На распутье - Павел Дмитриев

…Горнолыжная трасса оказалась обычным голым склоном длиной метров в триста — четыреста. Профиль крайне неудобный, пологий в начале, к концу он становился очень крутым. «Выбега» не было вообще, сразу шли перелом и подъем на следующий пригорок. За неимением ратрака, утаптывали снег «вножную». Десятка три энтузиастов, выстроившись вдоль склона, поднимались на него «лесенкой». Не все холмики при этом удавалось разбить и сровнять, но люди старались. Нас тут же загнали в этот унылый процесс: любишь кататься — люби и склон топтать.

После пары разминочных восхождений запустили подъемник. Никаких палок, якорей и, тем более, кресел. Обычный металлический трос, идущий вдоль склона примерно на метровой высоте. Брать полсотни рублей за подъем, как в две тысячи десятом году, тут еще не наловчились, но одноногий механик в замасленном бушлате делал успешную коммерцию. А именно, продавал «по полтинничку» спецприспособление «бугель». Представлял он собой металлический крючок, как на дверях в старых домах, только из подкаленной проволоки «шестерки», длиной сантиметров двадцать, с закрепленной полутораметровой веревкой.

Для использования нужно было найти в лесу подходящий по росту и весу сук и привязать его к свободному концу веревки. Уже на стартовой позиции следовало пропустить систему между ног, так, чтобы «сесть» на ввязанный кусок дерева. Затем надеть крючок на трос снизу и сразу пустить его в перекос, для фиксации. За этим следовал резкий рывок, и… о чудо, свежеиспеченный горнолыжник ехал вверх по склону, амортизируя кочки руками. В конце подъема приходилось подтягиваться, рывком ослаблять перекос, и… крючок просто падал на снег.

На горных лыжах я ездил весьма слабо, всего пару сезонов в детстве, пока не открыл для себя сноуборд. Но как можно спускаться с горы на обычных лыжах, не понимал вообще, поэтому только и делал, что смотрел по сторонам. И было на что. Такого разнообразия техник и стилей не практиковалось даже среди самых отмороженных бордеров начала нулевых.

Во-первых, обнаружилось несколько настоящих горнолыжников с уже знакомыми мне креплениями «Кандагар». При поворотах они забавно выдвигали «внешнюю» ногу чуть ли не на метр вперед и наискосок, как при обычном шаге. При этом казалось, что лыжники почти встают на колено. Что-то похожее я видел только однажды на черной трассе в Ишгле, но там мужик вдобавок использовал вместо палок специальный шест[144].

Им пытались с переменным успехом подражать любители горок на «обычных» беговых лыжах. Зрелище получилось весьма сомнительным, лыжников спасало только то, что катались очень медленно. Вероятно, опасались падений — с неотстегивающимися креплениями это было по-настоящему опасно. То ли дело лихие детки десятого года, в шлемах, наколенниках, с травмобезопасными палками. А уж отмороженные на всю голову бордеры… Редко кто из них не «ловил канта» хотя бы разик за день. Риск привычен и оправдан: «ну подумаешь, попробовал что-то новое, не справился, пролетел кубарем по склону пару десятков метров»[145].

Но все же основная часть обладателей «настоящих» лыж практиковала стиль, отдаленно напоминавший бытовавший в мое время. Новички на повороте вставали в подобие небольшого «полуплуга», кто поопытнее шли на параллельных лыжах с проскальзыванием. В чистом виде карверовских «резанных дуг» увидеть не смог, но у многих получалось что-то весьма похожее. Также не оказалось на горе ни единого сноуборда. Советское Подмосковье не Альпы, понятно, что новинки добираются сюда не сразу. Хотя, насколько помнил историю, массовое производство «досок» уже началось. Как раз в текущем тысяча девятьсот шестьдесят шестом году продажи шли чуть ли не в миллионных количествах[146].

У подножия горы я смог не торопясь рассмотреть один из самых лучших образцов горных лыж, полностью пластиковый «Atomic». Сначала, когда увидел, мелькнула мысль спросить: «Мужик, ты из какого года?» Но реальность оказалась прозаичной — обычная зарубежная продукция тысяча девятьсот шестьдесят пятого[147]. Не знаю, как попало это единственное чудо на нашу заштатную горку, но большая часть инвентаря представляла собой откровенно печальное зрелище. Примерно девять из десяти пар лыж имели деревянную, изрядно потасканную основу. Только и отличий от охотничьих, что по краю пущен металлический кант на шурупчиках «впотай». Пластиковой скользящей поверхностью могли похвастаться единицы. Специальных креплений не имелось, ботинки были вполне «общегражданские».

Однако при всем многообразии конструкций (в том числе самодельных) мне не попалось на глаза ни одного варианта зауженного посередине «карва». Только прямые боковины[148]. Как же местные спортсмены на них вообще поворачивают?! Красиво проскользнуть неимоверно сложно, да и скорость на этом изрядно теряется. Надо бы посмотреть настоящие соревнования профессионалов, или…

Зачем мне вообще этот замшелый пережиток дореволюционных времен? Кто мешает сделать настоящий сноуборд?! Размеры я помнил прекрасно, пропорции тоже. Хуже с жесткостью продольной и поперечной, но ощущения от оставшегося дома Burton[149] до сих пор были свежи в моторике тела. Точно не подберу, но для начала хватит и этого.

Уже в электричке по дороге домой привел в порядок мысли, касающиеся нового направления работы.

Нормальные двойные лыжные ботинки я тут где-то видел. Внешняя кожа с металлическими вставками по твердости вполне могла сравниться с пластиком. Коротковаты только для сноуборда, но это явно не проблема. Внутренние полусапожки из мягкой кожи с войлочными вставками вполне подходили даже для две тысячи десятого года. Только шнуровку переделать на нормальную, но это несложно.

Как устроены крепления, представлял прекрасно. Не одну пару успел разбить. Пластмассы тут скорее всего нормальной нет, но кто мешает отфрезеровать нужную форму из дюраля? Цена для образца значения не имеет. Надо будет только придумать, как затягивать ремни крепления. Но даже тут «все украдено до нас»: застежкой-собачкой на лыжах я только сегодня пользовался десяток раз. Вполне годный вариант.

Осталось хоть как-то заинтересовать руководство — сноуборд слишком крупный и дорогой проект, как личную халтурку его не провести. Печально, что местные «товарищи» совершенно не понимали значения спортивных инноваций. Прямо видел, как говорили: «Фу-у-у, зачем нужна доска? Весь мир катается на лыжах». Людям, мыслящим исключительно категориями «выполнения вала по плану к годовщине революции», невозможно объяснить, какой переворот в мире вызовет сноуборд и сколько десятков миллионов экземпляров этих самых «досок» понадобится в самом ближайшем будущем.

Интересно, есть ли у МЭПа своя горнолыжная команда? Сомневаюсь… Хотя в СССР спорт — дело святое, при каждом заводе гоняют мячик или шайбу. Но как это связать с ЭВМ?! До встраиваемых микропроцессоров еще далеко. Компьютерный подбор цвета? Это из другой жизни. Расчет конструкции… там вроде имелось, над чем голову поломать? Уже теплее… О! Построение математической модели! Никаких наклеек «the first computer-designed ski». Только гордо, по-русски, «рассчитано на БЭСМ-4»![150]

Конечно, если приглядываться, то получится, что тема шита белыми нитками. Но это не страшно, начальник главка, товарищ Фетисов, имел специальные указания «не удивляться и не мешать». Ему только повод нужно было дать стоящий. А также избегать авангардных терминов типа сноуборд, монолыжа, горная доска… Будем всего-то усовершенствовать обычные горные лыжи, чтобы советские спортсмены увезли все медали с очередной олимпиады.

…Первым разочарованием стали пластики. С ними в СССР все было непросто. Применялись в основном военными, авиаторами, ракетчиками и, как ни странно, при строительстве подводных лодок. Но никому из заказчиков не нужна была особая упругость. Плюс ко всему исследования, как водится, были повально засекречены. В сочетании с полной материальной незаинтересованностью это давало убийственный результат.

За месяц мы изготовили не менее десятка прототипов, но ни один даже не приблизился к требуемым прочности и гибкости. Творческие комбинации синтетических нитей, способы их укладки, сердечники из разных пород дерева… Все было без толку: или появлялись трещины, или обнаруживалась каменная твердость. Как вариант возникало и то, и другое одновременно. Но ведь оригинальный «Burton» мог сгибаться едва ли не в «колесо», и это без малейшего вреда для себя.

От расстройства повесил задачу по математическому моделированию на «научный» отдел в лице двух Иванов и выставил на стенд «Требуются» вакансию химика-технолога. Сам целиком погрузился в текучку, благо, ее всегда было с избытком.

Глава 7