Поколение ноль - Роман Пронин

Мы… я говорю «мы», чтобы растворить в этом слове собственное ничтожное «я». Я говорю о себе и только о себе, но пытаюсь прикрыться кем-то ещё, какой-то безликой массой, словно в ней моё уродство не будет таким постыдным.

Зима. Утро темное и холодное, прочищает мозги. Лучший момент дня – выхожу из подъезда во тьму, где никого ещё нет, вокруг тишина, и делаю глубокий вдох, ноздрями ощущая мороз.

Выдыхаю – утренняя йога

Куда я иду? Зачем?

Пофиг. Так надо. Надо идти, иначе никак. Никак?

Иду, как ни смешно, на работу. Как и большинство людей я работаю. И у меня не какая-то интересная или творческая работа, у меня не та работа, которую я люблю. Но я работаю. И дело не в том, что мне не нравится моя работа. Ныть по этому поводу – глупо. Я работаю в сфере обслуживания, банковским служащим. Ответственности много, денег платят мало. Но мы все как-то привыкли к этому, привыкли и к тому, что нас за людей-то не считают. Скот, рабы, быдло. Но это все мелочи.

Вот в чем причина – та реальность, в которой я оказался едва повзрослев, порвала напрочь все мои мечты и фантазии. Фрустрация за фрустрацией, казалось бы, естественный процесс, но нет. Не для меня. Мне не хотелось отпускать все что у меня было, не хотелось терять свое подлинное «я» и замещать его тем, что диктует общество. Но процесс превращения в среднестатистического гражданина был необратим.

Вернемся к работе. Мы дно нашей карьерной лестницы, даже не ступень, хотя буду откровенен, иногда это даже весело и увлекательно, несмотря на постоянный стресс и риск, за любой малейший косяк остаться без премии, получить выговор, выслушать крики начальства или что еще хуже – запутаться в транзакциях и влететь в долги на несколько миллионов перед собственным работодателем.

Ежедневно я прихожу в офис и понимаю, что мне тут не место. Я чувствую, что просераю тут свои таланты, не развиваю себя в интересных мне направлениях. В такие моменты жить не хочется. Я все время повторяю себе, что надо увольняться, что нельзя губить здесь свой потенциал, что я способен на большее. Но далее, пытаюсь успокоить себя и рационализировать мысли так, чтобы не уволиться. Потому что страшно.

А вот костюм, что я ежедневно ношу: брюки, рубашка, галстук, пиджак, часы, ботинки, туалетная вода. Ах да, и улыбка! Маскировка безупречная. Но под всей этой бижутерией – бомба, которая взорвется в неизвестный момент. А может и не взорвется. Может я так и буду до конца дней терпеть все это.

Но меня это бесит

Почему я продолжаю? Зачем?

Один день Романа Романовича

Все дело в том, что я никогда не знал, да и сейчас не знаю, чего я хочу и кем я хочу быть, от того и болтаюсь неприкаянным в этом мире. Чем дальше, тем хуже. С каждым днем в жизни появляется все больше якорей, что останавливают движение, все больше гвоздей, что намертво приколачивают крышку от гроба. Откладывать больше нельзя. Нужно меняться. Меняться прямо сейчас. Неважно, что я не вижу собственного будущего, важно, что настоящее мне отвратительно. Может это и есть стимул?

Голос в голове не утихает, мысли потоком текут, не давая спать, а скоро уже вставать на работу. Эти мысли – лишь экзистенциальный онанизм, они ни к чему не приводят, они не помогают решить проблему. Действия! Действия – вот что нужно! Чтобы что-то менялось нужно что-то делать – это очевидно и это легко, но в то же время невероятно сложно.

– Ты бухал что ли всю ночь?

– А что, хреново выгляжу?

– Да.

– Не выспался.

Каждый день это слышу. Бессонные ночи, проведенные в наркотическом угаре и тщетных попытках найти смысл своего существования, отражаются и на моем лице. Я стараюсь скрывать свои настроения от коллег, хотя мы и довольно близки, я не рассказываю, что плохо выгляжу от того, что по ночам не сплю ощущая дикую душевную боль, раздирающую меня на куски, заставляющую ненавидеть себя за свой образ жизни. Если этому где и есть место, так это здесь – на бумаге или на экране, ну или где вы там это читаете?

– Боже, как же все заебало! Надо увольняться. – говорит Миша и согласно киваю.

Я-то тоже хочу уволиться, но искать новую работу или пытаться мутить свое дело – это не мне, я трус и лентяй в этом плане. Получается мне лучше терпеть боль и унижение, чем пытаться поднять голову. Истинный крепостной.

– Ага. – Отвечаю я, – нашел место, куда после увольнения пойдешь? Дома-то сидеть без денег – не вариант.

– Да нет ничего.

– Да для нас и не будет ничего, либо то же, что здесь, либо специальность какая нужна. А мы все хуй-пойми-кто-вообще, вот и делаем хуй-пойми-что.

– В точку. На кого учились, теми и стали. Менеджеры, блядь! – смеется Миша.

– Дерьмовая ситуация. Мы как будто вообще выпали из жизни.

– Да и хуй с ней.

Работать пора

Вдох – спокойствие, только спокойствие

Хочется верить, что этот ад закончится. Но я уже ни во что не верю

После работы я прихожу домой, в однушку, которую снимаю уже третий год. Девушки у меня сейчас нет, после последних длительных отношений остался неприятный привкус. Видимо я не создан для близких отношений, посторонний человек в моей жизни, в которой я и сам не могу разобраться, мне очень быстро надоедает. Так что встречает меня тишина и до боли знакомые стены.

Завариваю себе кофе и сажусь перед экраном ноутбука. Закидываю шесть таблеток тиоридозина и восемь амитриптилина, не от тоски, а так, чтобы кайфонуть. Через двадцать минут ощущаю тотальную засуху во рту и головокружение. Запрокидываю голову и смотрю на лампу. Потом, не знаю зачем и почему, открываю текстовый редактор и начинаю писать.

«Яркая лампа свисает с потолка и раскачивается из стороны в сторону, её яркий свет попадает на мою сетчатку. Он похож на матовый тёплый ветер, скрученный в спираль и пущенный по проводам в стеклянную колбу. Я сижу на стуле, запрокинув голову, и смотрю на лампу. На самом деле качается именно моя голова, не лампа».

Когда-то, когда я учился в университете, я лелеял надежду стать писателем, даже написал несколько не самых ужасных повестей и не поленился направить их на литературные конкурсы и в издательства. Успеха они, однако не сыскали, и постепенно я забросил это занятие. А потом нашел работу и…

Глаза слипаются

Вечер становится теплым

Я засыпаю. Быстро и крепко. Завтра на работу

Я открываю глаза и весь этот бардак вокруг постепенно исчезает. Правда и вымысел, сознание и наркотическое опьянение сливаются воедино, рисуя причудливую картину реальности. На сегодня мое бегство почти закончено, но я знаю, что оно продолжиться, эту штуку так просто не бросишь, тем более, когда и не пытаешься.

Я говорю не только о наркотиках, алкоголе и таблетках, а скорее о попытках сбежать от самого себя от реальности, закрутиться, запутаться в собственном сознании, подменить себя на персонажа. В нашем воображении мы всегда лучше, чем в реальности, так что именно от этого тяжело избавиться, от фантазии, от мечты.

Пора браться за дело. Сейчас я пишу историю о девушке, назовем ее Ева, которая опустилась на самое дно, подробности, пока не придуманы, есть мысли, однако мне ничего не нравится, но пусть пока будет так: несчастная любовь, смерть возлюбленной, не знаю почему она лесбиянка, далее беспорядочный секс, наркотики, депрессия, самоуничижение, невозможность себя простить, осознание собственной ничтожности. Что-то в этом духе, типичный бред, что приходит мне в голову. Типичная попытка отразить себя в персонаже.

Но среди всего безумия мира, деструктивного образа жизни, безысходности у Евы появляется мечта. Это простая мечта, вполне осуществимая, скорее это даже не мечта, а всего лишь цель, но для ее реализации все равно нужна смелость. Еще бы! Нет такой мечты, для осуществления которой, она не понадобилась бы. Ева черпает смелость в отчаянии. Это отличный рецепт, при возможности я сам им обязательно воспользуюсь.

Картинки в голове накладываются одна на другую, и я перестаю соображать о чем пишу. В мозге происходит все сразу, и перенести это на бумагу структурировано, осмысленно становится почти невозможно. Моя жизнь рушится, вымысел и реальность так похожи, я с трудом понимаю где я. Кладу под язык кусочек почтовой марки, рассасываю, разжевываю и проглатываю. Еще с полчаса пытаюсь что-то написать – бесполезно, зато эффекты снова начинают обостряться. Стены вокруг дышат вместе со мной, двери разъезжаются, экран ноутбука пульсирует

Если спать больше половины дня и все время видеть сон, в котором ты живешь другой жизнью, то какой из миров будет выглядеть более реальным? Может мы не спим, чтобы бодрствовать, а бодрствуем, чтобы спать? Может в этом весь смысл?