Ларец с опасным сюрпризом - Евгений Сухов

– Это на него не похоже, – сдержанно заметил Владлен, поднимая брошенные на пол брюки.

Неизвестные основательно пошуровали в комнате, а на кухне из мусорного ведра вытряхнули все содержимое, полагая, что ценности могут храниться где-то между слоями выброшенной заварки. Несмотря на хаос, царивший в квартире, было понятно, что действовали они вполне профессионально, стараясь не пропустить ни одного заповедного уголка. Отодвинули даже громоздкую дубовую дверь, стоявшую у стены, пытаясь отыскать за ней тайник. Мелочь в виде серебра, просыпанного в ящиках стола, их не интересовала.

– Люди меняются, – негромко заметила Людмила, – и часто не в лучшую сторону.

Лозовский нахмурился. Часто мужскую дружбу разрушает именно женщина. Ей достаточно всего лишь высказать собственное мнение, как уже начинают закрадываться сомнения.

– Это не тот случай, – хмуро отвечал Владлен. – И прошу тебя, не лезь в наши отношения.

– Ну, как знаешь, – передернула плечом Люся, продолжая собирать с пола раскиданную одежду.

Влад вдруг сделал для себя неожиданное открытие: Люсиных вещей оказалось значительно больше, чем его собственных. А ведь женская экспансия началась всего-то три месяца назад с пары мягких тапочек, купленных на базаре по случаю…

И все-таки в одном она была права: с Назаром следовало поговорить, чтобы не было каких-то недомолвок.

Достав из кармана мобильный телефон, он тотчас набрал номер Назара.

– Слушаю тебя, Влад.

– Тут такое дело, Назар… пойми меня правильно…

– Да не мямли ты! Что там стряслось?

В трубке послышалась приглушенная речь, басовито протестующе прозвучал автомобильный гудок.

– Ты можешь сейчас говорить?

– Баран… – буркнул Назар.

– Что ты сказал? – удивленно переспросил Лозовский.

– Это я не тебе, тут меня подрезал один… Да, могу. Так в чем дело? Что ты хотел сказать?

– Ты можешь сейчас приехать?

– Что-нибудь случилось?

– Кое-что произошло. Расскажу при встрече. А потом нужно поговорить о нашем деле.

– Даже если бы я был очень занят, то о нашем деле я всегда готов поговорить, – весело отозвался Назар. – Буду минут через пятнадцать.

Владлен в задумчивости выключил телефон.

– Нужно вызвать полицию, – подсказала Людмила.

– Зачем? – удивился он.

– Показать им все это… Пускай посмотрят.

– И что ты им скажешь, когда они спросят, что же такого у нас искали?

– Ну-у, не знаю, надо что-нибудь придумать.

– Вот когда придумаешь, тогда и позовем.

Назар появился ровно через пятнадцать минут. Прошел в комнату, устроился на стуле. В его внешности и в поведении не было ничего такого, что могло бы указывать на волнение или на какую-то нервозность.

– Что там за дела?

– Тут такое дело… Меня ограбили, – произнес Лозовский, продолжая смотреть на Шелестова.

Выражение, возникшее на лице Назара, было сымитировать сложно. Прежнее благодушие сменилось на откровенную растерянность. Потом на недоверчивость. Во взгляде так и прочитывалось: «Началось! Как только появились большие деньги, так тотчас возникли и грабители… А уж на них можно списать все, что угодно!»

– Ограбили?… Ты хочешь сказать, что яйцо Фаберже пропало?

Владлен расслабленно улыбнулся. Движения мимических мышц – это всегда отражение души, ими не покомандуешь.

– Нет, оно у меня.

– Фу-у, слава богу! И где оно лежит?

– В багажнике машины.

– Ты хочешь сказать, что изделие стоимостью почти в несколько миллионов долларов спокойно лежит в багажнике твоей машины?! А если его надумает взломать какой-нибудь наркоман, тогда что?

– Вряд ли кто догадается, что там может находиться такая ценность.

– А если твою машину просто угонят?

– Хм… Может, ты и прав.

– Значит, грабители хотели забрать у тебя яйцо… Постой, уж не думаешь ли ты, что это я мог их навести?

– Не думаю, – нахмурился Лозовский. – Я вот все думаю о том, что окажись мы с Люсей в это самое время в квартире, то нас просто завалили бы. Так что нам очень повезло, что нас не оказалось в это время дома… Кстати, я узнал, кому принадлежало это яйцо Фаберже.

– Кому же?

– Любовнице Распутина, княгине Анастасии Раевской, она как раз проживала в Староконюшенном переулке.

– А все-таки, сколько оно может стоить? Так сказать, поточнее…

– Такое пасхальное яйцо может стоить пять миллионов долларов, а может быть, и больше. Например, яйцо «Лилия Долины» с портретом Николая Второго и его детей, подаренное супруге на Пасху в 1898 году, по предварительной стоимости на аукционе, составляет от двенадцати до восемнадцати миллионов долларов.

– Это хорошие деньги, – погасив восторг, отвечал Назар.

– Не то слово! Одно такое яичко может обеспечить тебе безбедную жизнь до глубокой старости, еще и внукам кое-что останется. Яйцо «Коронационное», подаренное царем своей жене на Пасху в 1897 году, имеет предварительную стоимость на аукционе от восемнадцати до двадцати четырех миллионов долларов.

– Ничего себе! – невольно ахнул Назар.

– Я полагаю, что это будет не меньше. Его нужно продать, пока нас всех не грохнули…

– Согласен. Только кому его продать?

Ответ был подготовлен, но следовало сделать надлежащую паузу, словно Влад обдумывал ответ.

– Кощею.

– Почему именно ему?

– Он при деньгах. Притом он из своих, из кладоискателей, давно крутится в этом бизнесе. Не думаю, что он захочет нас замочить, все-таки не бандит с большой дороги, работает в городской администрации… Там другие порядки. Что скажешь?

– Чего сидишь, набирай номер!

Владлен нажал на кнопку и, когда в ответ раздался негромкий глуховатый голос, поинтересовался:

– Алексей Павлович?

– Он самый. С кем имею дело?

– Это те кладоискатели, которым вы продали металлодетектор.

– Что-нибудь не так? – В голосе послышалось удивление. – Аппарат работал исправно. Мы же вместе проверяли.

– Все так, аппарат в норме. Просто мы обнаружили одну интересную вещь. Хотели бы ее продать.

– Вы уверены, что она меня заинтересует? – уныло спросил Кощей. – Знаете, я не занимаюсь пуговицами и бляшками прошлого века.

– Нет, речь идет не о мелочевке, а об очень серьезной и дорогой вещи.

– Если, конечно, так… Надеюсь, вы меня не разочаруете. Подъезжайте на Спартаковскую, четырнадцать. Я буду вас ждать.

Глава 11

Ласковые руки, или Сердечный подарок

В шестнадцатилетнем возрасте Анастасия Раевская была представлена ко двору. Императрица тотчас обратила внимание на хорошенькую барышню, выделив ее среди многих. Отныне ей давалось право носить фрейлинский шифр: золотой с крупным изумрудом вензель императрицы, который обычно прикалывали на банте с левой стороны груди, что являлось знаком отличия и выделяло ее среди прочих молоденьких девушек.

Статус фрейлины позволял Раевской войти в придворный круг, в котором она скоро отыскала выгодную партию в лице красавца штабс-капитана Александра Чернышева, служившего на императорской яхте «Штандарт», отпрыска генерал-аншефа Григория Чернышева, любимца самого Петра Первого. Однако замужество продолжалось недолго – через каких-то два года брак распался сразу после того, как Анастасии стало известно о многочисленных и мимолетных связях некогда горячо любимого мужа. Вскоре она вернулась в Москву, найдя успокоение в годовалой дочери.

Предложения руки и сердца княгине Раевской поступали неоднократно, однако связывать свою судьбу с кем-либо еще она не спешила. За два года, прошедшие после развода, Анастасия имела четыре необременительные связи, последняя из которых, с капитаном лейб-гвардии Московского полка, была весьма продолжительной. Возможно, что она вылилась бы в нечто большее, если бы Раевская не повстречала свою главную любовь – Григория Распутина.

Уже в то время слава его как провидца и искусного целителя гремела по всей России. От базаров до великосветских салонов о нем только и говорили, рассказывая про его чудесные врачевания, что только приумножало его славу. Поговаривали, что еще в его крестьянскую бытность, когда он проживал в Тобольской губернии, ему было знамение – явилась Богоматерь, рассказавшая о болезни наследника и повелевшая ему немедленно отправляться в Санкт-Петербург, чтобы излечить царевича. Собрав котомку, он немедленно отправился в столицу и, добившись встречи с государем, сумел приостановить течение болезни у наследника. Не менее удивительными выглядели его паломничества по святым местам России, из коих он привез увлекательные рассказы о пустынниках, с которыми приходилось общаться.

Даже если отбросить половину из того, что о нем рассказывали, старец представлялся весьма поразительной личностью. А потому, когда княгиня Надежда Репнина предложила Анастасии познакомиться с Распутиным, прибывшим в Белокаменную по каким-то своим церковным делам, та не стала упрямиться и тотчас приняла приглашение.