Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Он замолчал. А я не знала, что тут ещё сказать. Стиан прав, страх – суровая кара для тех, чья совесть нечиста. Наверное, именно поэтому мы решили смастерить факелы из палок и пропитанных маслом полосок ткани. С ними мы неспешно принялись гулять по тоннелю, сначала в одну сторону, что вела к выходу в долину, где пастухи и сейчас могут перегонять скот, а потом мы пошли в другую сторону, что вела к городу неподалёку. Пусть и там и там видят призрачные огни в тоннеле, пусть со страхом думают о поезде-призраке и вспоминают о невинно убиенных людях. Нет ничего плохого, когда совесть не спит, а душа рефлексирует о том, что есть хорошо, а что плохо.

– Завтра на рынке обязательно будут разговоры о том, что призрачные кочегары уже выехали на поиски новых жертв, – заметил Стиан, когда мы на подступах к выходу из тоннеля повернули обратно и пошли к нашему костру. – После этого ещё месяц никто и не подумает приблизиться к рельсам, не то, что их перейти.

– Это хорошо для нас?

– Просто замечательно. Мы можем и дни, и ночи передвигаться вдоль путей, и никто нас там даже не подумает беспокоить.

– И как далеко мы сможем зайти? Где кончается железная дорога?

– На наше счастье – у границы с Румелатом. Когда-то правительница Генетра изъявила интерес к строительству путей, но дело не успело дойти даже до планирования и инженерных изысканий. Но ветку на всякий случай довели до границы. На будущее, которое так и не настало.

– Значит, мы сможем ехать и ехать, никуда не сворачивая, и так доберёмся до Румелата?

– Нет, свернуть всё же придётся, когда будем приближаться к Шамфару. Когда-то в центре города был столичный вокзал, так что пути ведут прямо в город. Вернее, вели. Пока их не разобрали.

– Но в жёлтой хламиде я ведь смогу хоть через тряпку посмотреть на колыбель сарпальского государства?

– Завтрашний день покажет, – не слишком-то охотно сказал он.

– А что будет завтра?

– Завтра заедем на рынок в Манзо. Там и поглядим, как на твоё появление отреагируют люди.

– Звучит как-то не очень хорошо.

– Не бойся, я ведь буду рядом. Манзо – город небольшой, рынок есть и на окраине, так что если что-то пойдёт не так, мы успеем сбежать.

Хм… а это звучит совсем уж скверно. Как мне теперь заснуть и перестать вспоминать слова Рагнара о том, что меня обязательно разоблачат и продадут на невольничьем рынке в первом же городе, куда мы войдём? Наверное, только объятия любимого и помогут мне прогнать дурные мысли. Стиан обещал, что рядом с ним мне ничего не грозит. Значит, пока мы вместе, я всегда могу чувствовать себя в полной безопасности.

Глава 5

Манзо встретил нас ощеренной крепостной стеной, распахнутой пастью ворот и перекинутым через ров с затхлой жижей языком моста. Мне и вправду казалось, что мы въезжаем прямиком в глотку древнего чудовища, которое непременно перемелет нас, прожуёт и выплюнет. Прямо как тромцев когда-то… Всё-таки вчерашний рассказ Стиана наложил свой отпечаток на моё восприятие окружающей действительности. А ещё растерянные взгляды стражей у ворот и шепотки простых прохожих, что шарахнулись, завидев нас:

– Смотри, какой косматый полукровка к нам заявился. Взгляд у него недобрый. Точно лихой человек.

– И ещё лишайную с собой притащил. Накликает она на нас беду.

– Точно. Говорят, сегодня ночью на холме видели блуждающие огни. Наверное, призраки снова собираются на пиршество и скоро поедут искать себе добычу на потеху…

– Ну всё, теперь ночью из дома ни шагу ногой. Я слышал, плотник Рупеш в том году после заката побежал лекаря для захворавшего сына искать, и вдруг возле пекарской лавки, где раньше заморские извозчики обитали, услышал он, как лязгает что-то, будто из-под земли вырваться хочет.

– Так это ж колеи железные, которые с корнем вырвали и булыжниками вымостили, затрепетали. Не иначе тромские духи на повозке своей призрачной выехали на охоту по старой памяти, где при жизни по колеям железным шастали.

– Плотник Рупеш так и подумал. И припустил он вдоль по улице, а за ним всё невидимая повозка грохотала, и голоса гаденькие вслед кричали: "Не спеши, всё равно поймаем, в печи поджарим и съедим. Косточки твои обглодаем и шакалам кинем, а душу твою себе оставим. Будешь ездить с нами по всей земле, и глодать своих братьев до скончания века". Рупеш такого страху натерпелся, что словами не описать. И пока он с улицы-то не свернул, под которой раньше железные колеи лежали, повозка всё ехала за ним, грохотала, а духи всё гоготали и грозились его съесть. Еле спасся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ох, проклятое там место, на улице где лекарь живёт. Надо город переносить, а то сожрут тут всех гули заморские, кровопийцы-людоеды проклятые…

А дальше люди у ворот так увлеклись осуждением поезда-призрака, который до сих пор ездит по ночам по разобранным путям к снесённому вокзалу, что им уже не было никакого дела до меня и Стиана.

Мы беспрепятственно въехали в город. Вымощенная булыжником улица вела нас вдоль глинобитных хижин деревенского образца к многоэтажным строениям из кирпича. Кажется, здесь бедняцкие дома тесно соседствуют с жилищами богачей. Как будто город разрастался очень медленно и не успевал разделиться на кварталы. Сначала была лишь парочка изысканных домов вельмож, вокруг которых ютились лачуги их слуг, потом появились новые дворцы, чьи хозяева хотели жить поближе к представителям своего круга, а вокруг этих дворцов снова начали строиться домишки челяди. В общем, блеск и нищета шли здесь рука об руку. И я, сидя в седле, поспешила ненавязчиво прижаться ногой к висящей на боку лошади дорожной сумке, чтобы запечатлеть всю эту красоту.

Да, кроме моей обычной камеры, которую на всякий случай пришлось спрятать вместе с сумкой для объективов под моим просторным одеянием, я привезла сюда ещё и чудо тромской техники – миниатюрную камеру с объективом, встроенным в отверстие дорожной сумки, и спусковым механизмом в виде тросика и пружины, приделанным к застёжке. Спасибо отцу Рагнара, главному аналитику Службы внешней безопасности Тромделагской империи, – скрепя сердце, но он всё же отдал профессиональный шпионский аппарат Стиану, взяв с него обещание, что он вернёт его обратно в целости и сохранности. А ещё предоставит снимки, им сделанные.

Вот так я, герцогиня Бланшарская и маркиза Мартельская снова наступила на те же грабли и угодила в круговорот шпионских игр. Только теперь мне придётся сотрудничать не с земляками, а тромцами. Правда, без всяких условий и угроз, зато с незаменимой в этом путешествии скрытой камерой и обещанием заплатить гонорар за возможность просмотреть плёнки до публикации мною фотографий.

Что ж, когда-то Стиан сказал, что сотрудничество с разведкой – это неотъемлемая часть его работы. Значит, и мне стоит относиться к этому так же просто – я ведь ничего не потеряла, согласившись принять помощь отца Рагнара, напротив, только приобрела возможность снимать там, где публично демонстрировать тромскую технику опасно для жизни. Лишь бы нога попала точно на спусковую пружину и не заслонила отверстие для объектива в сумке. А то тут кругом столько всего интересного…

Скрипя колёсами, мимо нас проехала запряжённая волом телега, гружённая яблоками. Вслед за ней потянулась череда мужчин с закинутыми на плечи шестами и подвешенными к ним с двух концов полными коробами орехов. За мужчинами ехали водовозы с огромной бочкой в повозке, потом шли женщины с полными тряпья корзинами на головах.

В городе кипела жизнь, да и сам город источал жизнерадостность своими красками: жёлтые и красные стены домов, роспись на фасадах, даже цветочные мозаики на стенах и изразцы у дверей домов. А ещё мы видели золочёные статуи котов – они были повсюду – у входов в храмы, возле ступеней, ведущих к крыльцу каждого богато украшенного жилища, на площадях в виде лепнины на чашах фонтанов. Коты, котята, котищи – поблёскивающие на солнце статуи всех размеров скалили пасти и выкидывали вперёд когтистые лапы, словно предупреждая – не подходите близко, мы охраняем покой людей, что стоят за нашими спинами. Кажется, эти многочисленные изваяния олицетворяют богиню-кошку Инмулану, ту самую, что покровительствовала Великому Сарпу и сподвигла его завоевать весь континент. Теперь она, видимо, бережёт всё то, что первый из Сарпов заполучил в кровопролитных боях и что его потомки теперь тщательно охраняют.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})