Два месяца и три дня - Алиса Клевер

13

Комната, где они сидят, совсем не похожа на кабинет врача. Скорее еще на один роскошный номер в одной из гостиниц Максима. Но тем не менее это клиника. Максим привез Арину сюда из аэропорта, чтобы она сдала кровь. «Гарантии безопасности», – сказал он. И вот Арина сидит на бежевом диване, потирает внутренний сгиб локтя – место, заклеенное пластырем после инъекции. Она отдала бы сейчас все на свете, чтобы оказаться за тысячу миль от этого места и от этой ситуации, но это не в ее власти.

После того как кровь взята, Арина была ровно ничем не занята, только слушает, как пожилой доктор с седой бородой говорит о чем-то с Максимом на английском языке, и смущается. Медсестра, та, что делала укол – совсем не больно, кстати, – не слишком красивая женщина, но лицо открытое и приветливое. Она заполняет какие-то бумаги и искоса посматривает на Арину с легкой нейтральной улыбкой.

Чтобы не чувствовать себя лабораторной мышью, которую изучают под микроскопом, Арина подцепила какой-то журнальчик со стола и принялась делать вид, что читает его. Ну хорошо, не читает – она все равно не знает немецкого. Но картинки-то она смотреть может. Хоть какое-то бегство – смотреть на лица девушек-моделей, на фотографии каких-то кремов, рекламу каких-то коробок бог весть с чем.

Он такой отстраненный и холодный. Разве возможно, что этот человек, равнодушно скользящий взглядом по кабинету, и мужчина с горящими от бешеной страсти глазами – один и тот же? Арина вспыхнула, перед глазами снова встало его лицо близко-близко, его губы почти прикасаются к ее губам. То, что случилось в самолете – неужели это было взаправду? Разве такое возможно?!

Светящиеся искры эйфории заполнили всю ее доверху. Он сделал что-то с нею, отчего она стала сразу в миллион раз счастливее, и весь полет потом проулыбалась глупой, бессмысленной улыбкой. Оргазм – это был он, она поняла это, она знала об этом по рассказам Нелли. Неудивительно, что Нелька так кричит каждый раз, когда это случается с нею. Странно, что Арина не закричала в полный голос, ведь ее мышцы перестали ей подчиняться, и мир словно отступил и исчез на несколько долгих секунд, оставив ее в невесомости.

Даже потом, после приземления, Арина глазела по сторонам, наблюдая за неизвестным ей миром и прислушиваясь к странному шуму, сплетенному из незнакомых слов, обрывков фраз и объявлений по громкой связи, но видела только напряженное лицо Максима, его внимательные глаза. «Давай, девочка. Я этого хочу», – сказал он. Он знал, что будет делать это с нею, знал с самого начала. Поэтому-то и не позволил ей надеть белье. Чтобы не пропала их пара часов в самолете.

Господи, с кем я связалась? Кто знает, что еще он придумает. Два месяца – а потом он найдет себе другую игрушку? Права была Нелли. Что будет потом со мной?

Максиму пришлось потрясти Арину за плечо, так глубоко она ушла в свои мысли.

– Что-то не так? – спросил он, всматриваясь в ее грустное лицо.

– Нет-нет, все в порядке, – покачала головой Арина и заметила, что медсестра ждет ее возле стола для медицинских манипуляций.

– Я подумал, что укол – оптимально для нас с вами. Вы же не хотите детей, верно?

– Я… нет, – смутилась Арина. – По крайней мере, не сейчас.

– Ну что ж, а я не хочу детей вовсе.

– Совсем? Никогда? – спросила она так, что Максим рассмеялся.

– Еще немного, и вы меня окончательно запишите в чудовища, верно? Но, моя дорогая Белоснежка, на земле почти семь миллиардов человек, зачем я буду добавлять еще одного в эту бетономешалку? Не вижу смысла. И потом, я люблю жить без привязанностей, а дети, говорят, могут вызывать очень сильные чувства.

– И вы считаете, что это плохо? – поразилась Арина.

– Следовать инстинктам – это вопрос выбора. В моем случае, по крайней мере, это так, и я ценю такую свободу. В конце концов, у меня только одна жизнь. Вы пользовались презервативами с вашим прошлым партнером? – спросил он, отчего Арина вздрогнула и побледнела. Никто никогда не задавал ей таких вопросов, да еще таким бытовым тоном. Стеклянная стена стала еще толще. Арина вдруг отчего-то еще острее почувствовала себя куклой, не человеком.

– Нет, – ответила она шепотом, одними губами.

– Нет? – переспросил он, нахмурившись. Доктор, из-за бороды больше походивший на Санта-Клауса, тоже внимательно смотрел на нее. Арина от волнения прикусила губу. Она не знала, что ему говорить и как отвечать на все эти вопросы.

– Ладно, дорогая. Не переживайте, – смягчился Максим, от которого не укрылось ее крайнее замешательство. – Просто это так неосмотрительно!

– Youth. They are so careless![4] – сказал доктор и с неодобрением покачал головой. Медсестра надела одноразовые перчатки и достала из шкафа какую-то коробочку.

– Что это такое? – спросила Арина, стараясь держать себя в руках.

– О, это классная штука. Одна инъекция – и никаких проблем с контрацепцией на три месяца. Удобно и безопасно. И надежно, – Максим произносил слова так, словно рекламировал новый крем для загара. «Удобно и безопасно». Арина почувствовала, что еще немного – и она снова расплачется.

Она хотела что-то сказать и даже открыла рот, но стиснула зубы. Она хотела объяснить, что все не так, что он совсем неправильно ее понял. Но ведь они такие разные. Если бы он понял ее правильно, разве бы она была сейчас здесь? Иногда ей казалось, что он – инопланетянин, только похожий на человека, на прекраснейшего из людей. Все, что делал Максим, было столь продуманным и рациональным, что от этого становилось почти больно. Он слишком хорошо знал, чего хотел. Купить ее на два месяца. Чтобы она испытала оргазм в самолете, на виду у всех.

Арина понятия не имела, чего хочет, кроме, пожалуй, того, что хочет быть рядом с ним. Его руки творили волшебство, но это никак не трогало его сердца. Арина была кем угодно, но только не здравомыслящим человеком. Ни одно ее решение не было принято сознательно.

– Вы же не хотите забеременеть? – спросил Максим холодно, и глаза его сощурились. Арина сцепила губы, подошла к медсестре и позволила той вогнать шприц в свое плечо. И в нерешительности замерла посреди кабинета.

– Я хочу уйти, – пробормотала она, надеясь, что голос ее не подведет и будет звучать твердо.

– Через минуту, – ответил Максим, не сводя с нее глаз, но Арина не стала дожидаться этой дополнительной минуты. Она резко развернулась и направилась к выходу. Идти ровными шагами через весь этот чертовски большой кабинет – вот на чем она сфокусировалась теперь. Ни на кого не смотреть. Ни о чем не думать. Ее документы лежат у Максима в рюкзаке, все, что у нее есть – это светло-голубые хлопковые капри и белая майка, купленные Максимом в магазинчике прямо в аэропорту, после того как она взмолилась – иначе не скажешь, – чтобы он позволил ей переодеться. После случившегося в самолете она просто не могла ходить в бирюзовом платье. Оно было влажным, и к тому же на нем осталось пятно.