Я - Спартак (СИ) - Рыжебородый Эрик

– Ты кто? – бесцеремонно спросил у UCU528 пират, весь увешанный золотыми украшениями в дорогой тоге, забрызганной кровью. По одеянию и наглости в нём легко угадывался вожак шайки, хотя многие его люди глядели не особо беднее: те же роскошные украшения и дорогие одеяния, скорее подходящие для знати, а не для морских разбойников. Впрочем, и сам пиратский корабль разительно отличался от аскетичного римского судна: позолоченные паруса, пурпурные навесы на верхней палубе, посеребрённые вёсла. Профессиональные грабители ни чуточки не скрывали богатства, а наоборот, кичились им, выставляя напоказ.

– Тит Тулий, посланник Спартака, – коротко ответил киборг, убрав гладий в ножны и приказав своим людям проделать подобную манипуляцию, дабы наглядно засвидетельствовать мирные намерения.

– Ты смелый, Тит, – заметил атаман разбойников, – наслышан про твоего хозяина. Правда вы всю добычу делите поровну?

– Истинно так.

– Дикари! – рассмеялся в лицо UCU528 главарь, а за ним и все остальные пираты. – Очевидно, вождь должен получать львиную часть! Чей вклад значительнее, того и доля больше. Я – Менодор. Пойдём, выпьем. Отметим победу и заодно обговорим делёж добычи.

Пират придерживался своеобразного кодекса чести, принятого у его народа – киликийцев, потому как не отпирался киборг, полностью отказаться от ненужного римского имущества не смог. В итоге восставшие стали обладателями двадцати пленных, включая мальчика примерно десяти лет от роду, небольшого запаса провизии, нескольких неповреждённых кольчуг, прочего воинского снаряжения, четырёх золотых браслетов и увесистого мешочка с серебряными монетами, полученного в качестве компенсации стоимости римского судна, которое пират забирал себе. Командиры вдарили по рукам и вышли вместе на палубу, дабы огласить совместное решение, но тут произошёл неожиданный казус.

Большую часть экипажа практически любого судна того времени составляли невольники-гребцы. Пираты нередко отпускали их на свободу, поскольку среди них имелось не мало отчаянных парней, готовых присоединиться к морским разбойникам. К тому же среди рабов попадались и бывшие пираты. Впрочем, большая часть невольников не меняла своей участи, продолжая мытарства в качестве гребцов уже на пиратских кораблях или будучи перепроданной новым хозяевам.

Узнав из разговоров сабинов на палубе, что судно захвачено кораблём, принадлежавшим Спартаку, рабы, только завидев Туллия начали громко кричать и умолять принять их в армию восставших, заверяя в готовности биться с римлянами и в безусловной преданности своему освободителю. UCU528 попал в непростую ситуацию. С одной стороны, он договорился Менодором и неизвестно как поведёт себя пират, если киборг затребует ещё и гребцов, с другой – если не помочь, то уже у Спартака возникнут вопросы к Туллию и существует риск потерять доверие вождя восставших, без которого достижение цели операции «Корректива истории №2» станет сложнее.

Неожиданно выход подсказал сам капитан пиратского судна. Прикинув в уме стоимость выкупа и ценность имущества, Менодор предложил:

– Забирай всех рабов себе. Можешь их отпустить, наградить, утопить. Мне всё равно. Но вся остальная добыча – моя!

– Идёт, – поспешно согласился UCU528 под восторженные крики гребцов.

Сделка очевидно оказалась неравной. Одна только доля Туллия за римскую трирему заметно превосходила стоимость всех рабов вместе взятых.

Примерно две недели корабли шли одним курсом. Киборг большую часть времени пребывал на пиратском судне в компании Менодора. UCU528 старался вести себя в сложившейся ситуации естественно, как когда-то в колледже и университете, искусно подражая манерам и обычаям местных. Пират в его лице обрёл закадычного друга, которого, впрочем, был не прочь облапошить, учитывая житейскую наивность, продемонстрированную Титом своим согласием обмена добычи на пленников.

– Кидай, твоя очередь, – Менодор протянул Туллию тиррикулу – стаканчик в виде башенки, предназначенный для игры в кости.

Киборг несколько раз взболтнул содержимое и выбросил двенадцать очков. Он запросто научился по звуку определять расположение кубиков и легко просчитывая траекторию вылетавших шестигранных костей, мог выигрывать постоянно. Однако, дабы не вызывать подозрения, UCU528 сознательно чередовал удачные броски с плохими.

– Капитан, пора, – войдя в помещение произнёс молодой пират.

– Давай ещё по разу, – поспешно предложил киборг, не желавший, дабы главарь морских разбойников остался пусть и в небольшом, но проигрыше. UCU528 стремился не потерять лояльность обретённого союзника, который вполне мог понадобится в будущем. Италия, как известно, с трёх сторон омывается солёными водами, и киборг оценил вероятность морских сражений в ближайший год в семьдесят два процента. А кто же лучшие в этом деле, как не киликийские пираты, держащие под контролем всё Средиземное море?

– Нет. Ферапонт напрасно не осмелится позвать. Надо менять курс. Здесь наши пути расходятся, Тит. Тебе дальше, а мне в гавань, о которой посторонним знать не положено. Прости, друг. Возьми вот это. – Менодор протянул UCU528 небольшую серебряную монету на вид обычную, но стёртую или специально обрубленную с нескольких сторон, отчего кругляшок больше походил на неправильный многогранник. – Знак. Покажи любому пирату, он примет тебя как брата.

Киборг тепло поблагодарил и поспешил покинуть судно, перейдя на свой корабль. Пират проводил товарища и не желая оставаться в долгу, едва UCU528 перепрыгнул с одной палубы на другую, кинул ему вдогонку ребёнка, того самого, который изначально достался Туллию при дележе добычи.

– Долг уплачен. В расчёте.

– На кой он мне, – возразил киборг, поймав дитё чуть ли не на лету и удерживая за шкирку.

– Продашь, – удивился Менодор непрактичности своего приятеля.

– Он же почти ничего не стоит, а кормить надо.

– Ошибаешься, друг. Я расспросил римского центуриона. Ребёнка он купил в порту, рассчитывая, тот будет прислуживать, подавать еду, убираться, но оказалось мальчик ни к чему не приучен. Сам взгляни. Ручки беленькие, на шее нет следа от оков, спина тоже не видала плетей. Поверь моему опыту: он не раб, а из богатой семьи. Усыновлённый приёмыш или, скорее всего, знатный заложник. Мне из-за него рисковать не резон, а ты обязательно вернёшься в Рим, найдёшь заодно его родственников, получишь приличный выкуп. В общем забирай!

Дальнейшие препирательства на имели смысла. UCU528 поблагодарил Менодора и поручив дитя одному из солдат, приказал капитану ставить парус, ветер крепчал. Пиратский корабль вскоре круто повернул в сторону, правда, не в направлении берега, вдоль которого шли суда, а в противоположном. Видимо, там находился остров, служивший пристанищем для морских разбойников, а расположение укрытия пираты знали по какой-то известной лишь им особенности рельефа береговой линии.

***

– Тит, собственной персоной! Вот так удача! Значит Анк прислал тебя.

– Гай, старина! Рад видеть в добром здравии. Боги благосклонны, ты не сильно изменился. – UCU528 обнял римского офицера, стараясь казаться максимально доброжелательным и растроганным встречей со старым «товарищем».

– Не знал, что ты уцелел на полях Араузиона. Хвала Марсу! С Татием мы ещё несколько лет воевали под орлами Сертория. Потом Анк попал в плен и стал Спартаком, а я ушёл вместе с Квинтом в Испанию. Ты-то где пропадал?

Киборг, конечно, не мог сказать правду о перемещении в своё время и подготовке под руководством Костромина ко второму путешествию в прошлое. Требовалось правдоподобно соврать. UCU528 мгновенно просчитав несколько сотен вариантов, выбрал наиболее удалённую от текущего местоположения точку:

– Вифиния. Когда Пренесте сдался Сулле, у меня хватило ума не выйти в поле, а скрыться. Добрался до порта, сел на корабль и до недавнего времени служил наёмником в армии тамошнего царька, пока тот не испустил дух, предварительно завещав свою страну Риму.

– Да, Сулла устроил не одну кровавую резню. Ладно, вечером завалимся в папину, хлебнём винца. Оно здесь очень недурное! Повспоминаем былое. А сейчас пойдём быстрее, господин Квинт Серторий ожидает посланника Анка Татия.