусульман», а в 1982-м их восстание было жестоко подавлено силами Хафеза Асада. Результатом стал не афишируемый стратегический альянс этого режима со множеством исламистских суннитских партий и полувоенных формирований, в основе которого лежали выгодные обеим сторонам геополитические соглашения: главным образом все строилось на противостоянии США и Израилю. Как отметил ученый Эяль Зиссер, к середине 1990-х Хафез Асад перестал быть заклятым врагом тех, кто поставил своей целью заключить брачный союз между мечетью и государством, потому что «Дамаск начал видеть в исламистах единственно возможное средство повысить свой статус в регионе, усилить влияние на соседние страны и обеспечить спокойствие в самой Сирии»2.

Когда в 2000 г. Асад-старший умер и президентский пост унаследовал его сын, офтальмолог, получивший образование в Лондоне, эта тенденция только усилилась. К примеру, до недавнего времени вопреки национальному сирийскому законодательству, запрещающему «Братьев-мусульман» как партию или организацию, Дамаск без тени сомнения предоставлял убежище Халеду Машалю, председателю политбюро ХАМАС3. Сегодня этот режим целиком и полностью полагается на наступательное оружие «Хезболлы» и «Стражей исламской революции» (обе эти структуры признаны в США террористическими организациями), ведя изнурительную войну с легионом отечественных и поддерживаемых из-за рубежа мятежников. Этот легион состоит из исламистов и джихадистских повстанцев, часть которых прежде была узниками этого режима, а часть — его пособниками в Ираке4.

Еще до того, как Соединенные Штаты свергли Саддама, Асад начал содействовать попаданию в Ирак иностранных боевиков для дестабилизации оккупационного режима. В одном из офисов, который располагался в Дамаске напротив американского посольства, потенциальным боевикам даже помогали бронировать места в автобусе, идущем до сирийско-иракской границы. В 2007 г. Объединенное центральное командование объявило о захвате «лидера фидаинов Саддама, который участвовал в создании в Сирии тренировочных лагерей для иракских и иностранных боевиков», однако имя этого человека названо не было5.

В том же году в городе Синджаре американские военные ликвидировали Мутханну, человека, которого считали эмиром «Аль-Каиды» в регионах, прилегающих к сирийско-иракской границе. По словам генерал-майора Кевина Бергнера, пресс-секретаря коалиционных сил, Мутханна «выступал в качестве ключевого посредника при перемещении иностранных террористов» из одной страны в другую6. Как и другие командиры джихадистов, Мутханна располагал полезными разведданными, которые стали известны как «Синджарские отчеты». В одном из исследований, опубликованных в 2008 г. Центром по борьбе с терроризмом в Вест-Пойнте (ЦБТ), приводятся данные, полученные в результате анализа этих отчетов и указывающие на то, что больше половины из 376 иностранных боевиков в Ираке указали своей специальностью «террорист-смертник». Это лишний раз подтверждает, что АКИ вербовала неиракских джихадистов для «одноразового использования», а также служит одним из объяснений, почему, отправляя этих людей на чужбину, Дамаск был уверен в том, что ему это ничем не грозит7. «Синджарские отчеты» также подтвердили, что иностранные боевики попадали в Ирак из сирийской провинции Дайр-эз-Заур, как правило, через сирийский приграничный город Альбу-Камаль, примыкающий к иракскому городу Эль-Каиму, в котором аз-Заркави разместил свою штаб-квартиру после бегства из Фаллуджи в 2004 г. и где на следующий год зародилось движение «Пробуждение». Этот поток боевиков, заключает ЦБТ, имел три «волны».

Первая началась незадолго до вторжения, когда Саддам убеждал арабов всего региона присоединиться к предстоящему сопротивлению. Это вызвало отклик у многих бедуинских племен, издавна живущих в Дайр-эз-Зауре и Хасаке, а также и у других джихадистов, подстрекаемых шейхом Ахмадом Куфтаро, сирийским муфтием, который не тратил времени на согласование своих зажигательных проповедей с государственным законодательством. «В приграничных деревнях и городах, — говорилось в исследовании ЦБТ, — дома были предоставлены для проживания добровольцев, в то время как местная знать — высокопоставленные религиозные деятели и вожди племен — организовывали их транспортировку и размещение в Ираке. По сведениям местных источников, перед самым вторжением американцев через Альбу-Камаль и (Хасаку) прошли сотни боевиков, и это привело к быстрому росту стоимости жилья, продовольствия и оружия, что было очень выгодно местным жителям. Сирийские власти регулировали этот поток, но не сделали ничего, чтобы остановить его»8.