Шейх - Анатолий Гончар

— Угу… — несколько рассеянно ответил тот и продолжил заниматься своей отросшей за три дня щетиной. А группник вновь вернулся к объяснению собственной диспозиции.

— В общем, переходим хребет и по его южному скату топаем в обратном направлении. Верхотура хребта минирована, так что внимание под ноги, возможен снос мин ниже по склону. Дистанция предельная, идём медленно, времени у нас ещё вполне достаточно. Если что-то покажется подозрительным — сразу же давайте мне знать.

— Базу, если найдём, брать будем? — вновь поинтересовался Иньшин. И Гуревич широко улыбнулся.

— По обстакановке: сначала найдём, потом понаблюдаем, потом решим. Возможно, оттянемся назад и наведём артуху.

— Вот это лучше всего! — Фёдор радостно поддакнул и улыбнулся в ответ. Командир группы, глядя на него, подумал: «Если артиллерия в состоянии накинуть туда снаряд». Но ничего не сказал вслух. Он хорошо представлял местность, и в том, что это возможно, у него имелись большие сомнения.

— Её ещё найти надо, — угрюмо буркнул всё это время молчавший Сахнов и, перехватив поудобнее автомат, не дожидаясь команды, направился к своей тройке. Гуревич посмотрел ему вслед, но одёргивать и возвращать не стал, а только лишь задумчиво проводил взглядом. Всё-таки психологическая усталость давала себя знать. Близость дома заставляла нервничать даже самых выдержанных и стойких.

— Прикрой! — во всю глотку гаркнул Ефимов, вскакивая и бросаясь к следующему присмотренному им укрытию. Но тут его правая нога зацепилась за переплетение трав и старший прапорщик, не добежав до спасительного бугорка пару метров, рухнул на устилающую землю травяную подстилку. Неосторожно подставленный навстречу земле локоть пронзило болью. Скривившись, Сергей обернулся и окинул взглядом вытянувшуюся в цепь группу.

— Вперёд, вперёд! — напрягая глотку, заорал он, и тут же, увидев, как неловко свалился бегущий во второй тройке ядра рядовой Артём Баранов: — Баранов ранен!

— Баранов ранен! — продублировал кто-то из бойцов, и вот уже один из разведчиков начал смещаться в сторону раненого разведчика.

— Магазин! — лужёная глотка Прищепы, казалось, перекрыла все звуки. — Прикрой, блин, прикрой! — Александр оказался на совершенно открытой площадке и теперь стремительно переползал к ближайшей небольшой канавке.

— Прищепа тяжело ранен! — крик достиг ушей бежавшего вслед за Прищепой пулемётчика Олега Тушина, и он, бросив ПКМ на сошки, витиевато выматерился. Ранение Прищепы лично ему не сулило ничего хорошего.

— Николай, к раненому! — прильнув к пулемёту, заорал на замешкавшегося Вячина оставшийся в тройке за старшего Тушин. Из-за его спины выскочил тот самый окликнутый им Николай Вячин — разведчик-автоматчик, с недавнего времени ставший пулемётчиком второй тройки ядра, и рыбкой сиганув вперёд, оказался подле тяжелораненого Прищепы.

— Зараза! — в свою очередь матюгнулся он, вытаскивая из кармана ни в какую не желающий вытаскиваться бинт.

— Отход! — новая команда достигла ушей Вячина, уже принявшегося бинтовать раненого Прищепу.

У, бл… — снова выругался пулемётчик и начал закидывать на шею ремень чужого автомата. Прищепа чуть приоткрыл глаза и громко застонал.

— Ну, ну, — прокомментировал этот стон Николай и, став на колени, взвалил неподъёмную тушу Прищепы себе на плечо.

— Живее, Колюха, живее, отход! Коля, отход! — кричал нервно поглядывающий за спину Тушин.

— Сщас я, щас, — сквозь зубы процедил Вячин и, услышав, как хрустнули собственные коленки, встал на ноги.

— Бегом! — торопил лежавший за небольшой насыпью группник. — Бегом! — вторил ему прикрывающий тыл Гаврилюк.

— О, мать моя, женщина! — матерился сам Вячин, тащивший тяжеленного Прищепу.

— Кудинов, помоги Вячину, я прикрою! — смилостивившийся Ефимов поднялся с занимаемой позиции и закинул автомат за спину. — Отход до периметра! — кивнул он в сторону огороженной колючей проволокой территории пункта временной дислокации.

Занятия по тактико-специальной подготовке подходили к концу, и вволю набегавшимся спецназовцам пора было готовиться к обеду. Командир разведывательной группы номер два старший прапорщик Ефимов окинул взглядом цепь отступающих бойцов и улыбнулся. Цель занятия, по его мнению, была достигнута. Бойцы были слегка взбодрены, и тень расслабухи, в последнее время медленно, но упорно наползавшей на его разведчиков, слегка развеяна. Продолжая улыбаться, Сергей неторопливо шагал вслед отступающим бойцам, но уже не давал новых вводных и не делал никаких замечаний — отход проходил в «штатном режиме».

— Прищепа! — подойдя к закончившим отступление бойцам, Ефимов окликнул своего заместителя, — уводишь людей, выкладываете оружие на плацу и — на обед. После обеда — чистка оружия.

— Ясно! — Прищепа обвёл нарочито тяжёлым взглядом скучковавшихся разведчиков и отрывисто скомандовал: — Боевым порядком в направлении плаца шагом марш!

Бойцы загудели, и на ходу занимая отведённые им места в общей цепи боевого порядка, потянулись в указанном направлении. А Сергей остался стоять на месте, разглядывая виднеющиеся на горизонте горы и думая о чём-то о своём, никому неведомом. А впрочем, о чём он мог ещё думать, как не о возвращении домой? А может, он думал о своих раненых на прошлом боевом задании и теперь, слава богу, идущих на поправку ребятах? А может о предстоящем вечером «обмытии» пришедшей рядовому Прищепе награды — медали «За отвагу»? Да мало ли о чём мог думать уже готовившийся к возвращению с очередной войны прапорщик?!

Все дневные хлопоты были закончены. Темнело. Командный состав второй роты уже успел отужинать, и теперь, рассевшись в предбанной пристройке, точил лясы. Говорили за жизнь, нет, не о бабах, не об иных проявлениях гражданской и потому далёкой сейчас жизни, а о войне. Как — то само собой зашла речь о том, кто и как на этой войне становится Героем Российской Федерации. Естественно, речь не шла о случаях подлинного героизма, не стали трогать и Героев, которые получили это звание уже будучи большими начальниками. В первом случае вопросов не было — заслужили, во втором… наверное, «Главверху» виднее… Так что вспоминались случаи курьёзные, а то и вовсе анекдотичные. Рассказывал, в основном, Гриша Воробьёв, командир роты связи. Связисты — они вообще народ осведомлённый, особенно по части сплетен, ну и тайн, конечно, но о чужих тайнах те связисты, что поумнее, предпочитают помалкивать. Григорий был умным связистом, поэтому обычно травил байки. Вот и в этот раз он рассказывал очередную «легенду»:

— Я ведь первый раз в Чечню с пехотой попал, но это неважно, я же связист, а связист — он везде связист. Короче, служил у нас в бате — батальоне командир взвода лейтенант Геннадий Шмелёв. Раздолбай раздолбаем. Все знали: если где-то что-то учудили, значит где — нигде поблизости должен быть Шмелёв. Но как-то обычно сходило ему это с рук, и если отголоски командирского разноса и доносились до его шеи, то всё едино приходились то мимо, то по касательной. Но вот однажды наш лейтенант решил покататься на БМП, и не где-нибудь, а по просторам окружающей местности. Где он там по полям круги наворачивал — хрен его знает, только выполз он к нашим позициям со стороны чехов. А там с левого фланга дивизии на фишках, как назло, одни контрачи оказались, парни ушлые, долго разбираться не стали, ну и влепили в боевую машину пару выстрелов из РПГ. Летёха — то наш живой остался, а БМП нахер. Начали разбираться, рады бы замять, но тут такое дело, что не скроешь. Понятно, что всё на комдива выплыло. А когда выплыло, то и комдив репу зачесал: что делать? Ведь не отрапортуешь: так мол и так, из-за одного мудрилы… Одним словом, подумали и отчитались за проведённый бой. Ну, как положено: в ходе отражения атаки противника… в результате героических действий… во время боестолкновения уничтожено… наши потери — одна боевая машина пехоты… в живой силе потерь нет… особо отличились… ну и далее… Какой-то клерк прикола ради фамилию лейтенанта туда и вставил. А тут как раз на наши головы, так сказать, пролётом, одна большая шишка на вертолёте приземлилась. Ему, естественно, о произошедшем боестолкновении уже доложили, так что, приняв доклад нашего комдива полковника Андреева, он первым делом БМП подбитую осматривать потащился. Походил, поохал, головой покачал, ну и обратно к вертолёту пошёл, а идти от того места, куда подбитую БМП притащили до вертолётной площадки нужно было чуть ли не через половину лагеря. Идут, начальнику — то скучно, вроде бы всё высказал — и поругал, и похвалил, но идти молча тоже для него, вроде бы, не с руки, вот он и посетовал:

— Личный состав, — говорит, — у вас неплохой, — а вот ни одного Героя!