Кофейный краш - Чэнь Хуэйцзюнь

Вот странное дело: я вдруг понял каждое его слово, все было кристально ясно. Стараясь, чтобы мой вопрос прозвучал как можно более уважительно, я спросил:

– Великий наставник, так как же следует поступить в таком случае?

– Хороша или плоха судьба, это все зависит от нас самих, мы притягиваем и добро, и зло. Бедствия случаются со всеми, так, значит, надо стойко встретить их, а после того, как все закончится, начать все сначала.

– Великий наставник, а правда, что ничего нельзя изменить?

– Всякая любовь следует жизненному пути, сама собой начинается, сама собой заканчивается.

– Великий наставник, а можно ли избежать несчастья?

– Любовь прекрасна, но и приносит боль, зато время способно излечить все на свете.

– Я понял, что изменить судьбу невозможно, можно лишь быть стойким при встрече с ней, – просветлел я.

Наш разговор с астрологом привел Синъянь в замешательство. Притянув меня к себе, она шепотом спросила:

– Что с тобой? Ты же не верил в астрологию, разве не так?

– Теперь я не могу не верить, – ответил я с кислой улыбкой.

– Ты стал суеверным, – удивленно проговорила она.

Да, ради тебя.

Я все глядел на Синъянь, и вдруг мне стало ее жаль. Как бы я хотел, чтобы страдания, которые ей предстояли, достались мне.

* * *

На второй день после того, как мы помирились, Синъянь сообщила, что Чжисюань собирается куда-то в командировку. Мне показалось, что я узрел ангела, который снизошел с небес принести мне благую весть.

Она сразу заметила мой восторг, все было написано у меня на лице.

– Эй! Что улыбаешься?

– Разве я улыбаюсь?

– Еще как, во весь рот.

– Просто хочу тебя развеселить. Пока его не будет, ты же потеряешь покой и аппетит от тоски. Так что в ближайшую неделю буду тебя развлекать, чтобы ты улыбалась побольше.

Я скорчил рожу, и она ответила натянутой улыбкой.

– Пока не будет Чжисюаня, буду твоим водителем, – предложил я.

– Ну уж нет, слишком много хлопот, я и сама могу на автобусе ездить.

– Ну уж нет! Толкаться в автобусе, когда у тебя есть водитель. Мне ведь по пути.

– Мне на запад, тебе на восток, по-твоему, это по пути?

– Мотоциклу виднее.

В общем, я уговорил ее, и это была моя награда за упорство.

Синъянь и не знает, что я мог бы подвезти ее хоть на край света, объехав вокруг Земли, с превеликой радостью.

В те дни, пока отсутствовал Чжисюань, погода стояла удивительно ясная, на дорогах было свободно и даже на придорожных деревьях вовсю распускались цветы. Каждый день я вставал раньше обычного, приходил в кофейню до Синъянь и приступал к уборке, а сам ждал ее.

Мне нравилось видеть, как она, заходя в кофейню, поражается чистоте, как загораются ее глаза, а в уголках губ появляется улыбка.

Обменявшись улыбками, мы здоровались, а потом завтракали под музыку «Битлз». Так начинался идеальный день.

Я старательно обходил столики, с улыбкой обслуживая посетителей. Пока не было Чжисюаня, каждая минута и каждая секунда стали на вес золота. В конце рабочего дня я жалел только о том, что день пролетел так быстро, оглянуться не успеешь – а уже пора домой.

После закрытия я терпеливо сидел вместе с ней, как сторожевой пес у ног хозяйки. Если хозяйка не двигается, то и пес ни с места.

У старого пса из того фильма был свой хозяин, которого он оберегал, а я должен оберегать свою хозяйку, вот так.

22

Проводив до дверей последнего посетителя, я перевернул табличку с надписью «ЗАКРЫТО» наружу, потом вернулся в зал и, не удержавшись, все-таки спросил:

– Тот посетитель, он что, музыкальный маньяк? У него голос такой, прямо уши вянут!

Только что вышедший из кофейни человек после третьей чашки кофе начал как ни в чем не бывало выстукивать ритм, используя чашку и блюдце. Потом запел, нарушая все правила гармонии разом.

– А как тебе такая идея: переименуем кофейню в «Планету чудиков», а?

Синъянь покосилась на меня:

– Ты как лягушка на дне колодца, даже не представляешь, что вокруг полным-полно кофеен намного страннее, чем у нас.

– Да ну! – Настроение у меня было лучше некуда, и я даже подурачился, высунув язык.

– Ладно, чуть погодя отведу тебя в одну кофейню, новомодную, – предложила она.

Это что, типа, свидание? Прямо сюрприз какой-то.

Я побыстрее собрал подносы и вымыл всю грязную посуду. При этом у меня с лица, кажется, не сходила улыбка, но в итоге я так распереживался, что даже разбил две чашки.

Мы вышли из нашей кофейни, и тут Синъянь протянула руку ладонью кверху.

– Что?

– Ключи от мотоцикла!

– Чего? Ты водить-то умеешь?

– А то, я ведь старше тебя.

– Ну, права же не за возраст получают.

Я послушно отдал ключ. Синъянь взяла его и оседлала мотоцикл, а я сел сзади, выпрямил спину, даже не думая прикасаться к ней.

Под гул мотора и шум ветра я прислушивался к биению своего сердца. Кажется, у меня в груди устроил возню маленький белый кролик.

Не знаю, сколько прошло времени. Она остановила мотоцикл и сказала:

– Приехали.

Я пришел в себя и осмотрелся: мы стояли перед каким-то старинным особняком.

– Ну вот! Это что еще за место? Выглядит так, как будто здесь не кофейня, а дом с привидениями.

Синъянь хитро улыбнулась и подтолкнула меня к двери. Оказавшись внутри, понял, что предчувствия меня не обманули. Я остолбенел и впился глазами в потолок, стараясь не глядеть по сторонам.

– Боишься? – В ее голосе прозвучал вызов.

Я энергично замотал головой, хоть, оказавшись внутри, поежился. Как тут не испугаться, когда на полу разлеглось столько зверья!

– Скорей поздоровайся с ними!

Я помахал рукой барашку, лисенку, тигровой кошке, большой черепахе, длиннохвостой белке, а еще здоровенной хаски. Незнакомцев они не боялись, да и людей в целом. Кто-то высокомерно поглядывал на меня, кто-то охотно льнул к ногам. Мои колени слегка дрожали, но я изо всех сил старался изобразить дружелюбную улыбку.

Синъянь погладила лисенка и барашка, и они от удовольствия прикрыли глаза.

Будто по мановению волшебной палочки, мой страх пропал. Я даже подумал, что быть таким вот зверьком тоже совсем не плохо.

– Здесь правда кофейня? Выглядит как ясли для зверят.

– Почти угадал, это кофейня «Домашние животные». Следуй за мной.

Мы шли осторожно, обходя разных животных, – боялись наступить на кого-нибудь. Нам навстречу вышел худой иностранец, весь взъерошенный и при этом еще и кудрявый. На его одежде в нескольких местах виднелись дырочки. Только приглядевшись, я понял,