Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт - Витезлав Незвал

Эхо исправно всё повторяло, и получилось вот

Жил-был один Король,Король, пугливый столь,Что не было персонПугливее, чем он.За шахматной доскойОн трясся день-деньской,Боясь, что верный матТаит любой квадрат.Король терпел урон —Лишился пешек он.Потом в честном боюОн потерял ладью.А потеряв ладью,Сказал второй — «адью!»,Поскольку и онаБыла обречена.Напрасно вы, слоны,На битву высланы, —Король теряет в нейЕщё и двух коней.Впредь, королева, вы —Не королева вы!И ты уж не король,Король, пугливый столь

Анечке-Невеличке понравилось, как Эхо повторяло за Соломенным Губертом каждую строчку, и она тоже стала говорить стихотворение, а Эхо снова усердно вторило:

Жил-был один звонарь,   Жил-был один звонарь,

Он просо прятал в ларь,  Он просо прятал в ларь,

А там сидела мышь А там сидела мышь

И ела с маслом шиш; И ела с маслом шиш;

От удивленья мышь От удивленья мышь

Себе сказала «кыш!» Себе сказала «кыш!»

И стала в выходной И стала в выходной

Коровою одной; Коровою одной;

Коровой? Почему? Коровой? Почему?

А потому что — м-му-у! А потому что — м-му-у!

- А будет ли Эхо себя бранить? — поинтересовался Соломенный Губерт и крикнул — Эхо — дурья башка!

«Эхо — дурья башка!» — сказало Эхо.

Анечке-Невеличке тоже захотелось проверить терпение Эха.

— Эхо — абрикосовый кнедлик! — крикнула она. «Эхо — абрикосовый кнедлик!» — послушно крикнуло Эхо.

Тогда, чтобы Эхо не обиделось, Анечка громко сказала, что Эхо — послушная девочка, и Эхо согласилось, что оно — послушная девочка.

Вдруг стоявшая посреди двора Карета ни с того ни с сего поехала и стала ездить ВОКРУГ ДА ОКОЛО.

— С чего это она? Да как быстро! Даже колёс не сосчитать! — удивилась Анечка. Соломенный Губерт не мешкая кинулся считать колёса.

— Сосчитал! — крикнул он, запыхавшись. — У неё на одно колесо меньше, чем надо! Всего три. Значит, где-то должно быть колесико, как ни вертись!

— А если его нету, как ни вертись?

— Тогда мы его найдём?

— Где же его искать?

— По всему Замку! — уверенно сказал Соломенный Губерт. Едва он это сказал, Карета перестала ездить и остановилась.

— Видали? — воскликнул Соломенный Губерт. — Она обрадовалась, что мы будем искать четвёртое колесо! Пойдёмте-ка для начала вон в ту дверь!

И Анечка-Невеличка с Соломенным Губертом пошли вон в ту дверь. Что за ней оказалось? Что же за ней оказалось?

Глава сорок вторая, в которой Соломенный Губерт с Анечкой-Невеличкой ищут четвёртое колесо

ЗА ДВЕРЬЮ ОКАЗАЛАСЬ КОМНАТА, а в комнате не оказалось ничего, кроме двух скамеек, перед которыми стояло нечто странное. Соломенный Губерт решил было, что это какой-то неведомый зверь, однако Анечка-Невеличка назвала странный предмет Разувайкой.

— А для чего она? — спросил Соломенный Губерт.

— Чтобы разуваться! — сказала Анечка-Невеличка.

— Придётся разуться — на нас сапожки! — сказал Соломенный Губерт. — Мы же в приличном доме и можем наследить!

Он упёр в Разувайку сперва один, потом другой сапожок, и Разувайка тут же разула его. Потом Разувайка так же ловко разула и Анечку.

Едва с разуванием было покончено, сапожки — до колена, не выше — построились попарно и куда-то пошли.

— Опять ходят! Хоть бы мы к полу не прилепились! — испугалась Анечка.

— Пошли за ними! А то уйдут! — сказал Соломенный Губерт.

Они последовали за сапожками, и те привели их к каким-то дверям с надписью «ЛАБИРИНТ».

— Кажется, вы потеряете меня! В Лабиринте легко заблудиться, — сказал Соломенный Губерт.

— Может, не входить? — испугалась Анечка, но двери отворились, и за ними в полумраке послышался приятный голос, пропевший следующее:

В Таинственном Замке Шкатулку найдёшь, Волшебную Дудку В шкатулке возьмёшь, Дудеть в неё будешь — Русалку пробудишь!

— Вы когда-нибудь видели Русалку? — спросила Анечка.

— Никогда! А если Русалка такое же зловредное существо, как Сирены, я вообще предпочёл бы с ней не знакомиться!

Анечке, наоборот, очень захотелось познакомиться с Русалкой, и поэтому, когда обе пары сапожков зашагали туда, откуда доносился приятный голос, она, взяв за руку Соломенного Губерта, смело вошла в Лабиринт.

Двери позади моментально захлопнулись, и оба очутились в непроницаемой темноте.

— Видите, что вы натворили, вздумав знакомиться с Русалкой! — сказал Соломенный Губерт.

— Но ведь это вы первый захотели в Лабиринт.

— Откуда я мог знать, что в нём Русалка?

— Держитесь за меня, а то потеряемся! — сказала Анечка.

— Я не из тех, кто теряется! — ответил Соломенный Губерт и крикнул: — Если сейчас же не станет светло, я вызову темноту на единоборство!

В ту же секунду разлился такой ослепительный свет, что Соломенный Губерт даже прищурился. Анечка-Невеличка — та просто испугалась и закрыла глаза.

И все Соломенные Губерты стали ходить ВОКРУГ ДА ОКОЛО Анечек, жалобно глядевших одна на другую. При этом Соломенные Губерты гордо распевали:

Я малыш, вы говорите?Вы на мускулы взгляните!Ать-два! Станьте в строй!Шире шаг! Рота, стой!Слабый я, вы говорите?Да от страха не помрите!Ать-два! Станьте в строй!Шире шаг! Рота, стой!Глупый я, вы говорите?И утопнете в корыте!Ать-два! Станьте в строй!Шире шаг! Рота, стой!Что хотите говорите —«Караул» не заорите!Ать-два! Станьте в строй!Шире шаг! Рота, стой!

Распевая, Соломенные Губерты становились в строй, останавливались на месте как вкопанные и опять шли вперёд, пока вдруг все куда-то не подевались. А когда они куда-то подевались, исчез и тот, который любил поговаривать «Я бы этого никому не советовал!» и всех вызывать на единоборство.

Как стало страшно! Анечки-Невелички остались совсем одни! Не зная, что делать, они всплескивали руками и горько причитали:

Горе нам, горе нам,Не поверили мы вам,Милые дружочки,Кошки и щеночки!Малые мы деточки,Глупые мы девочки,Беспонятливые клушки,Помогите нам, лягушки!Прыг-скок! За порог!Эта выйди вон!

С последними словами грустной считалки Анечка-Невеличка указала на одну из бесчисленных Анечек. Та указала в свою очередь на неё, а все остальные стали указывать друг на дружку. Но так как все в конце концов указали на Анечку-Невеличку, она прыгнула — прыг-скок! — за порог, — и все Анечки вмиг куда-то подевались, а сама Анечка-Невеличка оказалась на красивой галерее рядом с Соломенным Губертом, который просто за бока хватался от смеха.

Над чем же он смеялся? Над чем он так смеялся?

Смеялся Соломенный Губерт над Мартышкой, которая сидела в большом кресле и что-то вышивала. Мартышка глядела то на иголку, то на нитку, не зная, вдеть ли ей нитку в иголку или иголку в нитку, пока наконец не разобралась и не вдела нитку в иголку. Стоило ей, однако, сделать стежок, как нитка выскочила из ушка, и Мартышка снова стала соображать, вдеть ли ей нитку в иголку или иголку в нитку.

Она так была увлечена, что не заметила Соломенного Губерта, хотя тот просто за бока хватался от смеха. Не заметила она и Анечку, когда Анечка появилась на галерее.

Между тем Соломенный Губерт встал перед Мартышкой, положил себе на голову пятак, приподнял его, будто шляпу, глубоко поклонился и сказал:

— Спокойной ночи!

Сказал он так потому, что Мартышка начала было подрёмывать над своим рукодельем.

Услыхав, что над ней смеются, она вытаращила глаза, скорчила рожу и замахнулась на Соломенного Губерта кулачком, в котором блеснула иголка.

Тот отступил на шаг, снова поклонился и сказал:

— Простите, что до сих пор не представился! Я — Соломенный Губерт.

Мартышка грозно осклабилась и погрозила лапкой, словно желая прогнать Соломенного Губерта с галереи. Он, однако, не обиделся, взял за руку Анечку-Невеличку и учтиво продолжал:

— А это, с вашего позволения, Анечка-Невеличка! Мартышка надменно прищурилась и взглянула на Анечку, после чего и ей пригрозила лапкой.

— Вы, Мартышка, полагаете, что можете безнаказанно нам угрожать? — заявил Соломенный Губерт. — Что ж, тогда я немедленно вызываю вас на единоборство.

От удивления Мартышка разинула рот и выронила вышивание. Соломенный Губерт ловко схватил его и развернул. А развернув, даже присвистнул, как присвистывали Маленькие Негритята.