Писания про Юного мага - SoNew

— Может, прыгнем в одну? — предложила она малышу, останавливаясь у светлой полосы. Ребенок заглянул вниз. Там на соломе шевелились во сне две скорчившиеся фигурки.

— У тебя сейчас не получится, — пожал он плечами. — А я уйду туда, — и он махнул в сторону темной щели.

— Неужели ты не можешь мне хоть немного помочь? — рассердилась она. — Ты же должен разбираться во всем этом.

— Я разбираюсь. — мальчик снова всхлипнул. — Но я не знаю, что делать теперь. Ты пришла ко мне, но ты не вся тут. С тобой другая. Я боюсь ее.

— Не бойся. Она умеет прощать, просто еще не пробовала, — пробормотала она, снова берясь за маленькую ладошку. Мальчик прижался к ее руке мокрой щекой.

— Давай попробуем пойти вперед, — предложила она, гладя его по голове.

— Если тебе интересно… — пожал плечами мальчик. — Там тоже нет выхода.

— Рискнем, — она решительно двинулась туда, где по ее представлением был перед. Света стало больше, и через некоторое время изо всех щелей начали появляться полупрозрачные фигуры. Они пробегали несколько шагов, точно по инерции, и исчезали снова.

— Не смотри, — посоветовал мальчик. — Можешь увидеть кого-нибудь знакомого. — Он преданно заглядывал ей в глаза и держался за ее руку двумя ладошками.

— Вот еще! — разумеется, она уставилась на тени во все глаза. Знакомых не было, а путь все не кончался.

— О, вот и я! — указал мальчик на синеватый силуэт. — Ты не обманула меня. Прошло почти пять лет.

— Я никогда не вру, в отличие от тебя, паршивец, — она ласково потрепала его по вихрам. — Ну что, и ты отсюда вернешься назад, или как?

— Я думаю, что не вернусь, — мальчик указал на темную щель, притягивавшую синий силуэт. Тень пыталась сопротивляться, словно плыть против течения, но темнота влекла ее, как магнит. В этот миг ярко-желтая фигурка девушки возникла откуда-то и вцепилась в протянутые руки тени. Оба полупрозрачных создания забарахтались на краю щели.

— Бездна хочет забрать их, — пояснил мальчик. — Это все из-за меня. Потому что я плохой.

— Пойдем, поможем им, — не выдержала она. — Нечего пялиться зазря!

— Это невозмож… — начал было мальчик, но она уже волокла его вперед. Она уперлась руками в упругое, ледяное там, где просвечивало синее и горячее там, где сияло желтое. И весь этот клубок начал понемногу ее усилиями отваливаться от края тьмы, будто влажный снежный ком. Мальчик не выдержал и тоже с азартом уперся ладошками в сплетение теней. Рывок, другой — и оба силуэта исчезли в светлой трещине. Темнота жадно плеснула им вслед.

— Уф! — она оттерла пот со лба. — Ну и задал ты мне работенку! Я бы советовала тебе прекратить попадать в переделки. Тем более, что кто-то очень не хотел, чтобы ты туда попадал, а?

— Я не знаю, кто это, — мальчик был растерян. Он смотрел на свои ладошки, которыми коснулся желтой тени. — Оно теплое. Я думал, что только ты теплая, — в его глазах была надежда и радость. — Оно теплое и оно хотело спасти меня.

— Не знаешь, так узнаешь. Нам надо только выбраться отсюда, — снова напомнила она ему.

Перетекающие в потолок стены сомкнулись перед ними. Тут громоздился гигантский пульсирующий узел, словно десятки различных шлангов с текущими по ним жидкостями кто-то завязал и запутал в беспорядке.

— Ну, давай, распутывай это! — приказала она мальчику. — Иначе я опять уйду!

— Я не могу, — бледное личико было сосредоточенно. — Точка выхода осталась снаружи. И тут столько лишнего…

— Убери лишнее — останется нужное! — предложила она.

— Сейчас, — мальчик вцепился в какие-то черные трубочки, торчащие отовсюду. — Это нужно оторвать, оно сильно мешает, — он глянул на нее умоляюще, словно извиняясь за доставленные хлопоты.

Вместе они тянули и рвали изо всех сил, пока все трубки не лопнули, хлестнув их по рукам.

— Давай! — крикнула она азартно. Мальчик перевернул две петли и вытянул конец какой-то лохматой веревки.

— Привяжи это сюда, — приказал он ей. — Если у тебя сейчас получится, я никогда не обману тебя больше.

— Если у меня получится? Ты соображаешь, что это значит? — возмутилась она. — Да это все изменит!

Мальчик пожал плечами, смущенно глядя на нее:

— Мир все время меняется. Я хочу дожить до… того, теплого. А ты… достойна такого дара.

Она приобняла его за плечи. Ее маленький приятель порядком замерз в этом месте. Надо же вляпаться в такое приключение. Ох, эти мальчишки! Хорошо бы напоить его горячим, пока не простудился. И накормить таким… сладким… И завернуть во что-нибудь.

— Слушай, а почему мы все понимаем, но ничего не помним? — удивилась вдруг она.

— Потому что если мы вспомним, нас выкинет отсюда. Наша связь и так очень слаба. И время истекает, — пояснил мальчик. — Потяни вот это! — он сунул ей какой-то зеленый гладкий канат. Сам он пыхтел изо всех силенок.

— Долго еще? — она не сердилась на него, но бесконечная возня с узлом начинала ей надоедать.

— Я не знаю. Я все равно не могу подобраться к точке выхода, — он чуть не плакал. — Прости меня, пожалуйста!

— Может, позвать кого-то тебе на помощь? — предложила она примиряюще.

— Для этого я должен быть в состоянии хотя бы разговаривать, — вздохнул мальчик. — Я пытаюсь добиться этого. А у тебя есть знакомые маги?

— А как же! — она усмехнулась. — Целая куча! Например, Клайд… — при звуке имени клирика что-то произошло в окружающем пространстве. Мальчик внезапно упал, сбитый с ног волной дрожи, прокатившейся по полу.

— Нет, не вспоминай! — заплакал он. — Не бросай меня! Я не могу один…

— Прости! — она была искренне огорчена. — Я нечаянно! Я не хотела.

— Сонечка, Сонечка! — мальчик полз к ней, утирая слезы. — Вернись!

— Я не… — стенка лопнула прямо перед ее носом, как пузырь, и она полетела куда-то вниз, вниз. Колкая солома приняла ее, окружив реальностью, надежным щекотным касанием и знакомым запахом.

— Я не Сонечка…. — прошептала Марусенька, утирая слезы. Седди спал, свистя носом. Гномишка осторожно и бесшумно перебралась через спящего караванщика и подползла к пещерке, где спал укурок. Прежде спокойное лицо юноши теперь было залито слезами, он тихо стонал, глядя на нее. В его глазах было узнавание пополам с отчаяньем.

— Не бросай меня, Сонечка! — произнес он. Это не был голос напуганного ребенка. Это говорил взрослый, переживший страшную потерю и погруженный в полное отчаянье.

— Вот что ты натворил! — сердито прошептала ему Марусенька. — Что мне теперь с тобой делать? Ты же ничего не соображаешь. Ты уже почти мертв. Оставить тебя в этих коридорах — ты не протянешь и года. Что мне толку от такой мести, — гномишка вытащила из-за пазухи свой заклятый кинжал и погрозила им парню. Бывший клирик слабо улыбнулся и подставил под лезвие горло. В его глазах читалась готовность умереть за нее, для нее — лишь бы до конца быть рядом с ней, своим единственным другом.