Ларец с опасным сюрпризом - Евгений Сухов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Судить не берусь, я и вправду его не знал, – сочувственно сказал солдат. – Может, он и в самом деле был святой, ежели к нему такие женщины ходят.
– Кто же у него был? – не удержалась от вопроса Анастасия, почувствовав, что ревнует Распутина даже мертвого.
– Разные женщины бывали… как замужние, так и девицы. Вот нынче госпожа Вырубова подъезжали. Сказывают, она подруга самой императрицы. А вот прошлой ночью Лохтина была с прислугой. Набрали два ведра воды из реки и укатили в экипаже. Дуняша Бекешева едва ли не кажный день приходит.
– Чего же она делает?
– Все стоит на берегу и плачет. Говорит, как же теперь без Гриши жить? А два дня назад княгиня Пелятина была, тоже все плакала. Эх, каких только дам не приходило! Всех и не упомнишь. И графини, и крестьянки, и все плакали по нему, как по родному. Это надо же, такое счастье при жизни перепало, столь баб его любило!.. – Неожиданно понизив голос, солдат продолжил: – А на следующий день после того, как Распутина порешили, вон на том месте, – показал он на фонарь, стоявший у мостовой, – карета с царским гербом стояла. Поговаривают, что в ней сама императрица приезжала посмотреть на то место, куда старца скинули.
– А дальше что?
– Карета постояла, да и укатила себе… Опять кто-то пожаловал! – кивнул солдат в сторону подъехавшего экипажа. – Карета-то с вензелями, по всему видать, кто-то из графьев.
– Возможно, – княгиня сунула в руку солдата четвертной.
– Да что же это вы, барыня… – пытался было воспротивиться служивый.
– Купите себе табачку, – проявила характер Анастасия. – Разрешите мне это место осмотреть?
– Глядите, ежели вам охота, – неопределенно пожал он плечами и отошел в сторону.
Княгиня спустилась вниз по гранитным ступеням. Некоторое время смотрела на чернеющую полынью. Ей даже показалось, что на льду, истоптанном многими ногами, она увидела очертания убиенного Распутина. А затем, проваливаясь каблуками в снег, зашагала на край полыньи.
Вода, выглядевшая необыкновенно черной, странным образом притягивала, хотелось, закрыв глаза, броситься в омут, из которого совсем недавно извлекли убиенного Гришу. Потребовалось несколько долгих секунд, чтобы она справилась с охватившим ее искушением. Потом открыла сумочку и извлекла из нее пустой пузырек из-под духов. Обжигая холодом ладонь, набрала невскую воду и побрела прочь.
Уже поднимаясь по гранитной лестнице, Анастасия столкнулась с графиней Шереметевой, державшей в руках небольшое ведро. Прежде, фрейлинами императрицы Александры Федоровны, они были весьма дружны, но сейчас старательно сделали вид, что не узнают друг друга, – оглушенные общим горем, прошли не поздоровавшись. Анастасия невольно отметила, что лицо графини, прежде привлекательное, сейчас выражало неподдельную скорбь, отчего выглядело осунувшимся и погрубевшим. Княгиня запоздало подумала о том, что выглядит такой же постаревшей, и, поспешно укрыв муфтой лицо, заторопилась вверх по лестнице.
Кучер, прохаживаясь подле экипажа, что-то бормотал себе под нос и курил длинную самокрутку. Заметив пассажирку, выглядевшую невероятно взволнованной, подался навстречу.
– Как вы, сударыня? Может…
– Едем, – перебила княгиня Раевская. – И побыстрее!
– Как скажете, – охотно отозвался кучер. – Довезу с ветерком! – пообещал он, взбираясь на козлы.
Громко захлопнулась дверца кареты. Рессоры тонко скрипнули, и дутые колеса, примяв выпавший снег, заколесили прочь от Большого Петровского моста.
Княгиня Раевская прильнула к оконцу и, рассмотрев у полыньи стоявшую на коленях графиню, тихо заплакала. Только сейчас она осознала, что со смертью Распутина перевернулась еще одна страница ее жизни, возможно, самая радужная.
Глава 14
Враг народа, или Княгиня Раевская
1918 год, ноябрь
Анастасия сошла с трамвая и скорым шагом направилась в сторону дома. Фонари, тускло горевшие, едва освещали дорогу. Улицы выглядели безлюдными – накативший сумрак растворял в узких и кривых улочках Арбата все живое. Встречались лишь отдельные пешеходы, явно спешащие. Уже при подходе к дому ей повстречались два красноармейца с карабинами за плечами. Один из них, тот, что был помоложе, откровенно засмотрелся на ее ладную фигуру, и Раевская внутренне поежилась, опасаясь, что он может отправиться следом. Однако обошлось. Его товарищ, не столь увлекающийся, произнес что-то неодобрительно и, подправив сползающее с плеч оружие, зашагал дальше.
Неподалеку от Староконюшенного переулка ей навстречу вышел молодой человек с тонкими щеголеватыми усами. На нем была черная кожаная куртка, поверх которой на ремне через правое плечо висел огромный пистолет в деревянной кобуре. От холодного изучающего взгляда сделалось немного не по себе.
– Гражданочка, вас проводить? – неожиданно поинтересовался мужчина, когда она поравнялась. – А то в такое время много всякого сброда шастает.
– Благодарю вас, я как-нибудь сама доберусь, – ответила Анастасия, прибавляя шаг.
Похоже, что мужчина никуда не торопился. Остановившись, он вытянул из портсигара папиросу, тщательно ее простучал, а потом небрежно сунул в уголок рта.
Переходя улицу, Раевская посмотрела в его сторону и натолкнулась на пронзительный изучающий взгляд. Облегчение почувствовала только тогда, когда свернула в переулок. Княгиня невольно поругала себя за малодушие: все эти поздние визиты могут вылиться во что-нибудь очень скверное.
Дверь на короткий стук открыла тетя Глафира, младшая сестра отца.
– Ну, где же ты пропадаешь? Мы все переволновались! Ты же знаешь, что сейчас творится на улице… Это просто какой-то ужас!
– На улице все тихо, – не очень убедительно произнесла Анастасия.
– Так я тебе и поверила! Ты же знаешь, что я за тебя очень переживаю. Ты мне как дочь.
В восьмилетнем возрасте Анастасия осталась круглой сиротой, сначала от удара скончался отец, еще совсем молодой мужчина, а за ним через год, растаяв, как восковая свеча, ушла и мать.
– Правда, тетя.
– Она мне говорит, что все тихо! Дня не проходит, чтобы кого-нибудь из моих знакомых не убили… Ты знала генерала от артиллерии Гаврила Ивановича Ланского?
Анастасия тотчас представила высокого седого представительного мужчину. По семейным преданиям, когда-то он пытался ухаживать за маман.
– Конечно, я видела его совсем недавно…
– Больше не увидишь, – обрубила тетка. – Вчера какие-то солдаты затоптали его до смерти. Это у них называется самосуд, и никто не несет за это ответственности… Бог ты мой, здесь просто невозможно стало жить! А знаешь зубного врача Аристарха Глебова?
– Его тоже убили? – невольно ахнула Анастасия, вспомнив добродушного невысокого Аристарха Ксенофонтовича. Он всегда был настолько разговорчив, что мог заговорить самую острую зубную боль.
– Господь с тобой, – произнесла тетка. – Но ему тоже очень досталось. Ты представляешь, в его комнату пришли чекисты и изъяли все его золото! Бедный старик разорен и не знает, что делать! Если бы у него был револьвер, он наверняка застрелился бы.
– Надо жаловаться, – пожала плечами Анастасия.
– Ха-ха! – делано рассмеялась тетя Глафира. – Кому же ты предлагаешь жаловаться? Этому Ленину? Немецкому шпиону? Я как-то слышала его выступление, представь себе, он говорит, что богатые и жулики – две стороны одной медали. И ведь ни слова о том, что все имущество было накоплено многими поколениями! И все эти бесчинства они называют «красным террором»… Все это якобы в ответ на «белый террор». Только вот я никакого «белого террора» в глаза не видела, зато «красным» переполнены все улицы и переулки. Так что на улицу даже нос не покажешь… Вот я и сказала Аристарху Ксенофонтовичу, что пусть плюнет на все это золото. Будет жив, так еще наживет. Хорошо, что хоть сам уцелел, а то заарестовали бы, да и убили!
– Но ведь смертную казнь отменили.
– Не беспокойся, душенька, не сегодня так завтра введут. Сейчас только все об этом и говорят. Вот тогда и будет настоящий «красный террор», поверь мне! В буквальном смысле этого слова. Мы для них «классовые враги». В качестве наказания они лишают нас продовольственных карточек, выселяют из города, печатают наши фамилии в своих большевистских газетах как «врагов народа»… Попомни мое слово, дальше начнут расстреливать. Так что недолго ждать! Кстати, я и твою фамилию прочитала в «Губернских ведомостях».
– Не может быть! – невольно воскликнула Анастасия. – Я ведь ничего такого не делала.
– А ты думаешь, другие что-то делали? Все они – милейшие образованнейшие люди, а их называют «врагами народа»! Полюбуйся, если не веришь! – Тетка вытащила из сумочки газету и протянула ее Анастасии. – Твоя фамилия самая первая.
Княгиня взяла газету и, не веря своим глазам, прочитала:
«Комитет народной борьбы с контрреволюцией объявляет врагами народа, врагами социализма, врагами трудящихся:
