Две женщины, одна любовь - Люси Гордон

– Напрасно ты не послушалась совета, – мрачно усмехнулся Леонид.

– Я встречала людей покруче тебя.

– Почему мне так легко поверить в это?

– Может, ты начал лучше понимать меня, а я тебя? Беда в том, что ты возомнил себя хозяином жизни и, что бы ни случилось, берешь всю ответственность на себя. Это ошибка.

– Он так говорил мне, – пробормотал Леонид, глядя вдаль на что-то, видимое только ему.

– Кто? Амос?

– Нет, Дмитрий Царев, которого я считал отцом до десятилетнего возраста. Я обожал его, а он любил меня.

– Знаю. Видела вас вдвоем на фотографиях.

– Мама хотела избавиться от тех, на которых он изображен, но мне удалось ее отговорить. Думаю, она так и не поняла, как много он значил для меня.

– Это отражалось на его лице, – вспомнила она, – и на твоем.

– Он часто говорил, что ни один отец так не гордится своим сыном. Но Амос вернулся в Россию, Дмитрий узнал правду и возненавидел нас.

– А тебя за что? – не поверила ушам Терри. – Как он мог?

– Он отдал мне сердце, а когда узнал, что я не его сын, то взбесился. Я умолял сказать, в чем моя вина, но он называл меня чужим, приблудным и отталкивал, когда я пытался обнять его.

Терри пробормотала ругательство, и Леонид удивленно поднял глаза.

– Пусть горит в аду, – не могла остановиться Терри. – Выместить злобу на невинном ребенке. Черт бы его побрал!

– Он умер два года назад. Мы с ним не виделись – он вышвырнул нас из дома и из своей жизни. Я пытался писать ему в надежде, что он ответит.

– А он?

– Только однажды он прислал обратно мое письмо, разорванное на кусочки, с запиской: «Ты мне не сын».

– Мерзавец! – воскликнула Терри. – Что было потом?

– Амос дал денег и умыл руки – считал, этого достаточно. Мама пыталась внушить, что он мой настоящий отец, но его никогда не было рядом. Мне нужен был Дмитрий, но он отверг меня.

– Тешил уязвленное самолюбие за счет ребенка. Он понимал, как это отразится на тебе?

– Ему было безразлично.

– Ты говорил, он любил тебя.

– Только как своего сына. Когда узнал правду, я перестал существовать для него.

– Он думал только о себе, так удобнее. А ты замкнулся.

– Тогда впервые я начал бояться чувств, – согласился Леонид.

– А что же Антонина? Разве ты не любил ее?

– Она мне нравилась, и мы были вместе некоторое время, но что-то мешало мне сделать решительный шаг. Было ощущение, что чего-то не хватает. Внутренний голос твердил: нельзя спешить. Антонина все время приставала ко мне, добиваясь признания. Мне нечем гордиться: однажды я вспылил, она убежала в обиде. На следующий день я позвонил, чтобы извиниться, но телефон не отвечал. Я искал ее, но она исчезла. Несколько недель спустя я случайно встретил ее и узнал, что она собирается замуж за другого человека. Она была беременна.

– Беременна? Хочешь сказать…

– Да. Это был мой ребенок.

– Она ничего не сказала тебе?

– Я спросил: почему? Я бы женился на ней, если бы знал. Антонина ответила, что хотела моей любви и ей не нужен брак только ради ребенка. Она предпочла уйти. Ей повезло встретить мужчину, который полюбил ее. Я умолял отменить свадьбу и выйти замуж за меня. Чувства, проснувшиеся во мне при известии, что я стану отцом, потрясающи. Какое право она имела лишать меня ребенка? Антонина была непреклонна: по ее словам, она не желала связывать жизнь с человеком без сердца. Я тайно проник на свадьбу и наблюдал за ними. Тогда мне казалось, я потерял что-то бесценное, что-то, способное придать новый смысл моей жизни. Но я не винил Антонину, ведь я сам предал ее.

– Ты снова вернулся к тому, о чем я говорила, – запротестовала Терри. – Взял всю вину на себя.

– Разве я не прав?

– В какой-то степени, но не во всем. Ты был растерян, сомневался, но это не грех. За свою ошибку ты заплатил очень дорогую цену, более высокую, чем большинство людей.

– Вероятно, мои ошибки серьезнее, чем у других.

– Не говори так, даже не позволяй себе так думать. Леонид улыбнулся:

– Кажется, я не единственный, кто привык командовать.

– Ты впервые увидел Антонину с тех пор?

– Нет. Я немного знал Федора, ее мужа. Мне удалось завязать с ним деловые отношения и под разными предлогами время от времени бывать у них дома.

– Он знает, что ты отец ребенка?

– Нет, по иронии судьбы я оказался в той же роли, что и Амос, с той лишь разницей, что готов был жениться на Антонине. Пусть без любви, но мне хотелось иметь семью, которой у меня не было. В общем, мне пришлось наблюдать, как Олега воспитывает другой человек. Как-то я встретил Антонину с сыном в парке. Мы весело болтали, обменивались с Олегом шутками – все было замечательно. Вдруг появился Федор. Олег бросился к нему с криком «папа!» и повис на шее. Они обняли друг друга, как полагается отцу и сыну.

– Представляю, как тебе было тяжело.

– Ты права. Я догадывался, чем все кончится. Антонина запретила мне видеться с Олегом: он становился слишком похож на меня, и Федор мог догадаться, что он не родной отец. – Леонид уронил голову на грудь и застонал. – Она права. Если Федор узнает правду, он может отвергнуть Олега, как Дмитрий отверг меня. Я прошел через это и не желаю, чтобы мой сын страдал. Все, что я просил у Антонины, – это увидеться с Олегом только один, последний раз, чтобы попрощаться. Конечно, я не скажу ему истинной причины, но что-нибудь придумаю. После этого я готов навсегда оставить их в покое. Она не желает даже слышать об этом. Я получил категорический отказ.

– Иди ко мне, – прошептала Терри, обнимая его и крепко прижимая к себе. Она была готова рыдать от жалости.

– Ты не уедешь?

– Нет, если ты не захочешь.

– Я не могу расстаться с тобой, – выдохнул Леонид. – Не оставляй меня.

– Я останусь.

– Но ты не веришь мне, правда?

– Думаю, ты совершенно запутался… во всем. Любовь обернулась для Леонида разочарованием.

Человек, которого он считал отцом, жестоко отомстил ему, а настоящий отец был далеко. Леонид волей судьбы лишился собственного сына. Он научился не поддаваться чувствам, потому что привязанность, как показала жизнь, заканчивается предательством. Теперь он боялся, что Терри тоже бросит его.

– Я останусь здесь, – твердо сказала она, – желаешь ты этого или нет. Если я не нужна тебе, пеняй на себя, потому что я с тобой навсегда.

Леонид уставился на нее:

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Вполне. Я хочу сказать, что принадлежу тебе, и, если не возражаешь, перееду сюда. В противном случае устроюсь на лестничной площадке перед твоей дверью, пока ты не поймешь, что не избавишься от меня.

– Не обещай, если не сможешь исполнить, – попросил Леонид с волнением.

– Готова повторить: я принадлежу тебе.