Волки - Larka

Не надо и упоминать, что по бокам вроде боевого охранения две колонны сладов почти бесшумно скользили по притихшему в ожидании неизвестного осеннему лесу, устраняя не только помехи, но даже отбивая всякое желание их создавать — нарываться на паучий яд, одним укусом превращающий здоровенного быка в наполненную вонючей жижей шкуру с костями внутри… бр-р! Нет, таких дураков и не сыскать, пожалуй.

И наконец, последними семенили два слада впечатляющей даже для их расы комплекции. Задрав заднюю часть — а у сладов глаза со всех сторон панциря — те посматривали, уж не крадётся ли кто следом? Но идиотов и самоубийц в это утро не нашлось — и спасибо всем богам хоть за это.

Тысячи лет назад подземные воды, стекая в неумолимые волны реки времени, промыли здесь пустоты и прихотливые ходы. Медленно, но неостановимо течение тащило песчинки и камешки, царапало и подмывало чуть более слабый в некоторых местах камень — и спустя немало веков, повинуясь прихоти богов, вода ушла совсем, оставив после себя ещё не знающие света пустоты.

Первыми сюда наведались бородатые подземные рудокопы. Их почти никогда и никто не видел на поверхности, но тем не менее легенды о них известны каждому. Но потомки Отца всех кузнецов не заинтересовались здешними пещерами с причудливо растущими вверх и вниз каменными сосульками. Выковыряли из стен несколько друз драгоценных камней, пробили дополнительный сток для сезонных излишков влаги, и ушли неизвестно куда по своим неведомым, но несомненно важным делам.

Затем, когда неумолимое время обнажило на поверхности один из боковых ходов, сюда стала проникать и мелкая живность. Естественно, на готовенькое жильё пожаловали прежде всего летучие мыши. Неизвестно, что снилось этим зверькам во время их дневного сна, когда они целыми гроздьями диковинных пушистых гирлянд висели по закоулкам, но почти сразу следом заявился один из свирепых Нагов — самых страшных кошмаров прошлого. Ревнивый змей не возжелал делить своё новое жилище с кем-то ещё, и нетопырям пришлось с жалобными писками убраться в дальние каморы.

Потом этого Нага убила здоровенная и сильная как гнев богов горная медведица — и на стенах кое-где до сих пор видны царапины от когтей её потомков.

Потом пришли двуногие звери — с чадящим ненавистным огнём и вонью немытых тел. Острыми блестящими палками они убили семейство медведей и зачем-то надели на себя их мех. Впрочем, галдящие и крикливые двуногие тут не задержались. Уж очень суровыми и скудными на пропитание оказались окрестные места на поверхности. И летучие мыши вновь начали обживать всю большую пещеру, когда наконец сюда не пожаловали новые хозяева.

Слады быстро приучили к осмотрительности бестолковых нетопырей, попросту поедая менее осторожных и умных. Выгладили до блеска шероховатые своды и пол, в три слоя липкой и прочной как канат паутины заткали самые подозрительные дыры, уводящие в совсем уж бездонные пропасти матери-земли. И обосновались солидно, на совесть, как и подобает хорошему хозяину.

Время тянулось медленно и незаметно. Наверху прошли века с их незаметными здесь бурями и войнами, а гигантские пауки так и обитали здесь, деловито снуя по своим непонятным для испуганно глядящих из углов нетопырей делам.

И вот недавно, сонная тишина оказалась нарушена — но не со стороны веками укрепляемых и оснащаемых всё новыми и новыми ловушками входов. Из самых корней почти сровнянной с землёй горы пришло зло. Тёмное, невидимое и почти неосязаемое, оно тем не менее пожрало выводок молодых, с ещё неокрепшим панцирем сладов. Не сказать, чтобы старшие согласились или сдались без боя — наоборот. Драка пошла нешуточная… только впервые слады в своих подземных норах столкнулись с противником, равным по силе но превосходящим численно.

И с горестным стрекотанием израненная самка-вожак увела остатки клана на поверхность — в ненавистные в преддверии зимы холода. В голод и неизвестность. И замёрзнуть бы им до смерти, но в тот час, когда естество каждого находится на грани меж сном и явью, уловила матёрая самка лёгкое, пьянящее дыхание Силы. Не той, коей кичатся мускулистые быки или ломающие им хребет одним ударом лапы горные медведи. Не той Силой, что бережно лелеют в себе и скупо расходуют колдуны двуногих — о нет!

Это оказалась та невесомая и сладостная сила, что проистекала, казалось, прямо с небес. Хотя слады и не задумывались много о тёмном, регулярно накрывающем весь мир покрывале, сквозь прорехи в котором упрямо просачивались искорки света, но день и ночь различали. Так вот, неведомая Сила опьяняла, словно аромат крепкого самца по весне — но происходила она не из тёмной стороны. Светлыми ручейками звенела в ней радость и, казалось, самоё жизнь. Оттого столь немилосердно предводительница гневным шипением и ударами лап погнала весь клан в ту сторону, куда после долгих ощупываний незримых веяний указал Чувствующий — уж его-то слады берегли почти как предводительницу или Целителя.

И даже терпели сейчас рядом с собой присутствие двуногих, зачем-то вскарабкавшихся на лошадей. Ведь здесь, вблизи, даже сильные и глупые слады-воины ощущали незримый аромат Света, дразняще проистекающий от самки с волосами цвета того самого, мягкого жёлтого металла, коему эти двуногие поклоняются…

— Дрянь дело, — проворчал вылезший из сладовой норы уставший ло Эрик, коего Ларс с нудными ругательствами очищал от остатков липучей, как не знаю что, толстой паутины.

Естественно, лорд не сунулся вниз сразу всем отрядом. И не разрешил полезть туда рвущемуся показать силушку бесшабашному Ларсу. Очень даже может быть, что и доказал бы рыжий, кто тут самый крутой боец — только в одиночку против толпы не выстоять, будь ты хоть кто. Тем более против такой толпы.

— Нечисть проклюнулась, — нехотя объявил взмокший и грязный лорд, и Ивица внутренне похолодела. Если из-под земли находят лаз слуги падшего бога, то тут шутки в сторону! Не единожды известны в прошлом случаи, когда даже самые лютые враги заключали перемирие и сообща ликвидировали прорыв. Этим тварям только дай малейшую слабину — уж легенды о рыцаре ло Раде, коему боги ради такого дела даже презентовали огненный меч, до сих пор рассказывали не так уж редко. Как великий воин священным пламенем прошёлся по проклятым землям, когда один только раз не уследили за рвущимися на волю бестиями.

Уже праздновало было зло победу, торжествуя на неудержимо расширяющемся грязном пятне хаоса, но ло Рад до самого скального основания выжег долину вместе с поселившимся там древним ужасом. И победил. Заплавил дыру, огляделся последний раз темнеющим от усталости взором. Но не успело даже сердце его сжаться от горя — страшную цену войско людей и эльфов заплатило за победу — а бессмертные взяли победителя прямиком в свои чертоги. Оно и верно, нечего такому герою на грешной тверди околачиваться. Вон он, светится чуть левее протянувшегося через всё ночное небо Моста Богов. Дремлет в чутком сне, вечно готовый вновь сорваться в страшную битву…