Писания про Юного мага - SoNew

— Ну-ну… — неопределенно ответствовал вожак. — Там видно будет, — и он резко скомандовал своим бойцам возвращаться. Те отступили в коридор, пристально рассматривая свиту старика. Полуэльфка побледнела.

— Слушай, пойдем лучше к орку, — быстро прошептала она гномишке. — Кажись, Грой собирается напасть на Волхана. Я не хочу участвовать в драке. Если попадем в плен, Грой нам припомнит отказ, вот увидишь!

— А орку твой брат нужен? — спросила гномишка, чтобы потянуть время. В ее планы тоже не входило вмешиваться в подземные драки. Это могло помешать ее поискам.

В этот момент раздался звонкий топот металлических сапог, и пара закованных в доспехи людей втащила в пещеру еще двоих новичков.

— Вот, ребята, получайте подкрепление, — хмыкнул один из них. — Энтому сегодня руку раздробило камнем, а этот — отвальный шлак, хотя и целешенек. Ничем больше порадовать не могу, — и надсмотрщики с хохотом удалились.

На краю квадрата остались стоять двое мужчин: старший, заросший черной бородой, баюкающий обмотанную заскорузлым от крови тряпьем руку и гибкий молодой человек в относительно чистой одежде, бессмысленно улыбающийся пятнам света.

— Что значит «отвальный шлак»? — резко спросила у полуэльфки Марусенька. Ее лицо внезапно превратилось в ледяную маску убийцы, заставив Седди буквально похолодеть от ужаса.

— Уроды ненормальные, которые чернолист жуют или курят, — пояснила девушка. — Не знаю, где они его берут, а только коли кто попробовал, так без мозгов остается навсегда. Правда, работать они могут. Следить только за ними нужно: они запросто как по камню рубанут киркой, так и себе по ноге или соседу по башке. Полные идиоты. А если чернолиста им не давать, то в любой момент могут подохнуть. А могут и оклематься.

— Я возьму обоих, если они согласны, — Снова подал голос старик. — Мне дюже нужны люди. Даже отвальный шлак может пригодиться, а уж сильный парень тем более.

— Ну, подруга, — скомандовала Марусенька жестким приглушенным голосом. — Идешь со мной к Волхану или нет? Быстро отвечай!

— Я… иду, — перепуганно пискнула полуэльфка. — Иду!

— Тогда отвечай ему, словно ты у нас главная, давай! — продолжала командовать гномка сквозь полусжатые губы.

Девушка покосилась на нее, поднялась и произнесла формулу принятия покровительства от лица их четверых. Покалеченный мужчина повторил слова за ней, а любитель дермана бессмысленно разглядывал свои пальцы, тоненько хныкая.

— Ты зарываешься, Волхан! — прорычал Грой. — Все свидетели, ты даже не дал остальным высказаться.

Однако, прочие вожаки не горели жаждой ссоры.

— Зачем мне вся эта шваль? — протянул красавчик Свакс. — А веревки я куплю потом у Волхана. Мы не считаем каждый кусок мяса, как некоторые.

— Только Волхан может возиться со всеми подряд, — согласился горбун. — Мне нужны крепкие здоровые бойцы, я и так кроме своих теперь кормлю лишних ублюдков, которых нам принесли от Гроя, — и он усмехнулся.

— Ничего, зато в наших коридорах стало чище. — оскалился Грой. — И мы еще увидим, кто чего стоит, Тизур!

С этими словами он развернулся и увел свою дружину. За ним разошлись и остальные. Свежепринятые потащились следом за бойцами Волхана. Седди пытался понять, что же случилось с Марусенькой. Девушка выглядела как перед смертельной схваткой, но при этом не подавала ему никаких знаков. Что происходит?

Новичков привели в восточные коридоры и показали несколько пещерок-спален, расположенных неподалеку от родника в главном коридоре. Бойкий крепыш с дротиком пояснил им, что на один свисток нужно вылезти из спальни и приготовиться к проверке, на два — собраться в главном зале, на три — хватать оружие.

— Оружия мы вам пока не дадим, конечно, — пожал он плечами, — но несколько рогатин и дубинок у нас для новичков в запасе найдется. Лучше, чем пустые руки. Да следите за шлаком. Такие, как он, себя не контролируют.

— Последим, — отозвался калека. — Этот, похоже, безобидный. Только все няньку зовет, да хнычет, а работает как заведенный.

— Ну смотрите. Тренировки начнутся завтра с обеда. У нас оружием владеют все, — боец отправился восвояси, предоставив новичкам устраиваться как им угодно.

— Хорошо-то как! — полуэльфка мигом нырнула в спальню и зашуршала там соломой. — Соломка свежая! Недаром про Вохана говорят, что он своим как отец родной!

— Если Грой нападет, в солому закопаешься? — насмешливо спросила Марусенька.

— Посмотрим, — неохотно отозвалась девушка. — Меня Лария зовут, а тебя?

— А меня Авен, — хмыкнула Марусенька. По спине у Седди пробежали мурашки — этот голос ему был слишком хорошо знаком. — А это Кор.

— Кор хороший, — осклабился Седди.

— Лария, надо! Надо! — каким-то надорванным голосом произнес вдруг худой парень. — Отведи меня, пожалуйста.

— Тьфу ты, совсем забыла! — рассердилась полуэльфка. — Пойду отведу его в отхожее место. В незнакомом месте он сперва один не может, но через пару дней приучится, — Пошли, Бешик, пошли! — и они удалились в сторону недвусмысленного запаха в глубине коридоров.

— Ну а я, коротышки, Ораг, — представился калека. — Каких кровей — сам не знаю, родился тут, вырос тут, был даже главой клана, да вздумал увести своих на волю. Ясное дело, скрутили нас и в шахты.

— Это которых недавно разогнали? — показала осведомленность гномишка.

— Не, нас повязали уж лет пять назад, — мотнул головой бородач. — Предатель у нас был, вот какое дело.

— Неужели никому не удавалось отсюда сбежать? — удивилась Марусенька.

— Почему нет? — пожал плечами Ораг. — Бегут. По одиночке бегут и целыми кланами. Только никто не знает, далеко ли убегают. Обычно беглецов в другие шахты отправляют, в незнакомые места.

— А что, таких шахт еще много? — спросила гномишка.

— Думаю, что не одна и не две, — пожал плечами калека. — Наверху война все время, пленных ведь привозят и привозят, опять же, дети подрастают. Некоторые тут уже в третьем-четвертом поколении рабы. А некоторые и не знают про себя ничего. Как сюда попали, почему — в памяти дырка. Небсь, колдовство какое-то.

В эту минуту безучастный любитель чернолиста опустился на четвереньки и полез в отверстие спальной пещерки, возле которого сидела Марусенька.

— Куда! — возмутилась гномка с такой брезгливостью, словно парень был выпачкан в чем-то. — Куда прешь, безмозглый!

— Тетя, не бей! — тот вскинул руку, но смотрел мимо гномки. — Я все помыл, все

помыл… — и он заполз в кучу соломы, свернувшись калачиком.

— Тьфу ты… — опешила Марусенька, не находя слов. — Вот укурок! Теперь придется в другом месте лечь.