Волки - Larka

Последний довод волшебницы сразил Дину наповал. Настолько, что она даже задумалась. Однако один только вид блаженно фыркающей мордашки плескающейся в воде Ивицы привёл к тому, что девица решительно дёрнула завязку ворота сорочки. И через несколько секунд с отчаянным визгом присоединилась к волшебнице, подняв столб брызг чуть не до макушек сонно вздыхающих сосен.

— Аж дыхание спёрло, — пожаловалась она с несомненно счастливой физиономией, вынырнув из воды.

— А ты потихоньку в следующий раз, — улыбнулась волшебница. — Кстати, помогает укрепить нервы да выдержку. Я все десять лет учёбы в Башне так закалялась — осенью пока первый ледок не становился, а весной сразу после ледохода.

Заметив вдруг округлившиеся глаза Дины, Ивица проследила за её взглядом — и почувствовала вдруг, что и сама едва не нахлебалась от удивления холодной озёрной воды. По правде говоря, было от чего — отсюда, с самой середины разбившегося на тысячи кругов зеркала, в просвет меж двух сосен оказался виден сам лорд, выбравший место на невесть зачем потерянном здесь богами прибрежном утёсе.

Ло Эрик полулежал на каменной макушке, отвернувшись от озера в полном соответствии со словами Ивицы. Из правой руки он так и не выпускал насторожённый арбалет, из коего, по добродушному ворчанию Ларса "с десяти шагов гвозди вколачивать может". Рядом, у бедра, виднелось навершие излюбленного короткого копья горцев, и Дина тихо вздохнула от одного только воспоминания, что ей с её крепкой комплекцией придётся осваивать и это оружие. Не то, что Ивице — ту гоняют с двумя кинжалами, словно провинившуюся кошку.

Однако не от этого изумились обе девицы — одна изящная и смуглая, другая светлая и пышнотелая, вовсе не от этого. На поднятой почти к лицу левой руке лорда сидела самая обычная синица. Сидела на пальце словно на веточке, и чирикала прямо в виднеющееся сквозь длинные волосы ухо о чём-то своём, звонком и птичьем. Вон, даже брюшко жёлто-зелёного пушистого цвета, виднеется ярким пятнышком.

— Да что ты говоришь? — ло Эрик в удивлении повернул к ней лицо и недоверчиво приподнял бровь.

Птичка задиристо и горячо что-то возразила. Смешно потянулась — и доверчиво потёрлась клювиком об оказавшийся прямо перед нею нос человека.

— Врёшь, поди? — добродушно поинтересовался тот.

Столь явного к своей драгоценнейшей особе недоверия синица вынести ну просто никак не смогла. С таким негодованием она разразилась звонким, словно мокрым пальцем по стеклу цвириньканьем, что из-под подрагивающего в азарте хвостика вниз брызнул комочек помёта.

— Да что ж ты сразу не сказала-то, вертихвостка? — ло Эрик разом подхватился. Подбросил в полёт свою пернатую собеседницу, и над озером тут же разнёсся его громкий голос.

— Девчонки, вылезайте. Денер, полотенца и одёжку им, Ларс, сворачивай лагерь. И быстрее вы шевелитесь, задницы!

"Охренеть!" — Дина со смакованием процедила про себя это когда-то, словно в другой жизни услышанное ненароком от горничной словечко, за которое потом обеим здорово досталось от матушки-графини. Другого слова у неё попросту не нашлось — особенно учитывая тот факт, что в ледяной воде она уже остыла и даже замёрзла.

— А что такое? — поинтересовалась она, уже прыгая на одной ноге и лихорадочно пытаясь кое-как обтёртой другой попасть в штанину.

Денер, кстати, тоже, и ухом не повёл при виде обеих обнажённых, исходящих на холодном воздухе паром девиц. Не стал глазеть — и потому Дина почувствовала к нему горячее чувство благодарности. Невозмутимо подал принадлежности, помог вытереть спину и волосы — и тут же умчался на призывный возглас Ларса.

— Толком не разобрал, — озабоченно ответил лорд, чутко поводя во все стороны арбалетом и всё же неким наитием выбрав одно. — Птицы не настолько сообразит…

— На деревья! — по напряжённым нервам так хлестнул зычный, во всю мощь лёгких возглас Ларса, что Ивица даже подпрыгнула с перепугу.

— Что за… — однако не успела она даже выразить всю глубину своего возмущения — нельзя же так пугать честной народ — как ло Эрик подхватил её, прямо полуодетую.

Швырнул влево-вверх, и волшебница едва успела ухватиться за нижние, сухие и полуобломанные ветви старой сосны. Ого — почти на середину забросил!

Рядом и чуть ниже о ствол глухо шмякнулась Дина. Зашипев от боли в разодранной сучком руке, девица вцепилась в ветки побелевшими от напряжения руками. Она ещё только вдыхала воздуха, чтоб разразиться потоком вовсе неприличествующей благородной девице брани, однако на соседнее дерево уже белкой взлетел и сам лорд.

— Смотрите… — тихонько шикнул он, скосив глаза вниз.

Ой, мамоньки! Ивица едва дышала от некоего пронизывающего всё сознание настолько мерзостного ощущения, что прямо выворачивало наизнанку. Так не тошнило даже когда она работала с заклятьями, непосредственно воздействующими на человеческое естество. И всё же волшебница пересилила себя — морщась и слабо отдуваясь, она осторожно наклонила лицо и посмотрела вниз, на показавшуюся сейчас столь ненадёжной и опасной землю.

Слады. Гадость и пакость, между нами говоря, просто редкостная. Красно-стальные паучищи с туловищем размером с хорошую подушку почти бесшумно скользили по лесу, деловито перебирая суставчатыми лапками. При этом они еле слышно, на пределе восприятия, попискивали своими так нестерпимо высокими голосами, что мураши по спине побежали ещё те.

Разумеется, Ивице случалось видеть эту мерзость в естественной, так сказать, и не только среде обитания — но удовольствия это ей никак не доставило. Пауки они и есть пауки. И привычки те же отвратительные, паучьи. Правда, сейчас сладам положено было бы спать в своих наглухо запечатанных и весьма умело замаскированных подземных норах — но похоже, что внизу сорвался с места целый посёлок этих тварей.

С ненавистью и содроганием, Ивица с безопасной высоты следила, как слады сучат лапками, ощупывая сваленную в груду поклажу — единственное отличие их от маленьких но от того не менее мерзких пауков заключалось в том, что эти по крайней мере не лазают отчего-то по деревьям. Да и людей с их шумом и вонью не очень-то жалуют — предпочитают жить где-нибудь в глухомани. Подальше, в предгорьях, где вдоволь холмов для их нор и места для сплетаемых сладами широких сетей.

Призадумавшись, кто или что могло бы выгнать паучье племя из обжитых мест, волшебница всё же не нашла ответа. О боги, но до чего же мерзко! Ивица зажмурилась — но так стало ещё хуже. Вновь раскрыв глаза, она посмотрела на белую от ужаса Дину, на хмурого и озабоченного лорда, который довольно комфортно устроился на развилке другой сосны.