Праздник чувств - Элли Даркинс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Моего дома, – снова поправил он. – Я хотел вызвать ветеринара. Дальше этого не думал. Никакого плана не было.
– А что вы, позвольте спросить, собирались делать со мной?
Уголки ее губ сложились в улыбку. На душе у него потеплело при мысли, что он смог вызвать у нее улыбку даже в своем плачевном состоянии. В ее карих глазах под густой темной челкой заплясали чертики. Она выглядела нарочито бесшабашной.
– Избавить вас от страданий с помощью попавшего под руку камня, а затем наполнить вами морозильник.
Он прикрыл глаза и едва заметно улыбнулся.
– Что же, похоже, это справедливое решение.
Глава 3
Боже, эта его улыбка! Хотя вряд ли ее можно назвать улыбкой в прямом смысле. Это не ямочки на щеках и солнечный свет. Улыбка притаилась в прищуре глаз и будто шла изнутри. В этом рослом бородатом парне скрывалась какая‑то тайна. Джесс была заинтригована.
Она легонько ткнула его под ребра.
– Я не должна давать вам спать.
– А я и не сплю, – неуверенно ответил он.
– Пытаетесь дремать с открытыми глазами, – подначила она. – А вам необходимо согреться.
Он посмотрел на огонь в камине.
– Мне уже тепло.
Джесс покачала головой:
– Вам дремлется в пять вечера. Это неправильно. Будете бодрствовать, пока я не разрешу вам заснуть.
– Вы всегда такая властная? – спросил он, и она поежилась.
– Я вам не босс. Мне следовало оставить вас в снегу. Итак, вы проснетесь или мне придется принять более решительные меры?
На этот раз оба глаза открылись достаточно широко, дабы оценить противника.
– Что вы конкретно имеете в виду? – вкрадчиво спросил он.
От его тона она замерла, почувствовав горячую волну, разлившуюся по телу. Ей не хотелось думать, что этот закутанный в одеяла медведь гризли так на нее действует.
– Я подумала о мыльной опере «Жители Ист‑Энда». В ней много громких мелодий, – выпалила Джесс первое, что пришло в голову. – Или сама могу спеть рождественский гимн, хотя певица я никудышняя. Но в такой праздничной атмосфере, – она обвела глазами гостиную, – сам Бог велел.
Он немного выпрямился и с усилием выдавил:
– Никаких гимнов. Никакого мыла. Ничего, черт возьми, праздничного! Я вас умоляю.
– А в чем дело? Вы так замечательно украсили дом и боитесь Рождества, словно ребенок первого в его жизни праздника?
Он пожал плечами и проворчал:
– Это вы и вам подобные хотите праздничной атмосферы для ваших репортажей.
Так значит, он принял ее за Лару, догадалась Джесс, решив пока не открывать правды.
– А что вы подразумеваете под такими людьми, как я?
Он презрительно прищурился:
– Влиятельные люди. Южане. Городские жители. Вам нужны ветки остролиста и красивые свечи. Идеальная картинка. А содержание не обязательно.
– Верно… – ответила она, заметив презрение во взгляде и решив не исправлять пока его ошибочное суждение. Джесс нравилась их пикировка. – А вы, конечно, позволяете этим влиятельным южанам из города гостить в вашем поместье по доброте душевной. Потому что вы такой благотворитель.
Он слегка нахмурился, и ей было приятно, что ее ехидная ремарка достигла цели, но одновременно она почему‑то об этом пожалела.
– Должен признаться, – просто сказал он, что поместье в беде, а я пытаюсь начать собственный бизнес и не могу этого сделать без помощи социальных сетей.
Джесс молча кивнула и, заметив мрачное выражение его лица, решила не сыпать соль на раны.
– Не знаю, имеет ли это для вас значение, но вы все сделали отлично, – заметила она, стараясь, чтобы ее голос звучал небрежно. – Здесь очень красиво.
Руфус осмотрел нарядную гостиную с елкой, гирляндами, свечами, ветками падуба на каминной полке и ответил:
– Это не моя заслуга. Я просто скопировал то, что раньше делала моя мама.
– Делала? – переспросила Джесс с ноткой паники в голосе.
– Все в порядке, – ухмыльнулся Руфус. – Она жива‑здорова. Я имел в виду, когда мы здесь жили. А в этом году она также украсила наше новое жилище. Настоящая волшебница.
– Но что‑то мне подсказывает, что вы не жалуете праздники и веселье.
– А что меня выдало? – спросил он, снова прикрыв глаза длинными ресницами.
Джесс незамедлительно пнула его ступней в грудную клетку.
– Эй, я сказала не спать. Сон – удел слабых, помните об этом.
Он застонал.
– Я работал до двух ночи. Мне бы немного вздремнуть, – жалобно проскулил он.
– Нет и еще раз нет, – твердо сказала Джесс, хотя его признание заставило ее посмотреть на него другими глазами.
– И сколько мне еще не спать? – спросил он, слегка расправляя плечи.
Джесс замялась.
– Вообще‑то врач ничего про это не сказал.
– А сами вы не спросили? – сказал он с укоризной.
– Между прочим, я пыталась не дать вам умереть, – парировала она. – Может, мне и не следовало так уж стараться. Полагаю, вам надо бодрствовать до тех пор, пока не пройдет сонливость.
Он снова застонал.
– Очень разумно и рационально.
– Это лучшее, что я могла для вас сделать, – взметнулась Джесс, теряя самообладание. – Хотите, сами им позвоните и спросите, а я не собираюсь отвлекать службу спасения от срочных дел только по той причине, что вам, видите ли, захотелось вздремнуть.
Он ничего не ответил. На некоторое время воцарилось молчание. Наконец Руфус заметил:
– Надо что‑то делать с электричеством.
– Ну меня вы никак не можете обвинить в этой проблеме, – откликнулась Джесс. – Это ваша забота. Но не сейчас. Прежде всего вам нужно основательно согреться. И скорее всего, перебои связаны с непогодой, а не с неполадками в доме.
Джесс отошла к камину помешать угли, пока Руфус пытался поплотнее укутаться в одеяло, но у него плохо получалось. Джесс вернулась и подоткнула одеяло. Он свирепо на нее зыркнул, но промолчал. Она уселась на диван, не сводя с него глаз.
– Что вы намерены делать? – спросил он. – Вам, наверное, нужно фотографировать?
Он точно принял ее за Лару. Считает ее беззаботной пустышкой‑блогершей. Что ж, она не станет его разочаровывать. Джесс выудила из кармана телефон и не раздумывая сделала снимок Руфуса, запеленутого в одеяла и в девчачьей шерстяной шапочке на голове.
– Мои подписчики обожают аутентичный контент. И я рада, что вы меня в этом поддерживаете, – пропела она.
– Только попробуйте это опубликовать, и я вышвырну вас из дома.
– Ха‑ха, хотелось бы посмотреть, как вам это удастся. Полчаса назад вы едва на ногах держались, а сейчас делаете такие смелые заявления.
Руфус сердито фыркнул и вдруг понял, что вся ее бравада направлена на
