Травма. Невидимая эпидемия - Пол Конти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему мы все настолько раздражены? Мы похожи на кипящие чайники, у которых нет отверстия для выхода пара. Мы отчаянно трясемся и уже почти взорвались. Почему? Я смотрю по сторонам (и в зеркало тоже) и вижу, что это делают с нами травма, стыд и их помощники. Травма отчуждает нас от себя, заставляет злиться на себя, вносит разлад в наши отношения с самими собой. А если мы не можем ужиться с собой, как нам жить с другими? Травма искривляет зеркала и туманит очки. Мы не видим себя. Мы воспринимаем отличия других как опасность. Нам нужно срочно что-то менять.
Глава 9
Социальные недуги, социальные решения
Масштабные проблемы требуют масштабных решений. С одной стороны, эта книга посвящена по большей части индивидуальному переживанию травмы и тому, как предотвратить или облегчить ее последствия для отдельного человека. С другой стороны, социальные факторы из второй части книги, очевидно, заставляют нас об этом все чаще задумываться. В этой главе я хочу поделиться с тобой кое-какие мыслями и надеюсь, что после ее прочтения ты будешь более подготовлена к травмам, которые как были порождены самим обществом, так и переживаются обществом.
СПОСОБ БОРЬБЫ: проявить разумную скромность
Удивительно, как часто публичные лидеры вместо того, чтобы признать очевидную неправоту, еще сильнее настаивают на своих ошибках и делают все возможное, чтобы избежать ответственности. Это пугает. Распространенность такого подхода создает атмосферу, в которой личный интерес ставится выше всего. В такой среде процветает травма и нет места уважению. Возникает вопрос: куда делась разумная скромность?
Ведь скромность позволяет нам извлекать уроки из своих решений и поступков и помогает находить компромисс. Она дает нам силы относиться с уважением к другим людям, даже если у них необычная внешность или отличные от ваших убеждения. Скромность напоминает нам, что не нужно сжигать мосты – что от этого только хуже. Так что наши лидеры, очевидно, должны стремиться стать образцами скромности.
Однако очень часто они этого не делают. Потому что скромность легко спутать со стыдом. А эта ошибка опять же сводится к травме. Травма вызывает гнев и стыд, через которые мы смотрим на мир. Из-за гнева мы становимся высокомерными и агрессивными. Из-за стыда мы отворачиваемся, отводим взгляд – и иногда это выглядит как отчаянная попытка избежать чего-то смертельно опасного. Как человек, который тонет в воде и начинает паниковать. В конечном счете такие конвульсии тоже похожи на гнев, ведь в обоих случаях мы вредим окружающим. Наша боль становится оружием и вредит другим людям. Обычно в форме осуждения, которое вызывает еще больший стыд. Или еще хуже – когда, например, разделяют семьи, а потом держат детей в клетках. В любом случае травма остается в плюсе. Ведь чем больше бед и несчастий, тем больше злости и стыда. Порочный круг набирает обороты.
Пока мы этого не поймем, мы не сможем решить наши проблемы. Нам нужно приучить себя и других не снимать с себя ответственность. Что было бы, если бы мы стремились к компромиссу, а не к собственной правоте? Как потребовать от наших политических, религиозных, корпоративных и других лидеров большей ответственности и борьбы с порочным кругом травмы? Как заставить их быть более скромными и цивилизованными? Я верю, что решения этих задач достижимы. Однако, как и всегда, начинать нужно с себя.
СПОСОБ БОРЬБЫ: помнить о наших базовых ценностях
Представьте людей, которые объединились давным-давно и долгое время жили вместе. Но несколько поколений назад они разделились на два враждующих племени и теперь считают, что у них нет ничего общего. Они расселились по разным местам, и теперь у них разные боги. Одни прославляют бога реки, а другие – солнечного бога. В засуху племя речного бога похищает кого-нибудь из поклонников солнечного бога и топит. Во времена наводнения племя солнечного бога похищает кого-нибудь из поклонников речного бога и сжигает на костре. Несмотря на эти жертвы, засухи и наводнения не прекращаются. Более того, становится только хуже. Почему? Потому что в мести нет ничего божественного. В ней нет ценностей, нет решений. Только страдание. А страдание порождает страдание.
Это не критика религии. В мировых религиях заложены важные ценности, подчеркивающие значимость сочувствия, общности и человечности. Проблема не в самих религиозных ценностях, проблема в их искажении. Оно происходит из-за травмы, ведь она искажает наши ценности и заставляет использовать их как оружие против других – особенно против тех, кто отличается от нас и кто находится в уязвимом положении.
Мстительное преследование противоречит ценностям сочувствия, общности и человечности. Поэтому нам нужно осознавать любую такую явную или скрытую месть. Это может быть запрет на брак двух взрослых сознательных людей. Это могут быть манипуляции с рабочей нагрузкой, которые заставляют работников трудиться без социальных гарантий. Это может быть злоупотребление властью или издевательства над людьми, которые просто бегут от бедствий своей страны в надежде на убежище в нашей. Мстительность, принимающая общественные формы, в любом случае подавляет сочувствие, общность и человечность. А ведь они очень важны для процветания нашего мира. Почему они находятся под угрозой? Я вижу один ответ. Только травма с ее помощниками и страдание, которое они порождают, способны исказить до неузнаваемости ценности истины и достоинства, которые присущи нам от рождения и которые вообще-то лежат в основании каждого демократического государства. Мы выше этой мстительности. Мы можем добиться большего.
Рак, аварии и землетрясения и так порождают слишком много травм. Если мы продолжим добавлять свою, нас ждет печальный конец. К счастью, еще не все потеряно. Нам просто нужно достаточно громко и дружно заявить: «Довольно!» – и вспомнить, что мы как жители одной планеты разделяем одни и те же ценности. Да, это общий совет, но каждый может подстроить его под себя. Если ты веришь в сочувствие, общность и человечность, то я прошу тебя, постарайся выдвинуть эти ценности на первый план. Это поможет всем нам.
Убийство, которое было, и нападение, которого не было
Двадцать пять лет назад я остановился как-то в гостинице на границе Таиланда и Мьянмы. Меня окружала
