Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

На этих словах позади нас что-то рухнуло, и лязг металла ещё долго расходился гулким эхом по тоннелю. Я поёжилась:

– Это правда, что ты сейчас рассказал? – хотелось узнать мне.

– Про поезд-призрак? – неожиданно улыбнулся Стиан. – Это просто легенда, не бойся. Там в тоннеле, наверное, камень из кладки упал на рельсы, вот и вся разгадка жутких звуков из темноты. Призрачные кочегары с лопатами тут точно не появятся.

– Я имею в виду те страшные вещи, что старосарпальцы творили с тромцами. Они, правда так озверели во время восстания?

Улыбка тут же исчезла с губ Стиана и он понуро ответил:

– Люди, оказавшись в толпе, имеют свойство терять рассудок, когда умелые манипуляторы говорят им, кто именно виноват во всех их жизненных бедах и что надо сделать, чтобы боги больше не отворачивались от старосарпальцев и вновь одарили их своей милостью. Жрецы Инмуланы и Мерханума изначально выступали против появления тромских специалистов в Старом Сарпале. Они говорили, что разработка недр калечит землю, какой её создал Мерханум, а строительство иноземных северных домов и железной дороги в сарпальских городах гневит Инмулану, верную защитницу династии Сарпов и всего сарпальского, что только есть на свете. А ещё богов гневило то, что сарпальцы стали больше работать на тромских стройках и меньше ходить в их храмы, и, следовательно, стали меньше нести даров на алтари, а те деньги, что раньше жертвовали храмам, теперь люди стали откладывать на покупку тромских товаров и копить на учёбу детей в Тромделагской империи. Теперь понимаешь ужас жрецов, когда они представили, каким будет Старый Сарпаль, если тромцы и дальше будут извлекать прибыль из недр и вместе с тем давать простым людям работу и шанс выбраться из нищеты, чтобы зажить совсем другой жизнью?

– Они поняли, что их власть тает на глазах. Они не могли предложить людям ничего кроме страха перед богами. А людям надоело бояться. Они увидели, что может быть другая жизнь, где всё зависит от них самих, от их усердия и трудолюбия, а не от настроения незримых сил.

– Да, именно так старосарпальцы и начали переосмысливать свою жизнь. Именно в те годы и появилась мода среди состоятельных вельмож посылать своих детей учиться во Флесмер. Люди попроще заработать на свою мечту о красивой жизни в короткий срок не могли, но перемен в жизни очень хотели. Поэтому в Тромделагской империи и объявились первые беженцы, в основном разорившиеся после поборов арендодателей крестьяне. Люди начали покидать Сарпалию, потому что узнали, что в этом мире у них может быть совсем другая жизнь, как у тромцев, например. И этого жрецы не могли принять. При прошлом сатрапе Рахуле у них были связаны руки, так как он прекрасно знал свою личную выгоду от сотрудничества с горнорудными компаниями из Флесмера. Но когда его не стало, и на престол взошёл его молодой племянник Сурадж, жрецы смогли найти подход к нему и поняли, как воздействовать на его неокрепший разум. Сурадж по неопытности дал им полную свободу действий, и тогда жрецы вышли на площади, чтобы взбудоражить толпу и сказать, что тромцы вовсе не благодетели, что они оскверняют старосарпальскую землю и обирают людей, и у тех никогда не будет сказочных богатств, какие есть в тромских домах. Поэтому отныне все люди, что пришли на площадь, вправе пойти к каменным тромским жилищам, ворваться в них и забрать себе всё, что тромцы нажили за долгие годы пребывания в Старом Сарпале, пока простые люди ютились в глинобитных лачугах, трудились от восхода до зари и довольствовались скудной пищей. Отец рассказывал, что всё случилось слишком внезапно, никто даже не предполагал, что в одночасье в тромские кварталы заявятся возбуждённые кричащие люди и начнут бить стёкла, врываться в дома и вытаскивать оттуда людей, издеваться над ними. На железной дороге не сразу узнали, что творится в городах. Тысячи фанатиков устроили шествие от одной станции к другой и тоже громили здания и избивали людей. Им пытались препятствовать и тромские охранные отряды и даже старосарпальцы, которые работали на станциях, но силы были неравны. Отец в те дни инспектировал станцию в Камкуте, что севернее Манзо. Он говорил, что туда примчался израненный обходчик, сарпалец, и сказал, что к ним движется разъярённая толпа, надо всем срочно убегать и спасаться. Начальник станции и глава охранных отрядов тут же помчались в город за своими семьями, и кроме отца никаких крупных руководителей на станции больше не осталось. И тогда он понял, что надо брать ситуацию в свои руки. Он взял командование охранным отрядом на себя, всё-таки военное прошлое дало о себе знать. Их было всего восемь человек с оружием – отец со своим охотничьим карабином и семь охранников – остальных сбежавшие начальник станции и глава отрядов забрали с собой как персональных телохранителей. И вот через четверть часа на путях показалась толпа. По команде отца был дан залп в воздух, а потом охранники направили ружья на толпу, и она тут же остановилась. Отец громко спросил, зачем все эти люди пришли сюда и чего хотят. Надо сказать, что немногие тромцы тогда утруждали себя изучением сарпальского языка и местных устоев, что в итоге и привело в кровавым волнениям на почве глубокой неприязни к чужакам. Так что обращение моего отца к предводителям восстания на их родном языке произвело впечатление. Толпа остановилась, и один из зачинщиков сказал, что народ хочет, чтобы сарпальская земля была свободна от чужеземцев. И тогда отец сказал, что уважает желание стросарпальцев и обещает, что все тромцы покинут страну и уплывут обратно на север. Он попросил три дня для эвакуации рабочих и их семей и гарантии, что людей никто не тронет ни в их домах, ни в поездах, пока они будут ехать к побережью, чтобы сесть на пароход и навсегда покинуть Старый Сарпаль.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– И они послушали Мортена?

– Те люди – да. Кто-то из них уже слышал истории об отце, что он хоть и строгий полицмейстер, но одинаково справедлив и к тромцам и, что важно, к сарпальцам. За этого его многие уважали. И поэтому предводители восстания решили, что могут положиться на слово моего отца.

Вот это да. Наверное, это первый раз, когда мне приходится восхищаться Мортеном. Это теперь он в обычной жизни просто грубиян и циник. А когда-то в критической ситуации смог взять ситуацию под контроль, и сделать то, что должны были делать другие должностные лица – спасать людей.

– И он смог эвакуировать людей за три дня? – спросила я.

– Из Камкута – да. Но были и другие города, где начальники станций и охранных отрядов не смогли найти с восставшими общий язык. Фактически, отец организовал поиски выживших, он уговорил поездную бригаду одного из составов проехаться по перекрёстной ветке и поискать выживших. Это было очень опасно, потому что сарпальцы не желали больше видеть идущие по путям поезда. Где-то они пытались разбирать пути, где-то закидывали вагоны камнями и копьями. Отец никогда мне об этом не говорил, но я знаю от других очевидцев, что порой им приходилось отстреливаться и даже давить преградивших пути фанатиков.

– Так это и послужило основой для легенды о поезде-призраке с тромцами, который губит сарпальцев, – догадалась я.

– Отчасти. Я думаю, легенда о поезде-призраке появилась только потому, что после изгнания тромцев у старосарпальцев появилось время многое переосмыслить. Когда гнев и желание громить прошли, они увидели, что жизнь простых людей изменилась, но далеко не к лучшему. У многих не стало оплачиваемой работы, с рынков исчезли облегчающие быт товары. Электричество пропало, вода в водопроводе тоже. Совсем не радостная жизнь настала, люди то и дело стали вспоминать, что при тромцах-то было лучше. А потом пришло осознание из-за чего и кого тромцев в Старом Сарпале больше нет. Да, об этом не говорят вслух, но люди не могут не чувствовать своей вины за то, что равнодушно смотрели, как убивают женщин и детей. Им стыдно, в глубине души они понимают, что виноваты в страшных преступлениях. А за всякое преступление должно быть наказание. Вот этот поезд-призрак и есть орудие возмездия для всех старосарпальцев, которые громили тромские кварталы и теперь боятся, что кара их непременно настигнет. И, знаешь, порой страх – это достойное наказание. Из тюрьмы можно сбежать, а от страха отделаться куда сложней.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})