Школа волшебства» и другие истории - Михаэль Энде

Высоко над головой Вашабля с ветки на ветку с пронзительным визгом скакала, горланя и кувыркаясь, стая обезьян.

Завидев игрушечного медведя, обезьяны тотчас же смолкли. Вожак стаи спустился с дерева и встал перед ним в боевую стойку.

— Ты что здесь ищешь? — спросил он, оскалив зубы.

— Простите за беспокойство, — вежливо ответил Вашабль, — я только ищу кого-нибудь, кто может сказать мне, для чего такие, как я, существуют.

Обезьяны принялись галдеть, перебивая друг друга:

— Он хочет знать, для чего существует, он хочет знать, для чего существует!..

— Цыц! — гаркнул вожак стаи, оскалив зубы. И когда снова воцарилась тишина, произнес: — Единственная цель бытия состоит в том, чтобы что-нибудь основать: союз, клуб, комитет или партию, то есть какое-нибудь сообщество. Мы, во всяком случае, только этим и заняты.

— Почему? — спросил Вашабль.

— Потому что важно, — объяснил вожак, — чтобы кто-то командовал, а остальные подчинялись. В противном случае все пойдет кувырком. Каждый должен занимать в обществе свое, определенное место, иначе грош ему цена. Ты умеешь командовать или подчиняться?

— Не-е, — покачал головой Вашабль.

— Тогда ты не можешь к нам присоединиться! — воскликнул вожак стаи, и все обезьяны бурно поддержали его, принявшись швырять в старого плюшевого мишку всем, что подвернулось им под руку.

И медвежонок торопливо потопал дальше.

Сразу за джунглями начиналась широкая степь, посреди которой стояли несколько слонов, увлеченных серьезным разговором. Лица их были мудры, а движения исполнены величайшего достоинства.

— Прошу прощения, — робко, но настойчиво обратился к ним Вашабль. — Не могли бы вы объяснить мне, для чего мы все существуем?

Слоны обступили плюшевого мишку со всех сторон и, наморщив лбы, посмотрели на него сверху вниз.

— Это, — произнес один из них, — очень глубокий вопрос. Мы уже довольно долго над ним размышляем.

— Ну и?… — нетерпеливо спросил Вашабль. — Удалось вам найти на него ответ?

— Глубокие вопросы надлежит продумывать основательно, — заметил второй. — Не следует делать скоропалительных выводов. Смысл бытия заключается в том, чтобы размышлять о смысле бытия.

— Но ведь это, — озадаченно протянул Вашабль, — может продолжаться целую вечность. Не знаю, протяну ли я столько…

— В конце концов, — подал голос третий слон, — подобно всем живым существам, ты обладаешь вечной душой, не так ли? Или внутри тебя что-то другое?

— Я еще ни разу туда не заглядывал, — признался Вашабль, — но полагаю, что там опилки, пенопласт или что-то в этом роде.

— В таком случае ты не настоящий, — строго сказал первый слон. — Ты всего лишь бездушный искусственный предмет. Когда ты придешь в негодность, тебя просто-напросто выбросят.

Тут бедный старый плюшевый мишка впервые по-настоящему огорчился, хотя внутри него были только опилки или пенопласт. Пусть у него и не было каких-то особых требований к жизни, но оказаться «просто выброшенным» ему бы тоже не хотелось. Он понуро побрел прочь, не желая больше никого спрашивать о смысле жизни.

Степь постепенно перешла в каменистую пустыню. Притомившись, Вашабль уселся передохнуть в тени огромного валуна. И тут заметил черепаху, которая старательно делала гимнастику. Закончив упражнения, черепаха, тяжело дыша, обратилась к плюшевому мишке:

— Ну что ты расселся? Тебе бы тоже не повредило немного заняться физкультурой — при твоей-то фигуре!

— Ах, — ответил Вашабль, — она у меня от рождения такая. Я не собираюсь меняться, я только хочу узнать, для чего существую таким, каков я есть.

— Все очень просто, — промолвила черепаха. — Существуют для того, чтобы как можно дольше прожить. Мне вот уже за сто перевалило, и я ежедневно делаю гимнастику, чтобы стать еще старше.

— А для чего ты хочешь стать еще старше? — поинтересовался Вашабль.

— Все очень просто, — пояснила черепаха. — Чтобы иметь возможность и дальше заниматься гимнастикой. Ты разве не хочешь того же?

— Не-е, — признался плюшевый мишка и зашагал дальше.

Некоторое время спустя он встретил в пустыне ящерицу, которая лежала на теплом камне и дремала, греясь в лучах полуденного солнца.

Ящерица приоткрыла один глаз и лениво протянула:

— Ты мог бы не загораживать мне свет? Вашабль отступил в сторону и спросил:

— Может, ты мне скажешь, для чего существуют на свете старые плюшевые мишки?

Тогда ящерица открыла второй глаз и смерила его взглядом.

— О господи! — зевнула она. — То, что ты ищешь, вообще не существует. Ничто не имеет смысла, все бренно, один сплошной мираж. Поэтому забудь свой вопрос, приятель. Делай, как я, лежи на солнышке и ни о чем не думай, абсолютно… ни о чем.

Вашабль улегся на камень, подставив солнцу свой залатанный живот, и изо всех сил постарался ни о чем не думать. Через какое-то время это занятие ему изрядно наскучило. Впрочем, в конце концов он бы свыкся, если бы у него вдруг не зачесалось в ухе. Он потряс ухо лапой, и из него вывалилась уховертка и беспокойно заметалась у его ног.

— Тысяча извинений! Тысяча извинений! — пролепетала она. — Я малость ошиблась, я думала, что у тебя настоящие уши, с дырочками, как у других животных.

— Ничего страшного, — успокоил ее Вашабль, — любой может ошибиться. А что ты ищешь в ушах других животных?

— Я в них поселяюсь, — объяснила уховертка, — располагаясь как у себя дома. Я забираюсь все глубже и глубже, и меня оттуда уже ни за что не выгнать. В этом и состоит цель моей жизни. Ты тоже хочешь обосноваться где-нибудь по-домашнему?

— Конечно, — ответил старый плюшевый мишка, — но только не так.

И потопал дальше.

В одиночестве, с трудом шагая по пустыне, Вашабль вдруг услышал за спиной странное шипение:

— Эй, толстячок, куда это ты так торопишься? Обернувшись, он увидел огромную гремучую змею, пристально глядевшую на него блестящими глазами. Медвежонок собрался было продолжить путь, однако почувствовал, что его словно парализовало и он не может сдвинуться с места.

— Лучше не дергайся, малыш, — шевеля раздвоенным языком, предупредила змея, — иначе я начну нервничать. — И она медленно, очень медленно поползла к нему. — Ну что, мой сладкий? — просвистела она, вплотную приблизившись к Ва-шаблю. — Ты пришел как раз вовремя. Ты мне нравишься.

— С… с… спасибо, — запинаясь, выговорил Вашабль, — но мне, к сожалению, нужно идти дальше.

— Неужели? И куда же ты так торопишься?

— Я должен узнать, для чего появился на свет.

Змея расплылась в улыбке, не предвещавшей ничего хорошего.

— А разве это проблема? Существа вроде тебя живут для того, чтобы стать моим завтраком, обедом или ужином. Ты будишь во мне чудовищный аппетит, толстячок. Ты ведь съедобный, не так ли?

— Надеюсь, что нет, — ответил Вашабль. — У меня внутри одни опилки да пенопласт.

— Неужели? — разочарованно протянула змея. — Ну, тогда мне придется, пожалуй, поискать кого-нибудь еще.

И она беззвучно скрылась в песках.

Вашабль облегченно вздохнул и поспешил прочь от этого жуткого места, со всей прытью, на какую только были способны его короткие ножки. Он оставил позади пустыню и снова вышел на какой-то луг. Ощутив в боку покалывание, он остановился и увидел перед собой куст. На одной из ветвей висел малюсенький чехольчик из переливающихся шелковых нитей. И пока медвежонок его разглядывал, чехольчик вдруг лопнул, и показалась бабочка, в лучах солнца расправившая свои чудесные разноцветные крылышки.

— Знаешь, — с восхищением промолвил Вашабль, — у тебя действительно здорово получилось! Как ты все это проделала?

— Очень просто, — прошелестела бабочка. — Сперва я была личинкой, потом превратилась в гусеницу, затем в куколку и вот теперь стала бабочкой. Для того ведь на белом свете и живешь, чтобы развиваться и совершенствоваться. А ты стараешься развиваться и совершенствоваться?

— Не-е, — ответил плюшевый мишка.

— Для чего ж ты тогда существуешь? — спросила бабочка и, взмахнув крылышками, упорхнула.

— Именно это, — пробормотал Вашабль, — я и хотел бы когда-нибудь выяснить.

В этот час мимо проходила маленькая девочка. Она шла босиком и была одета в залатанное платьице, потому что ее родители были слишком бедны, чтобы купить ей новое.

Девочка посмотрела на старого плюшевого мишку большими глазами и спросила:

— Как тебя зовут?

— Вашабль, — ответил медвежонок.

— У меня никогда не было плюшевого мишки, — сказала девочка. — Ты очень симпатичный и очень мне нравишься. Хочешь быть моим?

— С радостью, — кивнул Вашабль, и на душе у медвежонка стало тепло, несмотря на то что внутри у него были только опилки и пенопласт.