Тебя никто не ждал - Константин Мартов

и они направились в таверну к Бетте. Заказав грюйт, они уселись за столиком. Эландера клонило в сон и ныли ноги от усталости, но всё же он был рад, что Берехтель заставил его пойти в таверну. Здесь было уютно, пускай дым от очага иногда и попадал в глаза, а пиво было омерзительным, да и посетители шумели. Но здесь он хотя бы понимал, за что воевал. За то что бы вот так спокойно можно было посидеть над кружечкой травяного пива и полюбоваться улыбчивыми фигуристыми девками, снующими с подносами, уставленными кружками и кувшинами.

Первые кружки были выпиты, Эландер сделал знак девке что пора бы пополнить запас. Берехтель сказал, что надо сходить на задний двор. Отсутствовал довольно долго, Эландер даже заподозрил неладное, но оказалось, что Берехтель мается животом.

— Наверное в этот грюйт намешали слишком много чабреца, а я его не переношу, — объяснил он.

В тот вечер они немного перебрали, и, как смутно помнил Эландер, они возвращались домой обнявшись и горланили песни.

Утро было хмурым, во всех смыслах. За узким окном шелестел мелкий противный дождик, из-за тонкой перегородки, отделяющей «комнату» Эландера от такой же конурки соседа, доносился негромкий, но какой-то жутко раздражающий храп. Эландер сел на кровати и сразу же его взгляд уперся в лежащий на полу перед дверью лист бумаги. Он наклонился, чуть не уткнувшись лбом во входную дверь, подобрал листик бумаги и начал читать:

«Уважаемый Эландер из долины Алдабринда, муж Виитриссы и отец двух дочерей! Обращаемся к вам, поскольку рассчитываем на то, что вы человек разумный и опытный, а также не чуждый чувства долга относительно своих соратников. В частности, ваше дружеское участие требуется человеку, известному вам под именем Берехтель. Он гостит у нас, и состояние его здоровья полностью зависит от вашего благоразумия. Просим посетить наш дом как можно скорее. Братья Хириль.»

Эландер сунул письмо за пазуху и пошёл на улицу. Времени на раздумья нет. Братья Хириль, дунландцы, были второй из крупнейших групп контрабандистов. Это именно про них говорила Бетте. Они занимаются торговлей более серьёзными вещами, нежели мордорское вино или слитки темного металла,. Получается, Бетте дала ему наводку на их караван, который они и разграбили. Потому-то там и были черные свитки. Однако, как дунландцы узнали? Живым из каравана никто не ушел, а Берехтель сумел набрать в свою команду людей, не любящих болтать попусту. Внезапно Эландера осенило. Вчера в таверне Берехтель отлучался, сославшись на расстроенный желудок. Похоже, он сдал интенданту не все свитки. Сумел как-то скрыть их от способностей Эландера к распознаванию черного колдовства, и продал. О чем, естественно, стало известно братьям Хириль. И теперь они держат Берехтеля в заложниках. Вообще-то участь Берехтеля не слишком волновала Эландера, уж здоровяк-то точно без особых раздумий бросил его на произвол судьбы. Однако, дунландцы в письме намекнули что им известно где живет семья Эландера. Он не хотел подвергать опасности даже Виитриссу, несмотря на ток как она с ним поступила, и уж точно не при чем были девчонки. Придется идти на поклон к братьям Хириль.

Глава 12

Дунландцы обитали в башне, сложенной из грубо обтёсанного камня. Они выстроили её поодаль от городка, на другом склоне горы. Братья Хириль и их люди редко появлялись в городке, не посещали таверн, а в то время, когда у власти в крепости оказался Йогред, им пришлось даже выдержать в своей башне небольшую осаду. Йогред, как истинный рохиррим, дунландцев на дух не переносил.

Эландер стукнул кулаком в крепкие ворота башни братьев Хириль. В бойнице мелькнула чья-то тень, с той стороны громыхнули тяжелые шаги, и дверь отворилась.

— Входи, Эландер из Алдабринды, — приветствовал его рослый мужчина с длинными темными волосами, по давнему дунландскому обыкновению разодетый в пух и прах. Их бедная родина не могла обеспечить своих сыновей не то что бы добротной одеждой, даже с едой у них были постоянные проблемы, но стоило дунландцу хоть немного разбогатеть, как он немедленно превращался во франта.

***

Внутри башни было гораздо уютнее, чем можно было судить по тому, как она выглядела снаружи. Внутри было тепло и сухо, светильники, заправленные очищенным масло не чадили, а испускали мягкий желтоватый свет. У противоположной от входа стены в очаге тлели толстые чурбаки. С уютностью обстановки резко контрастировал колючий взгляд крупнокостного, смахивающего на полутролля мужика, возвышающегося на добрые пол локтя за спиной франтоватого дунландца, впустившего Эландера в башню.

— Прошу, проходите поближе к огню. Вам надо обсохнуть. Дождь льет с полуночи.

Дунландец был вежлив и говорил на вестроне без гортанного акцента, характерного для его народа. Он проводил Эландера к огню. Вокруг камина располагались несколько кресел, в одном из них сидел щуплый мужчина с копной седых, зачёсанных к затылку волос. Лицо мужчины украшал солидных размеров породистый нос. С благородством черт лица не очень хорошо сочетались близоруко прищуренные глаза, растерянно шарящие по обстановке. Он словно не заметил подошедшего Эландера.

Дунландец уселся в кресло, властным жестом велел Эландеру сесть рядом.

— Позвольте представиться, — сказал он, — Я Гриммар Хириль, глава семейства Хириль. Мой брат Леофрик сейчас в отъезде, по семейным делам. Это Халфдан, ученый муж из Минас-Тирит. Ну а вот та притаившаяся у стены тень, это моя сестра Эйримильда.

— Я так давно не был в столице, что думаю уже утратил право именоваться Халфданом из Минас-Тирит, — проскрипел ученый капризным голосом, — теперь я скорее Халфдан из Тор-на-Гладуине.

Дунландец ответил вежливым смешком и развёл руками. Дескать, чудаковатость простительна ученым мужам.

— Халфдан был в свое время изгнан из Минас-Тирит за свои увлечения историей.

— Узколобые фанатики, — проворчал старик, и сделал глубокий глоток.

Эландер слушал их в пол-уха, он всматривался в тень у стены. Даже его зрение не позволяло рассмотреть черты лица женщины, стоящей там. Насколько ему было известно, у дунландцев женщины бывали вождями и главами семейств. Однако, они не любили высовываться.

— Так с какой же целью вы позвали меня в гости?

— Предпочитаете перейти сразу к делу. Похвально. Что ж, будем говорить откровенно, здесь все