Из собрания детективов «Радуги». Том 1. - Артур Апфилд

Бони сделал Ларри знак рукой следовать за ним, и вместе они приблизились к помосту, держась подветренной стороны. Землю вокруг покрывали следы босых ног. Под помостом она была вымощена камнями. В двух местах кладка была нарушена.

Испокон веков человек убивал человека, и общество — от пещерных людей до обитателей больших городов — объединялось в преследовании убийц. Современное общество борется с ними научными методами и с помощью специалистов. Первобытные же люди по-прежнему полагаются на природные явления и методы поиска, которые кажутся нам до смешного ненадежными. Следовательно, дикари должны часто ошибаться, казня невинных. Известно, однако, что хитроумная машина цивилизованного правосудия, опирающаяся на достижения науки, тоже, как ни странно, не раз предавала людей смерти за преступления, которых они не совершали.

Когда масгрейвские аборигены узнали, что Джеки Масгрейв убит, а тело его спрятано в лошадиной туше, они решили найти убийцу с помощью правил и обрядов, освященных опытом тысячелетий.

Отыскав мертвую лошадь, они перенесли тело Джеки в эту низину, где построили высокий, шаткий помост. Они раздели труп и, поместив на помост, прикрыли изрезанной в лоскутья одеждой. Развеваясь на ветру, лохмотья должны были отгонять птиц. Под помостом аборигены сложили площадку из плоских камней, каждый из которых пометили именем человека, который мог убить Джеки Масгрейва.

Процесс разложения зашел уже далеко, и соплеменникам Джеки Масгрейва не пришлось долго ждать, когда откроется имя убийцы. Ведь до тех пор, пока преступника не постигнет возмездие, дух мертвеца не обретет покоя в новой обители — камне, дереве или термитнике. Витая вокруг тела, где он когда-то жил, дух направляет капли жира, сочащегося из гниющей плоти, на камень с именем убийцы. Суеверие? Или нечто большее?

Подхваченные южным ветром, капли падали на два камня. Их вытащили из кладки, и колдун, низко склонившись над ними, объявил имена убийц.

Бони смотрел на эти два камня, и на лице его одновременно отражались задумчивость и тревога. Он не знал, как прочесть пометы, сделанные колдуном масгрейвского племени, и потому не мог предостеречь двух людей, оказавшихся перед лицом первобытного правосудия. Он был согласен с Тайным Советом и Верховным Судом, которые считали, что такой способ изобличения убийцы чреват нарушением законности, но знал лучше, чем любой умудренный судья, что тех двоих, чьи имена оказались на закапанных жиром камнях, ждет неминуемая смерть.

— Что говорят камни? Кто убил Джеки Масгрейва? — спросил Бони, но Ларри смотрел куда угодно, только не на камни, и качал головой, давая понять, что все это ему очень не нравится. На первый взгляд Бони задал просто глупый вопрос, ибо Ларри не лучше его разбирался в знаках на камнях. Но спросил он лишь затем, чтобы как-то успокоить трекера. Бони перенес внимание с двух таинственных камней на окружающие низину скалы и крутые склоны, но не обнаружил признаков слежки. Теперь, когда дух Джеки Масгрейва бросил капли жира на камни с именами убийц, Бони склонялся к мысли, что масгрейвских аборигенов больше не заботят останки сородича.

— Возьми след белого человека и козла, — велел он Ларри, и тот с нескрываемым облегчением двинулся в обход помоста. Вскоре он махнул Бони рукой, указывая на край впадины.

Босые ноги оставили извилистый след, змеившийся вниз по склону. Потом Ларри указал на отпечатки козлиных копыт там, где животное строптиво потянуло в сторону. С этой точки были хорошо видны Загоны Девятой Мили на сравнительно ровном участке местности и, несколько ниже, ветряной двигатель над Черным колодцем.

След аборигенов, настолько отчетливый, что его увидел бы и слепой, огибал плечо хребта и, пересекая круто сбегающие вниз русла высохших ручьев, терялся вдали.

Черный колодец был на севере; за ним виднелась промоина, в которой лежала мертвая лошадь. Аборигены пришли оттуда, они перенесли труп Джеки Масгрейва в естественную впадину в предгорьях Черного хребта, где, они надеялись, их никто не потревожит. Снова спустившись на равнину, они двинулись на юг растянутой в ширину группой.

К югу находилась ферма Бринов, до которой по прямой было около десяти миль. Масгрейвские аборигены могли направиться на юг, намереваясь явиться на ферму и схватить убийцу или убийц Джеки Масгрейва, чьи имена они прочли на камнях. Это означало неминуемое столкновение, в котором Бринам пришлось бы противостоять дикарям в одиночку, рассчитывая лишь на сомнительную помощь чернокожих скотников во главе с Патриком О'Грейди.

Оставалось еще разыскать место убийства констебля Стенхауза и Джеки Масгрейва, что можно было сделать, лишь пройдя до исходной точки по следам белого и четырех аборигенов.

Был уже четвертый час, и Бони попросил Ларри развести костер и вскипятить воды для чая, а сам пошел на разведку. Он быстро отыскал следы белого и аборигенов, которые, теперь он был уверен, несли труп констебля Стенхауза.

Подкрепившись наскоро приготовленным обедом, Бони и Ларри двинулись по следам пятерки, соблюдая крайнюю осторожность. Не прошли они и мили, как следы свернули к хребту там, где от него откололись огромные куски красноватой породы, вклинившись небольшой скальной грядой в окружающую равнину. Достигнув утесов, они крадучись обогнули их, убедившись, прежде чем покинуть это укрытие, что за ними никто не следит. Наконец они вышли на открытое место, где увидели шалаш, наподобие того, что стоял возле Черного колодца.

Поблизости была вырыта шахта, над ней стояла лебедка, а на стальном тросе висело ведро, которым поднимали на поверхность породу — беловатую и слоистую от примеси гипса. Большой, в несколько кубических ярдов, отвал рядом с шахтой указывал на ее большую глубину или наличие длинных горизонтальных выработок. Вокруг шахты виднелись многочисленные следы босых ног и маленькие круглые ямки, оставленные древками копий.

Они опустили ведро на дно шахты, и Бони определил, что та была около сорока футов глубиной. Он внимательно исследовал породу, набирая ее в пригоршни, чтобы рассмотреть поближе, но следов золота не обнаружил. Это, однако, еще не доказывало, что его тут не было.

— Стой здесь, Ларри, — сказал Бони и стал обходить шахту. Вернувшись к трекеру, он сел на кучу беловатой глины и закурил сигарету, окончательно убедившись, что труп Стенхауза унесли именно отсюда.

Он осмотрел золу костра, на котором готовили еду, и, покопавшись в кучке пустых консервных банок, пришел к выводу, что последняя была брошена туда меньше месяца назад.

Хотя шахта находилась на земле Бринов, из этого не следовало, что выкопали ее они сами, — ведь любой человек, купив старательскую лицензию, имеет право рыть, где захочет. Однако близость шахты к ферме Бринов почти неопровержимо доказывала, что они о ней знали. И, значит, за дальнейшими разъяснениями нужно обращаться к ним.

— Масгрейвские черные пошли к ферме Бринов, — сказал он Ларри, и тот быстро кивнул в знак согласия. — Иди назад через хребет, найди констебль Ирвин и Чарли. Они там, где мы нашли мертвый констебль Стенхауз.

Ларри осклабился и снова закивал. В глазах его мелькнуло облегчение. Бони вырвал листок из блокнота и написал Ирвину, что направляется на ферму Бринов и просит его как можно скорее приехать туда. Ларри бережно опустил записку в карман шинели. Бони мог бы, конечно, подсказать ему, что без шинели и ботинок идти будет гораздо легче, однако он слишком хорошо знал, как трекер гордился своей формой.

Ларри посмотрел на солнце, улыбнулся, сказал, что сделает все как надо, и пошел на север, оставив Бони сидящим на куче породы с очередной сигаретой в зубах. Было уже четыре часа. Напрямик до фермы было около трех часов ходу, и он надеялся добраться до нее засветло. Бросив снаряжение, Бони двинулся в путь.

Через полчаса он окончательно убедился, что дикари пошли к ферме Бринов, решив расправиться с людьми, чьи имена были на двух камнях. Он также не сомневался, что, раз его имени не могло быть ни на одном из них, его аборигены не тронут, если только он не попытается вмешаться.

Он выбрался на дорогу от загонов к ферме, когда солнце уже садилось, и зашагал по пыльному проселку через бесконечную вереницу бугров и ложбин. Непривычный к долгим маршам, избалованный автомобилями и самолетами, он страшно устал и, преодолевая каждый новый подъем, с надеждой смотрел вперед, ожидая увидеть ферму.

С вершины одного из холмов ему открылось тянувшееся до следующего пригорка широкое плоское пространство, поросшее спелой поллинией и усеянное красными горбылями термитников. До ближайшего холма была добрая миля, и Бони собрался передохнуть, как вдруг заметил всадника, взлетевшего на макушку пригорка и галопом устремившегося вниз на равнину.

Бони поспешил вперед по дороге, на которой все еще виднелись отпечатки шин, оставленные пикапом Ирвина. Всадник скакал во весь опор, низко пригнувшись к шее лошади, и можно было разглядеть, что это абориген. Расстояние между ними сократилось настолько, что Бони увидел выкаченные белки глаз и сверкающую полоску зубов в застывшем оскале.