Шейх - Анатолий Гончар

Гуревич вслед за Мыльцыным перепрыгнул овраг и, продолжая движение вперёд, достиг края тропы. Он уже хотел идти дальше, когда что-то привлекло его внимание, что-то, заставившее остановить взгляд и впериться в тёмно-серую грязевую массу, истолчённую многочисленными копытами и изрытую множеством усердно рывшихся по всей тропе пятачков. Игорь не сразу понял, что именно привлекло его внимание, более того, ещё раз брошенный взгляд не смог сразу выхватить это что-то. Тогда он, застыв на одном месте, ещё раз внимательно осмотрел лежавшую под ногами тропинку. И снова ничего не увидел. Но ведь что-то было, что-то, заставившее его остановиться. Не глюк же это?! Гуревич задумчиво огляделся по сторонам, но ничего подозрительного вокруг не обнаружил. Но ведь что-то ему удалось зацепить краем глаза?! Что-то было?! Пребывая в раздумьях, Игорь присел, тем самым пытаясь под другим углом взглянуть на протоптанную кабанами тропинку. Затем долгую минуту сидел, но так и не сумел разглядеть это, привлекшее его первоначальное внимание, нечто. Уже собравшись идти дальше, капитан повёл взглядом вдоль тропы и вдруг, наконец-то, заметил это самое нечто, нечто, выпадающее из общей серости истолчённой в грязь почвы, нечто маленькое, едва заметное, но имеющее выделяющийся из общей цветовой гаммы желтоватый оттенок.

«Золотой самородок», — в шутку подумал группник, предположив, что это всего лишь чудом уцелевший кусочек глины, но, тем не менее, сделал шаг в сторону и, нагнувшись, коснулся пальцем столь заинтересовавшего его предмета.

— ??? — Едва только Игорь опознал перепачканный в грязи предмет, в его душе появилось искреннее недоумение. Но недоумение тут же сменилось всплеском эмоций, как только Гуревич понял, что это может означать наличие поблизости противника — ведь на указательном пальце левой руки, приклеившись облепившей его грязью к кожаной поверхности перчатки, лежало маленькое зёрнышко ячменя. Зёрнышко, которого никоим образом не должно быть в этой далёкой от полей лесной местности. Конечно, его могла обронить и какая-нибудь вездесущая птица, но верилось в это с большим трудом. Игорь выпрямился, но, прежде чем начать движение вперёд, какое-то время пребывал в задумчивости. Меж тем Мыльцын уже почти добрался до верхней точки отрога. Сзади же слышалось, как переминается с ноги на ногу недовольный внезапной остановкой Сахнов, а капитан, продолжая держать зёрнышко на кончике пальца, всё стоял и думал. Наконец, он стряхнул с перчатки ставшее ненужным легковесное зерно и начал очередное восхождение, одновременно продолжая обдумывать свои дальнейшие действия.

Они прошли ещё метров триста, когда стволы деревьев и изредка попадающиеся заросли кустарников надёжно укрыли спецназовцев от возможностей чужого взгляда. Только тогда Гуревич поднял руку, останавливая продвижение группы.

— Чи, — окликнул он впереди идущего. — «Внимание. Стоп», — рука, поднятая вверх. И следом, пока обернувшийся к нему Мыльцын не отвернулся — «старших троек ко мне». И новое движение, уже повернувшись лицом к остающейся за спиной основной части группы — «занять круговую оборону». И вслед за тем быстрый взгляд, брошенный на рассыпающиеся во все стороны фигуры разведчиков — «молодцы, соображают».

— Командир? — Ляпин, что не удивительно, подошёл первым, но на его лице виделось лёгкое недоумение от непонимания причин произошедшей остановки.

На этот раз братьям Келоевым и их отряду в планах Шамиля Басаева отводилась главенствующая роль. Даже два десятка отборных, опытнейших моджахедов Хайруллы (присоединившиеся к братьям в последнюю неделю сентября) поступали в их полное и беспрекословное подчинение. Разнос, который учинил Басаев братьям Келоевым за провал предыдущей операции, пошел им на пользу, и за последнее время братья успели отличиться трижды, тем самым заслужив себе если и не прощение, то, во всяком случае, шанс на возможность оправдаться окончательно.

Самого же Шамиля после неудачной попытки уничтожить Российского Президента и уж тем более после потери столь важных для него документов, на некоторое время посетила апатия, временами сменявшаяся чёрной тоской. Но вскоре жизнь вошла в привычные рамки, а полученные сведения о предательстве, как ни странно, и вовсе всколыхнули в нём желание действовать. Внезапно возникший план оброс деталями, и все последующие недели командующий боевыми формированиями Чеченской республики Ичкерия со своими агентами продолжал работу над воплощением задуманного в реальную жизнь. Перво-наперво, были продуманы и разработаны планы сразу двух террористических актов и отдан приказ о начале их подготовки. Но делалось это так, чтобы слухи об этом дошли до предполагаемого предателя, во-вторых…..во-вторых тайно от всех Шамиль вышел на своих зарубежных покровителей и, заручившись их поддержкой, вступил в контакт с одним известным западным информационным агентством. В результате чего после непродолжительных переговоров он получил договорённость на прибытие в Ичкерию профессиональной телевизионной группы. Правда, при этом бригадному генералу пришлось поручиться за их безопасность и целостность, но таких поручительств Шамиль мог дать сколь угодно много — жизнь прибывающих в Чечню корреспондентов волновала его постольку — поскольку и ни на грамм больше. Впрочем, она нисколько не волновала и отправившее корреспондентов агентство. Если дело выгорит, то материал должен был получиться убойным, если нет, то у агентства было достаточно других, не менее профессиональных специалистов. К тому же смерть корреспондентов в Чечне могла стать неплохой рекламой. Так что в любом случае агентство оставалось в выигрыше.

В принципе, Басаев мог произвести съёмки задуманного и собственными силами, а затем разместить отснятое на сайте «Кавказ — Центра», но разве это сравнилось бы по силе воздействия с информацией, переданной солидным западным агентством, хотя бы и во избежание международных осложнений, переданного с пометкой «из неизвестного источника»? Конечно же, нет. Следовательно, профессиональный корреспондент был нужен, и Шамиль предполагал сделать всё возможное для его прибытия.

Об утерянных три недели назад документах он предпочитал не думать — лишь утроил бдительность, продолжая считать, что выкраденные документы затерялись где-то в горах Ичкерии, а по назначению так и не дошли.

— Так, орлы, перспектива у нас вырисовывается следующая: на кабаньей тропе я нашёл зёрнышко ячменя, — капитан Гуревич не собирался тянуть кота за хвост и долго рассусоливать вокруг видящейся ему ситуации, но, тем не менее, давал возможность старшим троек домыслить сказанное и придти к сделанным им выводам самостоятельно.

— Вы думаете… — медленно проговорил Иньшин. На то, чтобы сложить два и два и придти к таким же мыслям, что и группник, много времени не потребовалось.

— Предполагаю, — Гуревич поправил сползший с плеча ремень автомата.

— Может, птица припёрла? — задавший этот вопрос сержант Ляпин, похоже, и сам не слишком — то верил подобному совпадению.

— Может, но чересчур сомнительно, — капитан покачал головой. — Более вероятно, что по этой тропе чехи ходят на базу. А чтобы не оставалось следов — прикормили кабанов и рассыпают за собой зерно.

— Поэтому и тропа-то такая широкая, — догадался Иньшин, и командир, взглянув на него, в подтверждение кивнул. И бойцы, и их командир, в теории, естественно, знали о существовании подобного способа заметания следов, но не слишком верили в то, что он применяется, и уж тем более никогда не предполагали, что нечто подобное им встретится на практике.

— Что, будем искать?! — не глядя на группника, спросил Григорий Ляпин. Да он, собственно, не столько спрашивал, сколько констатировал факт предстоящих действий.

— Будем, — Игорь позволил себе лёгкую усмешку. Похоже, сержант уже настроился на скорый отдых, а тут — бамс, и вот те на — заподлянка.

— Понятно, — в голосе Иньшина прозвучал лёгкий оттенок неудовольствия. Перспектива схлестнуться с противником в конце командировки никого особо не прельщала. Но базу, если она была, следовало найти, и чьи — либо желания здесь не играли ни какой роли.

— Скорее всего, база где-то здесь, — Гуревич, не обратив внимания на тон бойца, вытащил и развернул карту. — А здесь вокруг, чёрт бы их побрал, сплошные минные поля. Поэтому сейчас двигаемся ещё метров двести строго на восток, затем постараемся найти относительно удобный для перехода ручья участок берега, и переползаем на другую сторону хребта. Если верить карте — минного поля в этом месте нет, но всё равно внимательнее. — Эти последние слова были напрямую адресованы задумчиво поскрёбывавшему подбородок Григорию.

— Угу… — несколько рассеянно ответил тот и продолжил заниматься своей отросшей за три дня щетиной. А группник вновь вернулся к объяснению собственной диспозиции.