Ларец с опасным сюрпризом - Евгений Сухов

– Понимаешь, Владлен, понятие «достойная цена» может иметь разное значение, все зависит от каждого конкретного случая. Для одного и денатурат будет вполне достойной платой, а другому и десять миллионов покажется мало. Взять хотя бы наших олигархов. Надо все-таки конкретизировать сумму, чтобы как-то продвинуться дальше в наших переговорах.

– Догадываюсь, к чему вы клоните… Мало того, что эта вещь очень красивая, но она еще и уникальная, – произнес Лозовский заготовленную фразу, не спеша озвучивать сумму. – Другой такой просто не существует!

– С этим никто не спорит, – легко согласился Алексей Павлович.

– Мы оба знаем, что ее стоимость может составлять до двадцати миллионов долларов. Может, даже и больше… – Владлен сделал паузу, однако Алексей Павлович перебивать не спешил. – Я понимаю, что таких денег мне никто никогда не даст, поэтому хотел бы продать яйцо Фаберже за разумную цену… Скажем, за три миллиона долларов. – Таранников невольно сложил губы в трубочку, осмысливая. – Еще столько же может заработать перекупщик. А тот, кто захочет выставить яйцо Фаберже куда-нибудь на аукцион, может получить в четыре раза больше!

Алексей Павлович вновь взял фотографию, словно хотел удостовериться, действительно ли яйцо Фаберже стоит таких денег, после чего спросил:

– Почему ты решил обратиться именно ко мне?

– Мы слышали, что вы скупаете интересные вещи. А потом, больше не к кому. Вещь действительно очень ценная. Самостоятельно продать мы ее не сможем, а вывозить за рубеж – это уже будет уголовное дело.

– Ты верно обрисовал ситуацию… То, что касается цены, то, думаю, цена приемлемая. – И, заметив, как расслабился Лозовский, Кощей добавил: – Но это еще не окончательный ответ. Сразу хочу сказать, что такую мощную вещь я не потяну… У меня просто нет таких денег. В самом деле, не продавать же мне из-за этого квартиру! Но у меня имеются состоятельные друзья, которые собирают различного рода артефакты. И я уверен, что кого-нибудь из них заинтересует твоя находка… даже за такую цену. Не скрою, я попытаюсь взять какие-то комиссионные, но это совершенно не та сумма, которую ты изволил озвучить. Она будет значительно скромнее… Уверен, что даже за эти деньги он будет торговаться. А раз так, то будь готов к тому, что в своей цене тебе придется немного подвинуться.

Лозовский слегка нахмурился. Подобный разговор предугадать было несложно, но ответ был заготовлен.

– Если я и смогу подвинуться, то в пределах разумного. А иначе… пусть стоит тогда где-нибудь у меня на тумбочке.

Алексей Павлович мило улыбнулся:

– Право, это забавно… Яйцо Фаберже будет стоять на тумбочке где-нибудь в двухкомнатной хрущевке! Пожалуй, я не удивлюсь, так оно и может быть… Подобные вещи возможны только в нашей стране. В любом другом месте произведения искусств хранят в банковских ячейках или в сейфах, для них изготавливают специальные шкафы из пуленепробиваемого стекла и держат под усиленной сигнализацией. А тут – на тумбочке… Занятно! Но в любом случае я передам своему человеку твои слова. При следующей нашей встрече, думаю, мы поговорим с тобой более предметно.

– Когда состоится следующая встреча?

Кофе остыл совсем и теперь не казался вкусным.

– Сейчас трудно сказать определенно… – протянул Алексей Павлович. – Сам понимаешь, это теперь не только от меня зависит. Человек, которому я предложу яйцо Фаберже, хоть и не бедный, но тоже умеет считать деньги, и несколько миллионов долларов для него весьма ощутимая сумма. Полагаю, что мы встретимся с тобой дня через четыре, может, через пять. Тебя это устроит?

– Вполне.

– Вот и отлично! Мой телефон ты знаешь, если что, звони… Твой контактный телефон остался прежним? – Алексей Павлович остановил цепкий взгляд на Лозовском.

– Прежний.

– Хорошо. Если будет что-то определенное, я тебе сообщу. Фотографии я забираю, так?

– Да, они ваши, – согласился Владлен, обратив внимание, как Таранников уверенно сгреб их в ящик письменного стола. – Если что, мы можем сделать еще несколько фотографий с разных ракурсов. Можем крупным планом сфотографировать отдельные камни. А сюрприз, что внутри…

– Не нужно, – успокоил Алексей Павлович. – Фотографии дают полное представление об этой вещи.

Если все действительно обстоит именно таким образом, они могут заполучить огромные деньги, навсегда распрощавшись со всеми сомнительными сделками, и подвести под своей прежней стремной жизнью жирную черту, где относительный достаток соседствовал с откровенным криминалом. Стать вполне респектабельными людьми, купив хорошую недвижимость где-нибудь за границей…

Самое время прощаться. Лозовский поднялся. От выпитого кофе во рту оставалась неприятная горечь. А может, все-таки от состоявшегося разговора?

Проявив любезность, Алексей Павлович проводил гостя до двери. Ничто не должно указывать на его чрезвычайную взволнованность. Вот разве что слегка выдавал красноватый цвет лица, но это может быть от коньяка, что он плеснул себе в чашку с кофе.

Оставшись в одиночестве, Таранников сел в задумчивости в кресло. А подумать было о чем. Сам он половину жизни провел с металлодетектором, пытаясь отыскать нечто эксклюзивное. Пренебрегая отпуском в жарких странах, отправлялся куда-нибудь в дремучие леса умеренных широт, полагая, что только там, на месте древних городов, находится нечто уникальное. Но за долгие годы поисков не отыскал ничего стоящего! Порой не оправдывались даже расходы на дорогу. А тут парень едва приобрел металлодетектор, как ему тотчас повстречалась невероятная, удивительная и редчайшая находка!

Время от времени на рынок выбрасываются очень интересные вещи, порой даже уникальные. Помнится, в прошлом году удалось приобрести книгу «Апостол», изданную во Львове в 1574 году с весьма богатым оформлением. Сохранность книги была великолепная. И что самое удивительное, отыскали ее в каком-то сарае, на небольшом хуторе, где прежде проживали староверы. Книгу удалось продать за восемьсот тысяч долларов коллекционеру, который был просто помешан на разного рода рукописях. Вполне неплохая сумма за полчаса разговора в приятной интеллигентной компании. Два года назад Кощей приобрел турецкий ятаган пятнадцатого века из дамасской стали. Весьма редкая и искусная работа, выполненная известным мастером. Рукоять была изготовлена из червонного золота и украшена рубинами. Когда он ее перепродавал, речь уже шла о цифре с шестью нулями. Но даже то, что удалось заполучить в последние годы, ни в какое сравнение не шло с тем, что он увидел сейчас. Яйца Фаберже являлись верхом ювелирного искусства. Обычно их не выставляют на торги, они составляют гордость очень солидных коллекций, а стало быть, приобрести их всегда очень непросто. И подобную роскошь может позволить себе лишь весьма и весьма состоятельный человек…

Не удержавшись, Алексей Павлович выдвинул ящик стола и в который уже раз принялся рассматривать фотографии. В какой-то момент он поймал себя на том, что потерял счет времени, и очнулся только в тот момент, когда большие напольные часы пробили шесть часов вечера. Пора было собираться и ехать в свой загородный дом, но он продолжал рассматривать снимки.

То, что он лицезрел на фотографии, безо всякого преувеличения можно было назвать верхом совершенства. Продумана каждая линия, изящно расписан каждый рисунок. Для мастера не существовало второстепенных деталей – каждый штрих выверен, каждый драгоценный камень тщательно подобран. Ювелир, создавший подобное произведение, обладал абсолютным вкусом на прекрасное.

И чем больше Таранников разглядывал фотографии, тем больше ему хотелось приобрести яйцо Фаберже для себя. Разумеется, у него самого была неплохая коллекция артефактов, но все то, что он скупил, не стоит и десятой части увиденного. Кощей понимал, что если он когда-нибудь упустит эту находку, то второй раз судьба не предоставит ему дополнительного шанса завладеть чем-то по-настоящему уникальным.

В какой-то степени приобретение будет дополнительным вкладом к его пенсионным накоплениям. Можно будет спрятать яйцо Фаберже в личный сейф под усиленную сигнализацию и смотреть на изделие всякий раз, чтобы поднять поистрепавшееся в буднях настроение.

Аккуратно сложив фотографии в стопку, Таранников сунул их в стол, а потом, взяв телефон, быстро набрал номер.

– Упырь?

– Он самый.

– Давай приезжай ко мне. Сейчас же. Есть конкретное дело.

– Буду.

– И еще вот что: прихвати с собой Кента.

– Договорились.

Положив мобильный телефон на стол, Алексей Павлович подошел к бару, вытащил из него бутылку коньяка «Хеннесси» и налил себе маленькую стопку.

Во всех отношениях сегодняшний день был знаменательным, и его следовало отметить. Тихо, по-домашнему – так, чтобы не спугнуть подступающую удачу. Фортуна дама капризная и не любит вокруг себя ненужной шумихи, может нежданно разобидеться и задружиться с кем-нибудь другим, а этого Алексею Павловичу не хотелось.