Мария Стюарт - Александр Дюма

– Где королева? – раздался тихий голос человека, ожидавшего по ту сторону стены.

– Со мной, – ответил мальчик.

Джордж Дуглас, а это был он, проскользнул в сад, взял за руки королеву и Мэри Сейтон и вывел их из крепости. Пройдя через калитку, Мария Стюарт не смогла удержаться и осмотрелась вокруг; ей показалось, что у подножья стены валяется какое-то бесформенное тело, и она содрогнулась.

– Не сожалейте о нем, – шепнул Джордж Дуглас, – его настигла небесная кара. Это тот самый бесчестный Уорден, что предал нас.

– Увы, – шепнула в ответ королева, – как ни велика была его вина, все равно он умер из-за меня.

– Когда речь идет о спасении вашего величества, стоит ли скорбеть из-за нескольких капель крови предателя? Но, тс-с! Сюда, Уильям, сюда. Пойдем вдоль стены, ее тень укроет нас. Лодка шагах в двадцати отсюда. Еще минута, и мы спасены.

Джордж еще быстрей повлек за собой обеих женщин, и вот они добрались до берега. Там ждала небольшая лодка, и четверо гребцов, лежавших на дне ее, увидев их приближение, поднялись, а один выскочил на сушу и подтянул за цепь лодку, чтобы королева и Мэри Сейтон могли войти в нее. Джордж усадил их на корме, мальчику велел сесть за руль, а сам оттолкнул лодку, и она заскользила по озеру.

– Вот теперь, – сказал он, – мы действительно спасены. Им легче будет поймать морскую ласточку в проливе Солуэй, чем догнать нас. Налегайте, ребята, на весла, неважно, что нас услышат: главное, подальше отплыть.

– Кто идет? – раздался крик со стены замка.

– Гребите! Гребите! – приказал Дуглас, садясь перед королевой.

– Лодка! Лодка! – крикнул тот же голос. – Эй, на лодке, суши весла!

Однако, видя, что лодка продолжает удаляться, часовой закричал:

– Измена! К оружию!

В тот же миг озеро осветила вспышка, раздался гром выстрела, и мимо просвистела пуля; королева приглушенно вскрикнула, хотя ей не угрожала никакая опасность: Джордж, как мы уже сказали, сидел перед нею и прикрывал ее своим телом.

Колокол забил тревогу, и было видно, как в комнатах замка, словно безумные, заметались огни.

– Налегай, ребята! – приказал Дуглас. – Гребите так, словно ваша жизнь зависит от каждого взмаха весла. Сейчас за нами вышлют погоню.

– Это им будет не так просто, как ты думаешь, Джордж, – заметил малыш Дуглас. – Я ведь запер за собой все двери, а пока они оставшимися у них ключами откроют их, пройдет немало времени. Ну, а эти, – показал он похищенные ключи, – я дарю здешнему водяному Келпи и жалую его привратником замка Лохливен.

Как бы в ответ на шутку Уильяма прозвучал выстрел крепостной пушечки, но так как было слишком темно, чтобы точно прицелиться, да и расстояние между крепостью и беглецами было изрядным, ядро проскакало по воде шагах в двадцати от лодки, а над озером пронеслись раскаты эха. Дуглас выхватил из-за пояса пистолет и, предупредив женщин, чтобы они не перепугались, выстрелил в воздух, но то была не бессмысленная бравада в ответ на обстрел из крепости, а сигнал отряду преданных друзей, что ждали на берегу королеву. Тотчас же, хотя ввиду близости деревни Кинросс это грозило опасностью, с берега донеслись радостные клики, и Уильям, повернув руль, направил лодку к тому месту, откуда они раздались. Джордж Дуглас подал руку королеве, и она, легко выпрыгнув на берег, упала на колени и вознесла молитву, благодаря Бога за счастливое освобождение.

Поднявшись, королева увидела, что ее окружили самые верные ее слуги: Гамильтон, Херрис и Сейтон, отец Мэри. Счастливая Мария Стюарт простерла к ним руки, прерывающимся голосом стала благодарить их, и этот голос лучше всяких цветистых фраз доказал ее радость и признательность. Вдруг, обернувшись, она обнаружила печально стоящего в отдалении Джорджа Дугласа, бросилась к нему, взяла его за руку, подозвала малыша Уильяма и, представляя их лордам, объявила:

– Милорды, вот мои освободители, люди, благодарность моя к которым, пока я жива, ничем не сможет быть возмещена.

– Ваше величество, – ответил ей Дуглас, – каждый из нас делал то, что должен был делать, и ежели кто-то рисковал больше других, то в этом его счастье. Но если мне будет дозволено высказать свое мнение, я скажу, что ваше величество не должно терять время на бесполезные речи.

– Дуглас прав, – подтвердил лорд Сейтон. – По коням!

Тотчас четыре гонца поскакали в четыре разные стороны, дабы оповестить друзей королевы, что ей удалось бежать, а к Марии Стюарт подвели коня, она села в седло, и маленький отряд, состоящий едва из двух десятков человек, огибая деревню Кинросс, где стрельба, поднятая на острове, несомненно, вызвала тревогу, во весь опор помчался к замку Сейтона, в котором уже собрался гарнизон вполне достаточный, чтобы защитить королеву.

Королева скакала всю ночь, и рядом с нею скакали – по одну сторону Джордж Дуглас, а по другую лорд Сейтон; на рассвете отряд остановился у ворот замка Уэст-Ниддри, принадлежавшего, как мы уже говорили, лорду Сейтону и расположенного в Западном Лотиане. Дуглас соскочил с коня, чтобы предложить руку Марии Стюарт, но лорд Сейтон объявил, что это привилегия хозяина дома. Королева взглядом утешила Дугласа и вступила в крепость.

– После такой усталости и стольких волнений, выпавших на долю вашего величества со вчерашнего утра, ваше величество нуждается в отдыхе, – сказал лорд Сейтон, проводив королеву в приготовленную для нее комнату, которая уже девять месяцев ждала ее. – Спокойно спите, ваше величество, и ни о чем не тревожьтесь. Если услышите шум, это значит: прибыли друзья, которых мы ждем. Ну, а что касается врагов, вашему величеству нечего бояться: здесь замок Сейтон.

Королева вновь поблагодарила своих освободителей, в последний раз протянула Дугласу руку для поцелуя, поцеловала в лоб Уильяма и пожаловала его в свои пажи, после чего, следуя совету лорда Сейтона, прошла в спальню, куда Мэри не допустила служанок, объявив о своем исключительном праве оказать королеве услуги, бывшие ее обязанностью во время одиннадцатимесячного заточения в замке Лохливен.

Открыв глаза, Мария Стюарт поначалу решила, что ей снится один из тех снов, особенно мучительных для узников, оттого что, проснувшись, они вновь видят запертые двери и окна с решетками. И потому, не доверяя свидетельству чувств, королева, полуодетая, подбежала к окну. Двор был полон воинов, но эти воины были ее сторонники, съехавшиеся сюда при вести о ее побеге; она увидела знамена своих верных друзей – Сейтонов, Арброутов, Херрисов и Гамильтонов; едва она показалась в окне, все знамена склонились перед ней, и раздались крики: «Да здравствует Мария Шотландская! Да здравствует наша королева!» Не обращая внимания на неполноту туалета, прекрасная и целомудренная, охваченная волнением и радостью, она ответила поклоном, и глаза ее наполнились слезами, однако на сей раз то были слезы радости. Вдруг королева спохватилась, что она не одета, и, залившись краской смущения, попятилась от окна.

И тут она ужаснулась – по причине весьма основательной для женщины: из замка Лохливен она бежала в костюме слуги дома Дугласов, и у нее не было ни времени, ни возможности захватить что-нибудь из женского платья. Не может же она и дальше ходить в мужском наряде. Она поделилась своей тревогой с Мэри Сейтон, но та вместо ответа распахнула шкафы, стоявшие в спальне королевы. В них были не только платья, сшитые по мерке, снятой с Мэри Флеминг, но и все прочие необходимые предметы женского туалета. Королева была в восторге.

– Я знала, душенька, – промолвила она, осматривая платья, ткани для которых были выбраны с самым отменным вкусом, – что твой отец – храбрый и доблестный рыцарь, но не могла даже предположить, что он так разбирается в нарядах. Мы назначим его хранителем нашего гардероба.

– Увы, ваше величество, вы заблуждаетесь, – с улыбкой отвечала Мэри Сейтон. – Мой отец приказал начистить до блеска все латы, наточить все мечи, развернуть все имеющиеся в замке знамена, он готов умереть за ваше величество, но ему и в голову не пришло бы предложить что-нибудь, кроме крыши над головой да своего плаща, чтобы уберечь вас от холода. Нет, это Дуглас все предусмотрел и подготовил – все вплоть до вашей любимой кобылы Розабеллы, которая с нетерпением ожидает в конюшне, когда, сев на нее, ваше величество совершит торжественный въезд в Эдинбург.

– Но как ему удалось ее заполучить? – удивилась Мария Стюарт. – Я-то думала, что при разделе моего имущества Розабелла досталась красавице Элис, любимой султанше моего брата.

– Да, так оно и было, – подтвердила Мэри Сейтон. – И, зная цену Розабелле, ее держали за тысячей замков и запоров под присмотром целой армии конюхов, но Дуглас способен совершать чудеса, и, как я вам сказала, Розабелла ждет ваше величество.

– О благородный Дуглас! – со слезами на глазах прошептала королева и, словно разговаривая сама с собой, промолвила: – Такую верность мы ничем не сможем вознаградить. Другие будут счастливы, получив почести, должности, деньги, но для Дугласа все это ничего не значит.